— Я должна кричать? — спросила я после того как осмотр был закончен.
— Да, я кентавр, страшное чудовище и похитил тебя. Ты должна бояться, кричать, плакать и терять сознание, — Харон говорил серьезно.
— Наверное, ты меня с кем-то перепутал. Я ничего такого не собираюсь делать. И если бы я хотела, то ты уже давно лежал бы побит, — я призадумалась, а на самом деле смогу ли победить кентавра. С даром Ареса думаю мне это по силам.
— Кто ты? И почему так говоришь? — кентавр опустил меня на ноги.
Мы находились возле входа в какую-то пещеру.
— Меня зовут Натти. Я здесь, по воле богов, — сказала я, смотря в глаза кентавру, а это было очень неудобно с моим-то ростом в метр шестьдесят.
— Волей богов? Странно. Что нужно богам от простой смертной? — Хирон призадумался.
— Ой, только ты, не называй меня смертной. Вам что так сильно нравится это слово? Зевс пусть называет, я потерплю его наглость и дерзость. Но даже то, что ты сын Кроноса[19], не дает тебе право называть меня смертной, — гневно сказала я. Но это не поразило Хирона.
— Откуда ты знаешь обо мне? — спросил кентавр.
— Потому что я с будущего и в моем времени вы все просто легенда, миф, незначительная частичка истории.
— Странная ты. И что же тебе здесь надо, Натти?
— Я ищу Цветок, растение с красными лепестками и золотым сиянием, — сказала я. — Поможешь найти?
— Зачем тебе Цветок? Его пыльца дарит знания, — кентавр с подозрением посмотрел на меня, — Женщинам не нужно думать.
— Она нужна не мне, а одной богине, — объяснила я, не обращая внимания на последнее выражение кентавра. — И зачем ты меня … похитил?
— А зачем мужчине женщина? — Хирон улыбнулся.
Да, называется, прилили. Еще мне озабоченного кентавра не хватало. Мало мне воинов что ли?
— Ну-ка, придержи … — хотела сказать лошадей, но, думаю, будет очень оскорбительно по отношению к кентавру, — свои руки. Что не можешь найти себе какую-то лошадку? Фу, и как ты это себе представляешь? Человек с …
Возвращусь домой, надо сходить к психотерапевту, а то фантазия у меня слишком бурная, а психика вещь хрупкая, может не выдержать такой перенагрузки.
— Теперь ты моя. И я сделаю с тобой все что захочу, — Хирон сердито топнул копытом.
Он попробовал меня схватить, но я уклонилась и толкнула его обеими руками в бок. Хирон отлетел от меня на пять метров и ударился об дерево. Гневно топнув, он снова бросился ко мне, но не добежал, между нами ударила молния, прозвучал гром. Хирон остановился и изумленно посмотрел на меня.
— Зевс тебя защищает? — спросил он, а потом обратился в небо — Извини Зевс, я не знал, что она твоя.
— Чья? Может вы перестанете меня делить. Я принадлежу сама себе, — теперь я гневно топала ногой.
— Я покажу, где найти Цветок, — сказал Хирон. — Садись, я отвезу.
Я выпрыгнула на спину кентавру. Хирон привез меня к какой-то пещере, вокруг которой не было ни единого живого растения, только сухая черная трава.
— Дальше ты пойдешь сама. Ни один бессмертный не может туда войти, — сказал Хирон.
Я зашла в пещеру, снова тьма и болевое преткновение об камни. Я шла долго, становилось все холоднее. В конце концов, я увидела золотистое сияние. Но, то был не Цветок. Ну, кто еще сияет золотым? Зевс.
Класс! Теперь еще озабоченный бог. Гормоны играют не только в смертных.
Передо мною стоял полураздетый Зевс.
Хм, красавчик. Ой, о чем это я думаю?!
За богом была видна, представьте себе! кровать. У меня уже начала болеть голова. Только подумать, какой я стала популярной. И всем от меня нужно только одно. Все мужчины одинаковые, думают точно не головой. Хотя, чему удивляться. Если все легенды о богах верны, то они зачастую любили развлечься со смертными. В особенности Зевс. Это что, мне такая честь выпала? Ага, радуюсь, аж подпрыгиваю.
— Даже и не думай, — я сделала шаг назад, подальше от бога.
— Ты не убежишь, — Зевс улыбнулся.
Что-то здесь было не так. Поведение бога не было для него характерным. Не то, чтобы я хорошо знала бога, но все равно что-то настораживало. Будто передо мною стоял кто-то другой.
— Найди себе другую дурочку, — я сделала еще один шаг назад.
Через миг меня прижали к стене. Я посмотрела в глаза Зевса. Глаза. На меня смотрели черные глаза, холодные, будто камни и безжизненные. У Зевса синие глаза, это я хорошо успела рассмотреть.
— Ты не Зевс, — сказала я, и в тот же миг все исчезло — «не Зевс» просто растаял в воздухе, а на месте кровати появился цветок. Он мерцал красивым золотым сиянием. Я осторожно вырыла его и понесла в ладонях к выходу. Идти назад было легче, Цветок освещал дорогу.
— Афина! — позвала я, когда вышла наружу.
Появилась богиня и улыбнулась мне.
— Благодарю, ты нашла Цветок.
— Афина, что делает этот Цветок? — спросила я, надеясь, что богиня даст ответ.
— Он дает знания и показывает настоящую суть вещей, — сказала богиня.
— Значит то, что я видела, что-то означает?
— Да.
Я хотела расспросить богиню поподробней, но Афина уже переместила меня в палатку. Целый вечер я раздумывала над тем, что же означает моя галлюцинация о Зевса. Но так и не смогла додуматься до чего-то конкретного. Только головную боль заработала.
Было тяжело каждый день видеть улыбающегося Ахиллеса, поэтому я все больше проводила время за пределами лагеря. Я снова стояла на скале и смотрела в море. Мысли не давали покоя. Было больно, и от этого я начинала сердиться.
— Нет никого под солнцем Ничтожней вас, богов![20] — Это я, только что такое сказала? Ну, Аполлон, таки одарил меня. Так, о чем это я? Ага. — Ей, вы, боги! Знаете, что я думаю о вас? Вы никчемные и слабые, только то и знаете, что играть в свои игры! Вы трусы и глупцы! … — кричала я в небо. Ох, и многое я им сказала, что не следует повторять, в особенности для детских ушей. Да что детских? У взрослого человека уши скрутились бы в трубочки. Кричала долго, забыв о том, что раньше относилась к богам по-дружески. А, дойдя до слов: «Зевс — ты …» передо мною бабахнула молния.
— Ах, так! — я отскочила. — Все равно, не боюсь!
И снова молния.
— Перестань! Ну-ка, тяни свою божественную з…. сюда!
Воздух задрожал, прозвучал гром, засиял золотой свет. Передо мною стоял Зевс, одетый в белый хитон с перекинутым через левое плечо золотым плащом, который был украшен изображением животных и цветов. Зевс, такой грозный и прекрасный в своем гневе.
Он протянул ко мне руку, и я упала от жгучей неудержимой боли.
