— Это не то, — скрипя зубами, ответил я.
— Ну что насчёт сына? Устроишь?
— Я попробую, — так же медленно выдавил из себя я.
— Ты не пробуй, ты делай. Твой всё-таки отпрыск.
— Сделаю, — произнёс я и нажал кнопку отбоя вызова.
На экране снова загорелся вызов, но не стал я отвечать. Домовой удивлённо взглянул на меня.
— Что это за барышня така? Громовая баба.
— Жена моя бывшая. Развелись.
— А почто так?
— Не получилось. Я как магом стал резко бросился свои возможности проявлять. То в экспедицию на полтора года отправлюсь за всякими артефактами. Тогда же решили, что если магия есть, то почему бы не быть древним могучим реликвиям. Потратил кучу денег, но так ничего и не нашел. Потом еще ввязался в рискованное предприятие по магии в автотехнике, там нас заграничные команды обошли и оставили нис чем. Из-за всего этого жена с ребенком и ушла. Надоело ей всё это.
— Ну всяк бывает. Хотя в моё время не так просто разбежаться было врозь, не я те судия. А вот о сыне самым правым делом подмочь будет.
— Да дед Семён. Ты прав.
Я кивнул и вышел под дождь. С каждым шагом злость наваливалась с новой силой. Охота было что-то сделать. Бывшая сумела добраться до нутра спустя столько времени. Я уже думал, что забыл её. Что угасла боль расставания. Рука сжалась в кулак и врезалась в подвернувшуюся цистерну-полуприцеп.
Вот только в удар я вложил, сам того не осознавая, не только крохи человеческих сил, но магический импульс. Водовозка, именуемая в войсках цэвэшкой, с грохотом кувыркнулась несколько раз по поляне, потеряв колесо и крышку, и смяв корпус. По и без того мокрой траве побежал поток воды. Там было не менее полтонны жидкости. Злость словно выключили. Я уставился на устроенный мной погром.
Из палаток выскочил народ. Но среди всего этого мои глаза зацепились за взгляд начальника сбора. Он смотрел серьёзно и оценивающе. А ещё он шевельнул губами и я скорее угадал, чем услышал: «Теперь их ещё и контролировать силы надо учить»….
Глава 8. Ярмарка, или о том, что мы отвечаем за тех, кого приручили
Опять утро. За ночь плохое настроение потускло, как это бывает по утрам, оставив после себя очередной след в памяти. Из-под одеяла совершенно не хотелось вылезать, тем более что это утро выдалось прохладное и тихонько тлеющая печка не прогревала палатку.
Не высовываясь, я оглядел своё жилище. Сама палатка меня не интересовала. Я поискал глазами своих иждивенцев.
В первую очередь взгляду попался страж. Он висел на своём штатном месте, и диковато было оттого, что я не понимал, как с ним поступить. С одной стороны, дух совершенно не мешал, с другой, засевшая внутри него сущность окончательно переварила стандартного фантома. Внешне он так и остался миниатюрным богатырём, а вот изнутри… Рваный ритм дёргающегося внутреннего комка, видимого аурным зрением как фиолетовый шар колючего репейника, сменился ровной медленной пульсацией. К этому прибавлялась алая рана, сияние которой билось как человеческое сердце. Страж висел, прикрыв глаза, но я знал, что он видел всё в этой палатке.
Деда не наблюдалось, но от ноутбука под стол свисали наушники, и мне почему-то казалось, что он тоже там.
Ольха нежилась на печке в облике кошки. Теперь я знал, что это её не единственное обличие, и было интересно, кем она ещё могла быть.
Оксана лежала на соседней кровати, укрывшись с головой. Ей дышать не нужно, поэтому одеяло оставалось совершенно неподвижным.
Утро в нашем лагере редко начиналось спокойно, вот и сейчас дневальный ходил вдоль палаток, и не заскакивая в них, орал во все горло: «Общий сбор через тридцать минут. Внимание, общий сбор через тридцать минут».
Не хотел я скидывать тёплого одеяла, но ничего не поделаешь, придётся. Одним рывком я раскрылся и соскочил на поролоновый коврик, который всегда клал рядом с кроватью.
«Общий сбор через пятнадцать минут. Внимание, общий сбор через пятнадцать минут», - всё ходил и орал дневальный, хотя бы поправку сделал, с пятнадцати на десять.
Дёрнула ухом кошка Ольха, зашевелилась Оксана.
— Огромное желание присоединить этого горлопана к нашему сообществу в виде трупа, причём немого, — проговорила утопленница.
— На полноценное убийство не рассчитываешь? — спросил я.
— Каждый раз, когда смотрю в зеркало, перестаю верить в окончательную смерть, — последовал ответ, — а этот даже в виде призрака будет ходить и орать. Так что труп и без языка, других вариантов не вижу.
Девушка скользнула ногами на пол. Чёрная длинная ночнушка прикрывала мертвенно-бледное тело. Оксана поддалась уговорам домового и теперь демонстративно придерживалась готического стиля в одежде. Только один раз возмутилась, мол, и так, сама на себя непохожа, а тут ещё траурной куклой наряжают.
— Дед Семён, — позвал я домового, однако, ответа не было.
Было несколько странно, так как домовой довольно неохотно покидал жилище, к тому же он никогда не спал. Я наклонился и заглянул под стол. Никого. Только из наушников шла тихая музыка, причём тяжёлый рок. Неужели он такое слушает? Всяко может быть.
— Марго, а где объект домовой?
— Объект домовой покинул помещение пятьдесят четыре минуты назад, — тут же последовал ответ.
— Не сказал куда?
— Речь не была распознана.
— Запись есть?
Вместо ответа из динамиков ноутбука донеслось неразборчивое бурчание, из которого можно было вычленить только нечто похожее на «бобыня» и «щедроты».
Снова прошёлся с криками дневальный. Я наскоро умылся и оделся, ещё раз окинул взглядом палатку и вышел. Народу было немного, не все успели выйти на поляну. Но начальник сборов был уже там. Он стоял и чему-то улыбался, глядя себе под ноги.
Народ собрался почти вовремя. Начальник не обратил на это «почти» никакого внимания, словно не на построение всех собирал, а на увеселительное мероприятие.
Наконец, он заговорил.
— Товарищи обучаемые, не буду ходить вокруг да около. Я решил привлечь вас к одному мероприятию, призванному взбодрить вас после недавних событий. Неподалёку будет проходить фестиваль общества любителей сказок, то есть фэнтези всякого разного типа. Будет костюмированное представление. Мы тоже будем фокусы показывать. Не вы, конечно, а наши подготовленные специалисты. Весь городок будет присутствовать в качестве зрителей, — он опустил глаза и добавил притихшим голосом, — кроме тех, кого горе коснулось сильнее всего. Но мы с ними поговорили. Они не против. Людям нужно снять напряжение, особенно детям, кого не отправили по родственникам.
— А когда представление будет? — раздался голос из строя.
