— Каюк бы тебе приснился, лысожопый, — сказал Бизли.
— Но зачем? Ты не должен был помогать мне. Ты же сам станешь жертвой их охоты.
— Надеюсь не скоро. Крылья заберет лишь тот, кто их дал, а избегать внимания жнецов я смогу еще долго. Конечно, если ты не отпустишь эту крылатую прямо сейчас.
— Не отпущу, — пообещал я и подошел к телу Мартины. По нему шла редкая рябь, а само оно медленно таяло. Даже не знаю почему. Разве не должно оно тут валяться все время?
— Надо бы ее отнести куда-нибудь.
— Выбросить в море, чтобы пиявки пожрали ее!
— Имплант не позволит, — я покачал головой, — давай просто отнесем ее под навес.
Бизли взвалил девушку на себя и огляделся по сторонам.
— Хочешь взять ее копье? — догадался я.
— Да, оно мне не помешает. Тебе не дам. Ты его не заслужил.
— Хорошо, хорошо, понимаю. Но все-таки почему ты мне помог?
— Потому что когда-то давным-давно ты помог мне, а я не люблю оставаться в долгу. И я знаю тебя гораздо дольше, чем жнецов. Это для меня важнее крыльев. Чего рот раскрыл, болван двуногий? Не ожидал от старого кота-матершинника такого подвига? А вот выкуси. Магия магией, но во мне больше человечности порой.
— Но мертвых людей ты бы иссушил?
— Конечно. Я же их не знаю. Я человечен, но не настолько, чтобы жалеть тех, кого вообще вижу впервые.
Вот и вся его логика. Типичная, конечно, но я не могу винить его за это. У этого кота все-таки одна жизнь.
Я подобрал копье и отдал его Бизли. Тот сложил его, уменьшил в размерах и сунул в карман. Затем мы оттащили тело ангелицы в здание вокзала и запихали в темную и пыльную подсобку, с нестройными рядами ведер и швабр. Было видно, что сюда давно никто не заглядывал. И надеюсь, что не скоро заглянет. Все, будем считать, что Мартина нейтрализована на какое-то время. Но почему она бледнеет? Агенты вот так себя не вели? Может быть, все дело именно в симбионте? В любом случае эту подсобку надо запомнить и навещать время от времени. Что там с Мартиной будет в реале, меня волновало мало. Сновидец такого уровня, как она, обязан заранее позаботиться о возможных последствиях своих приключений. Завещание там. Ситтеры. На худой конец прибор, который посылает сигнал медикам, если сон длится дольше двенадцати часов.
— Куда дальше? — спросил я у Бизли.
— Без понятия, но как можно дальше отсюда.
— И от Лимба тоже?
— Тем более. Нужен чужой манямирок.
— Есть у меня одна идея. Завтра постараюсь тебя провести. Там тебя точно жнецы не достанут, заодно приобретешь новых друзей.
— Ты серьезно? — Бизли широко раскрыл свои изумрудные глаза.
— Более чем. И да, спасибо за помощь.
— Дело за дело. Просыпайся давай, — кот протянул мне лапу, и я с удовольствием пожал ее.
***
— Офигеть. И вы затолкали Великую Нечистую в грязную подсобку на вокзале нижнего мира? — Олег не верил своим ушам, — это же просто охренеть можно! Я думаю, она очень рассердится, если сможет избавиться от импланта.
— Ключевое здесь — если сможет, — холодно ответил я.
— Но почему ты все-таки отказался от крыльев? Это же могучий артефакт.
— Потому что он не стоил тех жертв, на которые мне пришлось бы пойти. Я устал это объяснять коту, себе и тебе. Я и так погряз во всех этих сетях. Постоянно вылезают какие-то сволочи и пытаются меня захомутать. С меня хватит. Я больше не хочу подчиняться кому бы то ни было!
— Ого, как ты заговорил. Чую, что у тебя, бро, произошла остановка мира, смена внимания, переход в иную плоскость бытия. Ты прозрел?
— Скорее охерел.
— О! Чую, что все эти изменения как-то связаны с Аленой? Она та еще умелица говорить людям правду в глаза.
