спиной тех, кто способен употреблять плоть себе подобных. Это нарушение всех законов, и людских, и природных. Каким бы не был мир вокруг, Равные — не дикое зверье, рвущее друг другу глотки ради мяса. Пусть мои силы в бою невелики, но я помогу расправиться с колдунами.
Дианель, кажется, немного обиженно надулась — но все же кивнула.
— Пусть так.
Витор несколько раз перпеводил взгляд с чародейки на меня, но все же кивнул.
— Ладно. Глупо идти в одиночестве по руинам, знаете ли. И глупо будет на тот свет всем вместе отправиться.
— А ты полон надежд. Завтра с утра и отправимся, — я обратилась к Мерде: — я так понимаю, идти не слишком далеко? Ты ведь со сломанной ногой пришел сюда.
Тайовин кивнул.
— Через западные врата, ближайшие к нам, есть прямой проход до убежищ поселенцев. Вы правда хотите?..
— А ты не хочешь отомстить за плен? И книгу заодно вернуть.
При слове «книга» маг, до того явно не в восторге от перспективы идти туда, где чуть не умер, немного воспрянул духом. Потом правда взгляд его вновь потух.
— Хаг наверняка осквернил ее своими руками. Я уверен, меня не… употребили только потому, что он надеялся, что сможет понять как использовать силы мага.
Витор хмыкнул.
— Недалекий.
— Совершенно согласен. Думаю, я смогу показать нужное заклинание. Правда, оно идет через третий принцип Ловесаля-Мирна, я и не уверен…
— Знаю я и принцип и исключение, — решительно заявил Витор, — давай мне общую схему сначала.
— Ладно, я иду спать, — Арджан поднялся и потянулся, — ваши мажеские дела меня не касаются.
Савр ушел на свою циновку. Мне мажеские дела тоже не были интересны, а смена была под утро, так что я последовала примеру ящера. У нас вегда говорили: «Утро яснее вечера». Вот и проверим так ли это в нынешний раз.
В нынешний раз «яснее» было только в мыслях. Небо заволокли тучи, и отправлялись мы в путь к гигантским серым стенам под моросящим дождем.
Я посматривала на идущую на поводу Ингрид. Милатиэль обещал договориться с животинами, чтобы их не пришлось ловить по всему Протиполу, но все же не хотелось бы остаться без припасов и вещей. Надеюсь, не очень бодро, но все же ковылявший рядом с нами Мерде не решит увести кого-то из скакунов. Ингрид конечно его сбросит без сомнений, конь савра тоже, что-то мне подсказывало, а вот насчет Гензеля и Гретель у меня не было уверенности.
С другой стороны — лошади-то не мои.
Я присмотрю.
Лучше за спиной следи.
И это тоже.
И почему как я не облачаюсь в полную броню, вечно дождь идет? Испытание Фитая? Происки Сурта?
Или тот простой факт, что над Первой Землей вообще дожди — не редкость.
Уймись, дух.
Вблизи Первый Город не просто огромен — он подавляет Внешние стены выдержали Падение Врат и даже сейчас, спустя века медленного разрушения, все еще величественны и неприступны. Стены в круг опоясывает порядком пересохший, но еще не совсем исчезнувший канал с мутной водой, каменный мост через который, с несколькими арками и гранитными периллами, сохранил даже скульптурных львов по обе стороны почти в неприкосновенности.
Единственное, что портит общую картину — тишина. Давящая на уши тишина, какой не бывает ни в селениях, ни за их пределами. Ни отдаленных птичьих трелей, ни стрекота насекомых, ни шелеста травы, задетой ежом или мышью, ни осторожного, целеустремленного, почти неслышного движения хищника, уловить которое может лишь чуткое ухо.
Поля, на которых росла пусть и порченная, но рожь, остались позади, и вокруг безмолвного каменного города насколько хватало глаз расстилалась голая земля без намека на хоть какую-то растительность. Все, что могло выжить тут — пара видов сорняков, кое-как выдерживающие бьющий в нос терпкий запах, теперь раздражающе неприятный.
Серый город, окруженный стенами и полосой пустошей, колыбель человечества, была безжизненным памятником давно похороненному прошлому.
В котором вдруг завелись желающие оживить то, что давно мертво.
Я чувствовала тонкие нотки отвратительной гнили, доносящиеся из-за громадной входной арки, двери в которой давно уже сгнили, упав с петель.
— Нас встречают, — бросила я.
Фронде кивнул, и, что-то прошептав на незнакомом языке, забрал повод от Ингрид. Пока было решено, что первыми идем мы с савром, за нами — Дианель, а остальные магики, более слабые в бою грудь на грудь — в конце. К тому же Витор и Тайовин обещали если получится ударить по Оставленному своими вроде как болезненными для него чарами, которые готовить надо было долго, и при том не получить по голове чем-нибудь тяжелым.
Я вытащила меч и взяла в руку щит и направилась вперед по мосту. Думаю, вряд ли там хлеб и соль предлагают, да.
В прошлый раз я так и не ступила под сень серых стен. Убила колдуна на подходах к этим самым вратам.
А теперь вот захожу в древний город, колыбель Равных, с мечом в руке.
Сразу за воротами — с десяток мужчин и женщин. В рванье, с пустыми темными глазами, со следами крови на подбородках и щеках. Один из этих людей, самый крепкий на вид и с пока еще почти нормальным взглядом при виде нас разводит руки в стороны.
— Приветствую вас, путешественники из дальних краев. Разделите с нами кров и пищу в Великой Кузне — Протиполе Возрожденном. Примите милость Великого Кузнеца. Мы видели ваши шаги в нашу обитель и рады приветствовать новых гостей у нашего очага.
И на что он рассчитывал?..
— Этот город — не ваша собственность, пес Эмиссара Лжи, — вблизи я очень хорошо чувствовала знакомые оттенки гнилостного запаха. — Покайся, и вернешься на Дорогу. Отступи от заблуждений. Иначе твоей душой будет топиться Вековечный Огонь.
На мгновение в глазах говорившего вспыхивает… Интерес? Желание спорить? Но лишь на мгновение.
— Вы предстанете перед лицом Владыки-Кузнеца. Очиститесь в Горниле. Сами — или с нашей помощью.
— Да пошел ты, — Пламя с готовностью окутало клинок, — трупожор.
— Иногда путь к перерождению труден. Но…
«Но» заглушает тихий свист — и рев. Потом пламени вырвался изо рта Арджана, поджигая разом и говорившего, и большую часть встречающих.
Запах плоти и колдовства ударил в ноздри. Ближайшие ко мне люди рванулись вперед, пытаясь атаковать невесть как появившимися на руках когтями. Быстро, резко… Но неумело и глупо. Когти лишь царапают щит и броню, пока меч, окутанный пламенем, разрубает тварей на части с легкостью. Рядом Арджан добивает горящих без единого звука культистов, с почти-радостным шипением отрубая голову за головой.
Еще немного — и вокруг вновь устанавливается тишина. Вонь стала куда сильнее — теперь
