— Правее бери! — крикнул я, — надо уйти с курса лодки, иначе Харон нас на берегу отдубасит.
— Если бы у тебя были собственные крылья, мне было бы проще! Почему ты такой тупой кусок дерьма? — рассерженно завопил Бизли.
— Потому что я не хочу быть жнецом! Не мое это. Не сейчас. И никогда!
— Я должен сбросить тебя в море за такие слова!
— Так бросай!
Кот молчал и продолжал махать крыльями.
Он явно хотел сказать еще что-то, но не мог. Я чувствовал, что этот шерстяной негодяй на самом деле привязан ко мне узами дружбы и помогает, потому что мы с ним через многое прошли.
— Земля! — крикнул я, — посмотри влево. Там горят огни. Пристань!
— Это может оказаться причал Харона, — возразил Бизли.
— Но мы будем там раньше.
— Ладно, лысожопый, но я тебя предупреждал.
Мы сменили курс и начали снижаться. Под нами мелькали темные тени — пиявки и неведомые шипастые создания, чьи костяные спины взрезали толщу черных вод. Обугленная земля скоро оказалась под ногами, и Бизли бесцеремонно сбросил меня вниз. Я сделал сальто и приземлился. Встал ровно, как акробат какой. Не смотря на высоту падения, а это около пяти метров, больно мне не было. Сон все-таки. Хотя по утру, когда проснусь, мышцы будут болеть, как после настоящего падения. Радует, что кости не поломаются.
Кот приземлился рядом со мной и убрал крылья.
— Куда дальше? — спросил он.
— Без понятия. Давай искать рельсы, поезд по ним же ходит. Нам нужно встретиться с Мартиной.
— Она будет в ярости!
— Тем хуже для нее, — отрезал я.
Мы побрели по черным холмам. Трава здесь была бледно-серого цвета, маленькие деревца покрыты белым мхом, а сами кое-как гудят скрюченными ветками. Черно-белый мир. Сто оттенков тьмы и известки. Эльдагару бы здесь понравилось. Он тоже такой окраски. Интересно, где сейчас этот невидимый убийца? Куда его занесло? Сколько еще князей и королей пало к его ногам? А вдруг он попал в высокоразвитый мир и сражается против гигантских роботов? Увы, я этого не знал и даже догадываться не мог. Но все-таки было что-то в этом вечном астральном путешествии. Бессмертие и каждый раз что-то новое, хотя может быть, это тоже приедается. Ну побывал ты в одном прекрасном мире, а потом еще в двух сотнях других — все эти красоты сливаются в безумный калейдоскоп, и ты вообще перестаешь ориентироваться в нем. Наверное, в какой-то момент тебе становится пофиг на все это многообразие и ты просто делаешь то, к чему привык, то зачем пришел в этот мир.
— Вот твои чертовы рельсы! — Бизли отвлек меня от мыслей о далеких путешествиях, — но куда идти?
— Так. Момент, — я встал на дорогу, наклонился и коснулся холодных рельс. Посмотрел в одну сторону, затем в другую.
— Туда, — указал я направо от себя.
— Почему? Как ты узнал? — удивился Бизли.
— Чуйка у меня такая. Я обращаюсь к собственному сознанию, и оно мне подсказывает. У тебя разве не так?
— Нет.
— А голос, который внезапно появляется и предупреждает тебя об опасности?
— Что? — кот почесал за ухом, — такое только при жизни бывает. После смерти этот голос исчезает.
— Вот даже как, — я хмыкнул.
— Да. Этот голос не что иное как крайний рубеж защитной системы твоего сознания.
— Но порой он знает то, чего не знаю я.
— Да, — спокойно ответил Бизли, — но повторюсь, после смерти его не будет. Он больше не будет вести тебя.
— А жаль, — пробормотал я, — пойдем.
Мы поплелись вдоль рельс. Сколько бы ушло у нас времени, чтобы оказаться на вокзале я даже не представлял. Но нам повезло. Позади послышался мерзкий металлический скрежет. Нас обогнала странная конструкция на тонких колесах и остановилась.
— До вокзала не дойдете, живчики! А извините, обознался! Только один! — громко прокричало существо, заросшее шерстью с головы до ног. На нем и одежды то не было. Только густые серые волосья.
— Почему не дойдем, жопа ты шерстяная? — сразу взбеленился Бизли.
