Я усмехнулся — магия магией, но на их месте я бы, как Безликие, пользовался капсулами с ядом. Все же надежнее будет. А то вдруг всякие Белые Волки, распознавшие секрет яда шершня, помешают метке сделать свое дело?
— Что, не получается? — участливо спросил я мучающегося зверя.
Рысь скосил глаза, расширенными зрачками рассматривая меня. Он уже сообразил, что смерть его не настигнет.
— Что ты сделал, шавка белая?
— Показал тебе, что легко повелеваю Бездной, — весело ответил я, потом кивнул помощникам.
Они по моей команде подняли пленника и посадили за стол. Колючая веревка впилась ему в кожу на плечах, и беднягу шатало сколько не от яда, столько от действия чар.
— Что ты там сказал про Зеленого приора?
Рысь ответил не сразу, потом прохрипел:
— Он тоже теперь с нами. Все приоры с нами! Бездна победила, и вы все, кто встанет у нее…
Хлоп!
Звонкой пощечиной я осадил его пламенную речь. Ненавидящие глаза уставились на меня, и я спокойно сказал:
— Если она победила, зачем это все? Хитрости такие, переодетые отряды…
Рысь молчал, а я продолжал:
— В землях Серых Волков поимели твою Бездну…
— Как ты смеешь?! — прошипел Рысь от такого обращения.
Тут Губа вставил слово:
— Мужская сила! Если Волк поимел, значит, поимел, — говорил он очень серьезно, будто знал, о чем речь.
И вот эти-то слова произвели на Рысь гораздо большее впечатление, чем все мои доводы. Речь десятника, подчеркнутая его безумным взглядом, бросила мне в голову шальную мысль:
— Ты просто так не сдохнешь, Рысь. Хозяйка, есть у тебя красивые платья?
— Конечно, — кивнула Бобриха, сидящая рядом с мужем.
Я склонился чуть к зверице и шепотом попросил ее встать за спиной пленного у стены. Та удивилась, но просьбу выполнила. Алб настороженно смотрел, тоже не понимая, что происходит.
Рысь настороженно молчал, потряхивая головой. Он пытался ослабить действие яда, да вдобавок понять, что мы тут замышляем.
А я продолжил психологическую атаку на Рысь:
— Я тебя сейчас наряжу в платье, потом десятнику дам медовухи веселой, — я кивнул на стол с бутылками, — И тогда ты узнаешь, что такое мужская сила!
Губа довольно кивнул, и с жадностью уставился на пленника. Или на жену старейшины за его спиной?
Такая уж была особенность у Губы — и не поймешь, на тебя он смотрит, или нет. Диковатый взгляд, смешанный с озабоченностью, разом открыли рот Рыси. Не так тот представлял славную смерть во имя Бездны, явно не так.
— Что ты хотел узнать? — со злостью прошипел пленник, опустив взгляд в стол.
— Что ты там сказал про Зеленого приора? Он тоже с Бездной?
— ДА! ДА! Все вы проиграли…
Бутыль донышком прошаркала по столешнице в сторону Губы. Я мягко пододвинул выпивку десятнику, а тот продолжал сверлить игривым взглядом беднягу. Я был благодарен, что десятник подыгрывал, и мне даже взгляда на него вскользь хватало, чтобы самому испугаться.
Рысь, мельком глянув на Губу, опять спрятал глаза:
— Нет… Зеленые и Синие верны пока своему сраному Небу, — он сплюнул на пол, чем вызвал возмущенный возглас Бобрихи за спиной.
— Попробуй больше так не делать, — сказал я, — Кто сюда прибыл, что за человек, и какой у вас план?
— Командор Мориц, — поджав губы, ответил Рысь, — Мы хотим пройти в глубь этих земель, и ударить по старшей стае.
Я повернулся к старейшине:
— Кто у вас тут старшая стая?
— Черные Пантеры, — ответил вождь.
Гарей, его старший сын, жарко заговорил:
— Пантеры — великие воины! Они порвут Синих в клочья!
Я поднял руку:
— Это не Синие, а предатели… Что скажешь, Рысь? Тут говорят, что ваши отряды проиграют.
Допрос с пристрастием и старательным подыгрыванием Губы продолжался еще некоторое время.
Двойной отряд должен был продвинуться до деревни Черных Пантер, разоряя по пути все, что попадется. Возможно, что Пантеры еще раньше двинутся навстречу, и тут перекрашенные Желтые должны будут дать время Морицу отступить с его отрядом.
— Сволочь ты вшивая! — рявкнул Зунга, — Там мои братья-осы!
