— Чего я не понял? Отсутствием мозгов не страдаю. Только ты мне объясни, какого…зачем ты со мной потащилась? Страшно одной дома стало? Так у меня охранных заклинаний полно, попросила бы, ещё одно, специально для тебя поставил. Нет же, ты решила продолжить сеять доброе и вечное, только, увы, это не ко мне. Нечего было детей рожать от кого ни попадя. И от первого бы прекрасно избавилась, деньги бы дал.
— Лэрзен, перестань! Ты не думаешь, что говоришь, просто взвинчен, устал… Прости, я просто за тебя тревожусь. И мне действительно неприятна некромантия. Но не ты. Успокойся, пожалуйста, я всё для тебя сделаю и буду молчать.
Встав на цыпочки, она поцеловала меня, покосилась на гроб (непроизвольно задержала дыхание и быстро отвернулась) и поинтересовалась, можно ли взять свечу. Я взял её руку и оставил на ладони магический светляк — безопаснее.
Теперь я ругал себя за бабскую несдержанность, за тираду, которой могла позавидовать любая истеричка. Наверное, действительно дело во взвинченных мёртвой стервой и дажерскими властями нервах, но всё равно не пристало срываться.
Краем глаза следя за блуждавшей в компании духов Оданой, я вернулся к прерванной работе.
Ритуал оживления тот же, только на этот раз крови больше потребуется — мне нужна максимальная подвижность и подчинение.
Жена вернулась некстати, когда мой зомби осваивался в новом мире, а я, увлечённый доведением дела до совершенства, не успел отдать ему приказ спокойно полежать в гробу.
Какая естественная реакция на «живого мертвеца», восставшего, как есть, из могилы, и супруга-некроманта с перевязанной рукой, с сумасшедшим блеском в глазах продолжающего колдовать над своим созданием? Угу, либо визг, либо обморок. У нас второе. Честно, спасибо — её крик бы в деревне услышали.
Торопливо завершив процесс оживления, велел зомби привести себя в порядок, то есть вытрясти останки червей и прочей красоты, и наклонился к Одане. Уже пришла в себя, без посторонней помощи села и, глотнув воздуха, перевела взгляд на опустевший гроб. Убедившись, что зомби исчез, оперлась о мою руку, встала и изъявила желание показать найденную могилу. Говорила медленно, с паузами, но держалась молодцом — видимо, чувствовала себя виноватой из-за недавнего инцидента.
Могилка мне подошла. Женская. Судя по возрасту, что-то врожденное. Либо с детьми связано. Лечение денег стоит, а далеко не у всех они есть, вот и пускают на самотёк.
— Дан, ты как?
Она заверила, что хорошо, и промямлила, что не станет мне мешать.
Посмотрел на своё запястье — вскрывать ещё раз не хотелось, а правая рука нужна. Но без крови покойника не поднимешь…
— Несчастье моё, тебе очень плохо? Голова кружится?
Нет, не кружится, не тошнит. Отлично, значит оклемалась. Попросить её, что ли?
— Ты что-то хотел?
Видимо, мой взгляд был красноречив.
Да, хотел, но ты не согласишься. А я баран, раз решил тебе такое предложить.
— Снова помочь? Прости, я больше не буду…падать в обморок. Я тебе помешала?
Тьхери, сколько волнений на пустом месте! Хотя, она ведь не знает, ничегошеньки не понимает в ритуалах, поэтому не может знать, что ничем не помешала. Помешала бы, я бы добреньким не был, отчитал и отправил домой насильственным образом.
— Ну, раз ты сама предложила… — я постарался придать лицу зловещее выражение. Никаких проблем, такое лицедейство — плюнуть и растереть. Играть в канонического тёмного на людях мне на руку — никто без разрешения не пискнет. И вопросов лишних не зададут, и бесплатной выпивкой угостят, и под ногами мешаться не будут. — Мне нужна твоя кровь.
— Кровь? — она испуганно посмотрела на меня.
Сравнивала с вампиром? Вроде бы клыками не обзавёлся, тёплый и тень отбрасываю. Может, конечно, лунное освещение цвет лица портит, но ведь и Одана сейчас не пышет здоровым румянцем.
— Ну да, кровь. Для оживления твоей находки. Свою снова брать не хочу: на регенерацию тоже силы затрачиваются, а у меня их не так много, примерно половина резерва. А всё из-за этой стервы, будь она неладна!
Одана молчала, тщательно обдумывая ответ.
Я решил её немного подтолкнуть, вкрадчиво, ласково заверив, что возьму немного и аккуратно, всё быстро заживёт.
Не ожидал, но она согласилась, закатала рукав и спросила, где встать.
— Пока рядом походи, я покойницу откопаю. А ещё лучше сумку мою принеси. Не бойся, тот зомби без моей команды не вернётся, вокруг кладбища побродит.
Когда протягивала руку, дрожала. И отвернулась, чтобы не видеть лезвия кинжала.
— Он чистый, Дан, я протёр. Да и ничего, кроме моей крови, на нём не было. Её-то тебе бояться не стоит, она и так в тебе плескалась.
Надо же, поняла, что я имел в виду. Да, детишек.
Кивнула, глубоко вздохнула и сказала, что можно приступать.
Надрез вышел ровным и не очень глубоким.
Одана мужественно терпела, кусая губы, пока я выдавливал капли крови, образуя круг, и рисовал пентаграмму на лбу покойницы. Больно, знаю, но потерпи, я тебе ранку залечу.
Наконец всё.
Перевязал её окровавленное запястье, нагнулся к сумке и достал мазь. Чтобы зажило быстрее, капнул в баночку немного своей крови, чуть-чуть совсем, оторвал кусочек от остатков холщовой материи (я на неё трупы клал, а потом им под одежду планировал приспособить), смазал всё полученным составом и заново наложил повязку на руку супруги.
— Всё, ты мне больше не нужна. Ступай к духам. Я скоро, во всяком случае, попытаюсь. С этой проще — она не такая старая.
Одана кивнула, сказала, что подождёт меня у ворот.
И тут я заметил пару любопытных глаз, наблюдавших за нами из-за кустарника.
Уши оторву, паршивцы! Это так Анже укладывает их спать!? И ведь выследили, прокрались так, что я не заметил. Значит, пришли после начала ритуала. Пробрались через дыру в ограде.
Вот ведь малолетние недомерки — лезть туда, где работает некромант! Моя магия небезопасна, да и зомби… Зомби, мать его! Он же бродит поблизости, а дети… Запру, выпорю и запру, не выберутся.
Удержав Одану и велев постоять у могилы (совсем зелёная, моя жёнушка, того и гляди, стошнит), направился к зашевелившимся кустам.
Нет, Элькасир Азарх, не уйдёте, я вас видел. Любопытство вверх взяло, решил неосторожно выглянуть — только вот твой отец заприметил. Я чужие взгляды чувствую.
Самарэн тоже здесь: дёргает брата за рукав, шепчет, что тоже хочет взглянуть.
Вот зачем его притащил?
Точно, с ушами можешь распрощаться, Сир.
— Элькасир, стоять!
Сын, прихватив младшего брата, бросился наутёк, но наткнулся на мою магическую преграду.
Глаза отчаянно заметались в поисках укрытия — поздно.
