— Молодец. Хочешь, иди ко мне помощником конюха.
Доррин смущенно мотает головой.
— Тебе что, не нужна работа? Парень ты ловкий, но хорошую работу найти непросто.
— Прошу прощения, почтеннейший, но, по правде сказать, я подыскиваю себе лошадь. Меня сюда Хертор послал. Ты ведь Геррин? — покраснев, отвечает юноша.
— Лошадь нужна? И ты таскал сено?
— Так ведь видно же было, что тебе трудно.
Конюх с сомнением качает головой:
— Хертор, Хертор... Приходят тут всякие, говорят, будто от Хертора...
Доррин протягивает деревянный кругляш.
Геррин с сомнением качает головой:
— Это хорошо, но ты слишком молод, чтобы покупать лошадь. Да и чтобы путешествовать в одиночку.
— Я не один. У меня двое спутников, и им тоже потребуются лошади. А сейчас они подбирают снаряжение.
— Только дурачье покупает сначала снаряжение, а потом лошадей.
Доррин молчит — возразить ему нечего.
— А ты мастер ездить верхом?
— Нет, разве что умею держаться в седле, — отвечает Доррин, не слишком радуясь необходимости признавать свои недостатки.
Конюх, фыркнув, направляется к передней части конюшни.
Доррин плетется за ним, размышляя о превратностях судьбы, забросивших его в чужую страну и заставивших иметь дело с этим не слишком-то дружелюбным малым. Впрочем, разве у него был выбор? Лортрен сообщила ему, что он не сможет вернуться раньше следующего лета, причем за это время должен будет непременно побывать в Фэрхэвене и уразуметь, по какой именно причине ему пришлось покинуть Отшельничий. Юноша глубоко вздыхает и, задумавшись, едва не попадает ногой в сточный желоб.
— Поосторожнее!
Похоже, осторожность должна стать его главным качеством.
— Посмотри вон ту. Но меньше, чем за два золотых, я не отдам ее даже ради Хертора.
Доррин видит стоящую в стойле вороную лошадь с белой отметиной на лбу.
Лошадь ржет и показывает зубы. Чтобы успокоить ее, Доррин тянется к ней чувствами, и она позволяет ему погладить себя по холке.
— А ты говорил, будто не разбираешься в лошадях.
— Я и не разбираюсь.
— А почему Хертор дал тебе жетон?
— Не знаю.
— Он отказался от жетона, а ты не знаешь, почему?
— Наверное, из-за собаки, — признается Доррин.
— Стеллы?
— Клички не знаю. Она лежала у печки.
— И?
— Вроде бы, я ей малость помог.
— Она что, еще жива?
— Когда я уходил, она села.
Геррин качает головой.
— Ну и ну! Ты целитель?
— Всего лишь ученик.
— Тогда понятно.
Ему, может, и понятно, но не Доррину. Что особенного может быть в целительстве? Ведь целители, надо полагать, есть и в Кандаре.
— Так и быть, скину до полутора, но еще золотой заплатишь за седло и попону.
— И уздечку, — неуверенно говорит Доррин.
— Ладно, и уздечку.
Пока Доррин под присмотром Геррина седлает вороную кобылу, в конюшню приходят Кадара с Бридом.
— А вот и мои друзья.
— Ну и здоровяк! Уж не знаю, найдется ли у меня конь ему под стать, — качает головой конюх, поглядывая на юного богатыря и его огромный меч.
— Я не такой тяжелый, каким кажусь, — добродушно усмехается Брид.
— И мы ни капли не привередливы, — мягко произносит Кадара.
Геррин обводит взглядом всю компанию.
— Есть у меня один мерин, не шибко умный, но зато здоровенный. Ну а для девушки найдем кобылку.
Спешиваясь, Доррин кривится, опасаясь, что теперь долго не сможет сидеть. Пока он нашаривает застежки своих вьюков, Брид легко соскакивает с седла и начинает развьючивать своего коня.
Кадара уже успела привязать свою лошадь к столбу у южной стены постоялого двора, отнести вьюки внутрь и вернуться.
— Лучше бы ты побольше упражнялся в верховой езде, чем вырезал модели машин, которые все равно никогда не будут изготовлены.
Поджав губы, Доррин продолжает возиться с застежками, ставит свою поклажу на землю рядом с вещами Брида и, следуя примеру своего рослого товарища, по каменному спуску ведет лошадь к водоему.
— Долго еще ехать? — спрашивает он Брида, пока лошади пьют воду.
— Доррин, да ведь мы только в начале пути! При такой скорости мы и до Вергрена-то доберемся не раньше, чем через пять дней.
— Я так и не понял — чего ради нам нужно тащиться в Фэрхэвен?
Брид пожимает плечами.
— Кадара говорила об этом с Лортрен один на один, да и я тоже. Почем мне знать, что сказала наставница тебе? Возможно, у каждого из нас причина своя, — потянув за повод, он отводит мерина от воды. — Ты бы лучше о лошади подумал. Не позволяй ей с дороги так много пить.
Он отступает от водоема и ведет мерина вверх по откосу.
Лортрен, однако, сказала Доррину одно: ему надлежит побывать в Фэрхэвене и найти себя. Что это значит — юноше оставалось лишь гадать.
Он силком оттягивает кобылу от воды и ведет вверх по пологому пандусу. Спуск к водопою явно сделан человеком: в других местах берега реки слишком высоки и обрывисты.
Поднявшись наверх, юноша озирает окрестности, скользит взглядом по горизонту. Влажный прохладный ветер приносит слабый запах прелых листьев. Доррин тянется чувствами к дальним холмам и хмурится, пытаясь сосредоточиться на своих ощущениях. Потом он входит в здание, но мысли его отчасти продолжают витать над невысокой придорожной грядой.
— Доррин, не поищешь ли валежника на растопку? Здесь только толстенные поленья, — говорит ему Кадара, указывая на кучку дров у остывшего очага. В руках у нее купленный в Тирхэвене дорожный котелок.
Доррин слегка улыбается: сам-то он о котелке не подумал.
— Доррин! Так что насчет растопки?
— Прости. Боюсь, у нас неприятности.
— В каком смысле? — впервые за все время голос Брида звучит слегка приглушенно
— На холмах трое разбойников. Следят за нами. Луков у них, кажется, нет, но они хотят захватить нас врасплох.
— Откуда ты... — начинает было Брид, но Кадара жестом велит ему умолкнуть.
— Что они делают сейчас? — спрашивает она Доррина.
— Вроде как спускаются по склону, — отвечает тот, напряженно щурясь. — Все трое.
— У них есть кони?
— Коней я не чувствую.
— Тогда пойдем проверим наших. Похоже, они охотятся именно за лошадьми, — она поворачивается к Доррину: — А ты дай знать, если к ним кто-то присоединится или вообще что-то изменится.
Девушка опоясывается двумя клинками. Брид тянется к своему длинному мечу, словно проверяя, на месте ли оружие.
Они направляются к выходу. Доррин, сжимая посох, следует за ними.
Снаружи путники видят три человеческие фигуры, приближающиеся к коновязям со стороны полосы мерзлой глины, представляющей собой Вергренскую дорогу. Идущий впереди Брид останавливается.