Я поднял руку, требуя спокойствия. Пленник говорил уже, будто в бредовом трансе, и у меня возникли опасения, что действие яда скоро прекратится.
С помощью наводящих вопросов Рысь поведал, что этот самый командор Мориц сбежал из Лазурного Города, когда там открылось предательство. Было это около двух недель назад, и я сразу понял, что это как раз после тех событий, когда в Клоаке был убит демон Вотан.
Рысь продолжал:
— Он увел рекрутов из поселения Хвостатых Ящериц, что на границе с…
— Я знаю, — кивнул я, — И кто же в отряде у Морица? То, что Пятнистые Рыси, я уже понял. Еще кто?
— Кабаньи Клыки, Серые Волки, — закатив глаза, ответил Рысь.
Я едва не выругался. Вот же судьба-судьбинушка, крутит свое чертово колесо! С Кабанами понятно, а вот Серые… Бьюсь об заклад, что это остатки клана Полуночная Тень.
— Нам пришлось в спешном порядке уходить, потому что Зигфрид отрядил погоню. Синий приор сейчас очень зол, его воины ищут предателей везде. А за Морицом он послал одного из своих лучших бойцов.
— И кто же за вами гонится?
— Командор Керт.
Снова мои брови чуть подпрыгнули. Я хорошо запомнил этого седого ветерана, которые при мне давал клятву Небу. Зигфрид тогда приводил всех командоров наверх, выясняя, кто предатель.
Судьба продолжала выкидывать кульбиты. Я даже до фронта доехать не успел, как мои наниматели сами меня уже догнали.
— Дальше, — рыкнул я, — Не молчи, Рысь!
Как оказалось, Мориц не собирался вступать в битву с преследователями, а хотел использовать их в своем плане. Пантеры уничтожают переодетых Желтых, а Мориц отступает. И в идеале скидывает гнев Пантер на воинов Керта, когда те подоспеют.
— А с командором Кертом кто, ты знаешь? — спросил я.
С недавних пор судьба некоторых стай в Синем приорате меня особенно интересовала.
Но Рысь покачал головой:
— Не знаю. Зигфриду пришлось делать новый набор по всему приорату. Он для этого и послал командора к Ящерицам, чтобы войска не ушли на восток.
Тут Рысь поднял голову, я вздрогнул, и даже Губа удивленно охнул. Глаза пленника налились красным, так подернулись плотной мутью, что зрачки еле проглядывали. Живые так уже не смотрят.
— Зигфрид думает, что сможет остановить Бездну! Ее никто не остановит! А-ха-ха… — и Рысь залился зловещим хохотом, а потом всхрапнул и откинулся на спинке стула.
Все, действие яда закончилось.
Над столом повисло молчание. Я ловил взгляды Зунги и Губы, и все пытался поймать бегающие глаза старейшины Бобров.
— Мастер Алб, ты понимаешь, что все это значит?
Старейшина нахмурился:
— То, что это дела Синих и Желтых! Нам из столицы никаких указаний не поступало…
— Отец! — возмущенно крикнул Гарей, — Но как же так? А Пантеры? А Зубастые Куницы? Ведь их деревня по пути…
— Пантеры за себя постоят! А Куницы… — вождь плотно сжал губы, демонстрируя недюжинное упрямство, — На все воля Неба!
Сказал это, и тут же осекся и посмотрел на свою зверицу.
— Алб, дорогой, — растерянно сказала та, — Но ведь… — и женщина, не взглянув ни на кого, выскочила из избы.
— А мы опять уйдем, спрячемся… — закончил Алб как-то тихо, с грустью глядя вслед жене.
Вот тебе, черствый вождь, каким боком вышло твое упрямство.
Теперь мне стало ясно, к какой стае принадлежала зверица. Зубастые Куницы… Довольно символично хозяйка расправилась с той Рысью, когда перегрызла ему горло.
Я усмехнулся и спросил Алба:
— А если падет Зеленый приорат? Вот пока ты прячешься, вождь? Падет Желтый, Синий. Кого вы переправлять будете? Их? — и я указал на труп Рыси.
— Отец, — Гарей вскочил, — Я всегда следовал твоей воле, но сегодня я уйду с ними.
— Сын, не сметь!
— А спросим у реки?! А у Неба? — Гарей не сдавался, — Я не отдам стаю матери в руки врагу!
Я видел, с каким восхищением смотрит на старшего младший брат. Да и во взгляде Алба, сквозь упрямую злость, нет-нет да и проглядывали гордость и зависть.
