– Положение, в котором человек и волк наиболее близки друг к другу. – И, не дожидаясь очередного вопроса, нарисовала на листе закорючку, напоминающую незаконченный виток спирали.
Он поднял взгляд от моих каракулей, больше не требуя пояснений. Выпрямился, продолжая смотреть куда-то мимо меня.
Его молчание длилось невыносимо долго. Так долго, что я успела усомниться в правильности своего решения, пробежаться глазами по схеме, не найти в ней видимых изъянов, но вновь засомневаться.
И когда желание вдарить чем-нибудь огненным, чтобы снять стресс, стало настолько велико, что я пожалела об исчезнувших с моих рук ограничителях, он кивнул:
– Хорошо. Не будем терять времени. У нас его и так мало.
И тогда я решила: если он еще раз на меня так посмотрит, забуду своего Олейора и влюблюсь в него.
Только уточню сначала, может, ему эта головная боль ни к чему…
– Мой князь!
Я движением руки остановил влетевшего в церемониальный зал Тахира. Ловя всем телом отзвуки магии крови, которая связывала меня с сыном.
Он, легко ступая по каменному полу, стараясь не потревожить меня, подошел ближе.
Остановился передо мной, легкой улыбкой на осунувшемся лице давая понять, что тоже чувствует волчонка. Если бы еще в глубине зрачков не пряталось сомнение в том, что все закончится так, как нам бы этого хотелось.
Пелена тумана, которая скрывала ауру Аншара, исчезла около полуночи, когда надежд на то, что с мальчиком будет все в порядке, уже не осталось.
Хорошо еще, удалось хитростью заставить Ирэн выпить сонный настой: ее состояние к тому времени было близко к помешательству, и я начал опасаться, что потеряю сразу двоих.
Когда душа наполнилась спокойствием и искренней радостью, я не поверил своим ощущениям, не сразу поняв, что просто почувствовал сына.
Но с каждым мгновением наша связь становилась все отчетливее и крепче. Словно тот, кто находился рядом с ним, питал его своей силой.
Но моя радость сменилась новыми тревогами. Он не чувствовался ни как человек, ни как волк. А значить это могло только одно: он не смог трансформироваться и застрял между двумя ипостасями.
Появившаяся было надежда исчезла, оставив после себя боль и понимание того, что моя участь – быть с ним каждое мгновение, пока его сердце не отзовется во мне последним ударом.
Я опустился на колени, сдерживая истошный вой. Боясь своими эмоциями испугать малыша и… пытаясь найти в своей душе мужество, которое сможет мне помочь вынести посланные судьбой испытания.
Остаться вновь одному, когда жизнь только начала налаживаться.
Когда в ней кроме клана, долга, появилось то, что не просто было радостью каждодневного существования, а дарило ощущение целостности себя. Благодаря жене и сыну привычные с детства слова «семья», «род», «честь», приобрели совершенно иное значение.
Мои чувства метались, мысли путались. Я пытался искать виновных… не находил их. Как и не мог представить свою жизнь, в которой их больше нет.
Понимая, что гибель Аншара не будет единственной.
Не знаю, к чему бы привели меня мои рассуждения, если бы в момент, когда меня накрыла очередная волна отчаяния, я не ощутил отголосок чужой магии.
И замер… Не в силах поверить.
Я задержал дыхание, когда кто-то смог вернуть ему (не приведи стихии, увидеть такое искореженное тело) человеческую форму.
Я умолял покровителей волков сжалиться над моим ребенком в те казавшиеся вечностью минуты, пока его тело не смогло твердо опереться на четыре лапы.
Я поклялся себе, что найду этого мага и благодарности моей не будет предела, когда торжествующий вой отозвался в моей душе не восторгом, а… покоем, которого я уже не смел ждать.
Он смог. Он смог заставить прозвучать первую песню юного волка. И значит, мой сын не станет взбесившимся оборотнем, теряющим человеческий разум, как только его плоть покроется шерстью, а лицо примет очертания звериной морды.
Тахир поднял на меня взволнованный взгляд. Мой старый воин когда-то стал для наследника нянькой и прошел обряд единения, чтобы быть для него не просто наставником. Чтобы в случае чего заменить меня в тех ритуалах, в которых присутствие близкого родственника является обязательным.
И, не успев услышать мой приказ, который я только готовился отдать, улыбнувшись впервые за эти дни, понимающе кивнул:
– Пошел я седлать лошадей.
Больше ничто не мешало нам найти мальчика.
Щиты, переливаясь в свете полной луны и едва слышно потрескивая, поднялись вокруг утоптанной сотнями ног площадки для тренировки, на которой всего лишь утром ушедшего дня мне довелось повстречать эту удивительную парочку.
…Младший родственник. Именно так. Не солгав. Но и… не сказав правды. Вынуждая меня строить догадки.
Эти двое, как искры пламени в ночи, отличались от всех людей, которых мне доводилось встретить. Не только внешне.
Хотя, глядя на эту женщину (не знаю почему, но у меня ни разу не возникло желания назвать ее девушкой, несмотря на юный вид), радовался, что встретил ее я, а не мой старший брат или отец. Их интерес к ней мог оказаться не столь платоническим и не дать увидеть то, что открывалось моему не замутненному ее очарованием взору.
Она… Трудно подобрать слово, которое могло бы сразу раскрыть то, что представало перед глазами.
Золотые кудри. Большие голубые глаза. Утонченный овал лица. Фигура, которой могла бы позавидовать любая женщина. И… любоваться самый избалованный мужчина.
Эстетично и… обманчиво, словно создано с одной целью: скрыть за приятной внешностью внутреннюю сущность. Ощущение глубокого спокойствия, когда начинаешь не видеть, а… чувствовать. Наслаждаться состоянием, в котором пребываешь рядом с ней.
И оно мне было знакомо.
Та ночь, семь лет тому назад, отложилась в памяти не только потому, что Всевидящая, проходя мимо меня на балу, устроенного отцом в честь моего столетнего дня рождения, случайно коснулась меня рукой и застыла. С улыбкой, которая так не гармонировала с пустым, устремленным вдаль взглядом, довольно громко, так, что ее смог услышать находящийся рядом со мной брат, проговорила, продолжая нежными пальцами едва ощутимо сжимать мою ладонь:
– Тебе предстоит удивительная судьба, принц. И начнется все… очень… очень…
Она не договорила. В ее взгляд вернулась осмысленность, стирая очарование таинственности.
Мы разошлись в разные стороны. Ее подхватил в танце Тамри. Ну а я… Быстро покинул зал, пытаясь вернуть душевное равновесие, покачнувшееся не только от ее слов, но и от мимолетного прикосновения, когда ее тонкие пальцы скользнули по моим волосам.