Я хмыкнул и молча отвернулся. Мы шли по набережной Обводного канала на встречу с Аленой. Да, Игрок вышел на связь, едва я открыл глаза. Я не успел толком отойти от сражения с Мартиной, а мне уже пояснили, что меня ждет миссия 2.5. Как так? Ну вот типа вчера я не доделал задание. И сегодня получаю дополнительное мелкое. Я возмущался таким раскладом, но узнав, что опять увижусь с Аленой, решил все-таки поучаствовать.
— А ты почувствовал легкий зуд в макушке? — внезапно спросил Олег и остановился.
— Когда? Сейчас?
— Нет. Когда пришел к этому вот осознанию всего? Был ли ты в моменте?
— Не помню. Я тогда, скорее всего, просто ошалел чутка. Зуд не помню.
— Просто Кастанеда говорил, что если чувствуешь чесотку в макушке — это значит, ты находишься в моменте остановки мира. И диалога.
— Возможно, — буркнул я, — а где Дэн? Он же шел неподалеку от нас?
— Да, шел, но теперь его уже нет. Он меняет карту реальности. Избегает поля внимания Игрока.
— Я ничего не понимаю! Это какие-то адские термины. Ты вот их понимаешь?
— Только отчасти, — Олег сделал хитрое лицо, — я не пытался стать магом реальности как многие мои приятели. Я хотел покоя. Искал путешествие, сострадание. Выход из зоны комфорта. Конечно, мне было интересно как-то влиять на свое окружение, мир.
— Транссерфил? — со скепсисом спросил я.
— Ну брось. Я, конечно, тот еще халявщик, но не настолько же. Реальная магия — это сложный труд, требующая порой от практика совершенно невыполнимых задач.
— Но как она работает? Почему Игрок знает наперед, что произойдет? Как он так все подгадывает? Он что, экстрасенс?
— Нет. Ты веришь в судьбу? — Олег остановился и хлебнул кофе из картонного стаканчика с картинками веселых пони.
— Нет. Судьба как таковая не существует.
— Данила сказал? Каждый человек — сам творец своей судьбы. Так ведь? Не отвечай. По глазам вижу, что ты в этом уверен. Хорошо. Давай начнем разбирать издалека. Что такое судьба? Дашь определение?
— Неотвратимость того или иного события.
— Угу, — Олег кивнул и усмехнулся, — это первое, что многим забито в табличку восприятия. У судьбы есть четкое определение. Зайди в “Википедию”. Там правильно написано — это совокупность событий и действий, влияющих на твою жизнь. И большинство людей считает, что судьба нам предопределена чуть ли не с рождения. Давай думать, как программисты.
— Стоп. Ни ты, ни я ими не являемся.
— Да и хер бы с нами. Просто давай думать системно и логически. Есть какой-то мир. В нем уже царит целая куча событий и действия. И тут рождаешься ты!
— Почему я? — я вынул из кармана банку пива.
— Ну так вышло. Мне так удобней рассуждать, — Олег отхлебнул из стаканчика и погладил бороду, — ты — новая переменная, пришедшая в мир. Система должна моментально рассчитать твое положение, статус и высчитать основные положения твоей судьбы. Так?
— Допустим.
— Ты знаешь сколько человек рождается каждую секунду?
— Без понятия, но смею предположить, что много.
— Представляешь какие нужны вычислительные мощности?
— Нет.
— Вот и я о том же, — Олег двинулся дальше и взял меня под руку, — я тоже не верю в судьбу, Сергей. Даже если мы все — это просто строчки тупого кода в чьей-то матрице вселенной, нужны такие мощности, что сломается любая машина. Это же сколько надо задействовать энергии? Света! А ведь мы тут мутируем, меняемся, придумываем нечто новое. Каждый год, каждое мгновение. Никаких мощностей не хватит, чтобы просчитать миллиарды душ в их последствиях. Просто я исхожу из того, что любая система стремится к покою. Миром правят самые ленивые. Они делают один раз и хорошо, чтобы их больше не трогали. Поэтому я не верю в сложность бытия. Все просто. Но мы, люди, привыкли все усложнять, и нам трудно поверить в простоту судьбы. В древности люди были уверены, что судьба неизменна, и все воспринимали как настоящий рок.
— А сейчас люди сильно поумнели.
— И создали кучу инструментов. Раньше люди были уверены, что их судьба — это единая нить, которую в любой момент по воле богов могут обрезать норны, однако со временем к людям начало приходить осознание — нить не одна, и вообще это паутина.
— У-у-у, пауки виноваты? — догадался я.