— Далеко. Рельсы не простые, а хитрые. По ним нельзя пешком ходить. Только ездить, а у вас колес нет. У меня вот есть. Я бы вас подвез, но не за бесплатно, конечно.
— Светом принимаешь? — догадался я.
— Да. Ну что, поедете?
— Хрен с тобой. Полезай, Бизли, — я пропустил кота вперед.
— Я ему света не дам. Ты платишь за двоих! — сразу отчеканил кот.
— Хорошо, договорились.
Внутри дрезина оказалась очень маленькой и жесткой. Мы сидели на стальных сидушках без какой-либо амортизации. Впереди нас сидел снежный человек и весело улюлюкал. Воистину миры Лимба прекрасны и чудовищны одновременно. Я вспомнил рынок, Лас-Вегас и ряд других локаций. Снежный человек за рулем дрезины? Да хоть дельфин в карете, запряженной карликовыми деревьями. Меня уже ничем не удивить.
Дрезина покатилась сначала медленно, но потом хорошенько разогналась. Волосатый мужик сопел и пыхтел. Я наклонился, посмотрел ему под сидушку. Мда уж.
— Эта колымага на педальной тяге, — шепнул я Бизли.
— Все лучше чем самим тащится хер знает куда.
Я думал, что наш водитель окажется общительным, но нет. Ему было не до разговоров. Он просто крутил педали как сумасшедший и постоянно кряхтел. Мне казалось, что мы едем целую вечность, но время во снах течет по-своему. Иногда оно ускоряется так, что пролетают целые жизни, а иногда замедляется, и ты за год даже от кровати до двери дойти не можешь.
В итоге я даже не успел обратиться к Бизли с вопросами про эмиссара, как обезьяна заявила, что мы приехали. Я выглянул из дрезины. Точно — вокзал. На перроне ни души. Приехали. Я протянул руку, и сильные могучие пальцы схватились за нее. Мне сразу стало не по себе. Добровольное иссушение — это вещь та еще. Сложно контролировать количество отдаваемого света.
— Достаточно! — рявкнул я, и у водителя шерсть дыбом встала.
— Но за двоих, — прогундосил он.
— Хватит!
Мы вылезли из дрезины, и обиженный йети покатил дальше. Даже не знаю, сколько он забрал света, но я чувствовал, что дофига. Обычного мертвого иссушил бы до конца, наверное.
— Ты в порядке? — спросил Бизли, — может, пока не поздно, догоним этого придурка да иссушим, а телегу его с рельс сбросим?
— Жнецы на тебя плохо влияют, пушистый ты болван, — ответил я, — откуда столько кровожадности? Ты же просто жирный кот с арбалетом, а рассуждаешь как последний гопник.
— Чего? — Бизли надулся и распушил хвост. Первый признак надвигающейся ярости.
Но до драки не дошло. Как обычно. В небе возник темный силуэт, и перед нами предстала Мартина. На ее голове блистала белая корона, а сама она была одета в золотые доспехи поверх молочного латексного костюма. Крылья коричневые с желтыми полосками. Ну прямо валькирия. В руках Мартина держала уже знакомое мне копье.
— А где Михруш и Донни? — не понимая спросила она.
— Не придут, — коротко ответил я.
— Почему?
— На поезде случилась авария, разборка, — начал объяснять Бизли, но я прервал его.
— Они мертвы. Иссушены и беспомощные.
— Как? — глаза Мартины округлились.
— Им надавал по жопе Харон, — невозмутимо ответил я.
— Но древний перевозчик никогда не нападает первым. Его практически невозможно рассердить. Только если… — до девушки начало доходить, но я решил не играть в кошки-мышки.
— Я дернул стоп-кран, чем явно вывел дедулю из себя, — признался я и широко улыбнулся, — поверь, увидеть древнего Бога в гневе — это дорогого стоит.
— Ах ты сука! — зашипел Бизли, — я так и знал! Ты пошел в сортир и дернул ручку! А затем сказал, что не при делах! Это все из-за тебя!
— Да, — спокойно ответил я, — пришла пора расставить все точки над “и”, ребята. Я выхожу из вашей игры. Не быть мне жнецом. Нет у меня времени на ваши игры в комбайны. Не хочу на бассейн работать. Мне и под ведьмами весело. С ними хоть потрахаться можно, а вот как совокупляться с бассейном я плохо представляю. Извините, у меня плохое воображение.
— Ты… — Мартина от таких слов даже не нашлась что ответить, но я чувствовал, что она рассвирепела. Копье в ее руках засветилось.
