Это было здорово.
Ангар второго звена первой эскадрильи был распахнут настежь. В дверях валялись грудой чехлы, а на чехлах лежали двое в рабочей форме летного состава, оба без головных уборов и при кроссовках вместо ботинок. Один чернявый, другой русый. Они, казалось, спали.
Стас кашлянул.
Чернявый приоткрыл левый глаз.
– Слушаю вас, молодой человек, – сказал он, потягиваясь.
– Лейтенант Васильев прибыл для дальнейшего прохождения службы! – доложил Стас.
Чернявый, кряхтя, встал. Русый приподнялся на локтях и с интересом разглядывал новичка.
– Старший лейтенант Чумак, – сказал чернявый, протягивая вялую руку. – А это, – он мотнул головой в сторону чехлов, – старший лейтенант Пейпер и старший лейтенант Хусаинов.
Стас недоуменно посмотрел на чехлы.
– Добро пожаловать в пилотажную группу «Бобры»! – провозгласил Чумак. – Наш девиз, парни?..
– ГРЫЗЁМ ВСЁ!!! – рявкнул от души русый.
Чумак обернулся и хмуро уставился на него.
– Блин пасхальный, – сказал он. – Это я по инерции. Никак не привыкну, что Сашку списали. Думаю, он здесь. А его нет. Знакомьтесь: старший лейтенант Хусаинов.
Русый наконец изволил встать.
– Виктор, – представился он, широко улыбаясь. – Добро пожаловать.
Рукопожатие у него оказалось крепкое, но деликатное.
– Станислав, можно Стас, очень приятно.
– Приятно или неприятно, – заявил Чумак, – а девиз пилотажной группы «Бобры» тебе надо выучить наизусть. Чтобы от зубов отскакивало. Я проверю. Хочешь, я тебе его запишу?
– Чего пристал к человеку… – буркнул Хусаинов, падая обратно на чехлы.
– Пусть знает, – объяснил Чумак, укладываясь рядом. – Пусть ощутит, какие у нас славные традиции.
– Вот Боб придет, он тебе покажет славные… Стас, не обращайте внимания. Игорь шутит. Но слоган вам и правда надо выучить. Действительно запишите, а то вдруг забудете…
Стас на всякий случай улыбнулся и кивнул.
– Присоединяйся, коллега, – Чумак похлопал по чехлам. – У нас по плану до «тысячи сто» политинформация. А потом на технику.
Стас осторожно сел и поглядел через плечо в глубь ангара.
Там творилось что-то загадочное.
Три ухоженных «Ворона» стояли, как положено, на штатных местах. А четвертый – в угол носом.
– А-а… – недоуменно протянул Стас. – А?
– Чего? – удивился Чумак. – А, это… Он наказан.
– За что?!
– Было бы за что, огреб бы шваброй по носу. Молодой, вот и наказан, – добродушно объяснил Чумак. – Превентивно. Ничего, пускай так постоит немного. Подумает о своем поведении.
Стас смотрел на развернутую машину и не знал, как реагировать. Это было похоже на какую-то дикую недобрую шутку.
Девиз пилотажной группы «Бобры» уже не казался Стасу задорным и смешным.
– Это жестоко… – вырвалось у него.
– Дружище, – мягко сказал Чумак. – Ты теперь в армии. Здесь не бывает жестоко. Здесь бывает только как надо. И далеко не обо всем, что надо, пишут в учебниках.
– И?..
– Этот вороненок едва вылупился. Помимо заводских тестов один реальный вылет, да и то с перегонщиком. У него мозги птенца. Но тело взрослой птицы. И как прикажешь объяснить этому королю воздуха, что он пока еще самый глупый и самый слабый в стае? Что рядом с ним матерые трехлетки, битые-перебитые, которые знают о войне все?
– …И даже лишнее, – ввернул Хусаинов.
– Не уверен. Я бы поспорил.
– Вот Боб придет, он тебе поспорит…
Чумак повернулся к Стасу и непонятно спросил:
– Ну?
– Не знаю, – честно ответил Стас.
– Ну так знай, как вводят молодую машину в слетанное звено и готовят к первой встрече с наставником. Птенчик сейчас притих с поджатым хвостом. Он затаился и ждет. А ты еще посидишь, освоишься, успокоишься. А потом крепкой рукой поставишь его в строй. И будет у вас любовь до гроба.
– Это… Мой?!
– А чей же, – Чумак усмехнулся и снова лег на чехлы.
Стас почувствовал, что заливается краской. Ему хотелось прямо сейчас броситься к «Ворону» и чуть ли не расцеловать. Обласкать, утешить, поставить носом к небу… Он думал, что новую машину возьмет командир звена. А почему, собственно? Бобров несколько лет натаскивал свой штурмовик. Боброву сейчас шлифовать и шлифовать мастерство иссиня-черной птицы, оценивать ее опыт, закреплять навыки. И коли все будет нормально, с мозга этого «Ворона» снимут матрицу и наложат на сознание доброй сотни, если не тысячи будущих машин.
Ну и зачем Боброву юный несмышленыш, летающий по учебнику?
«Совсем как я», – подумал Стас. Он был «выпущен с отличием», то есть пилотировал отменно для новоиспеченного лейтенанта, но именно поэтому не заблуждался на свой счет. Ему лишь предстояло научиться летать по-взрослому.
– Он насколько включен сейчас? – спросил Стас, не отрывая глаз от своего штурмовика.
– Пока что на полную. Все видит и слышит, уже тебя заметил, взвесил, обмерил, классифицировал. Но первый месяц будете летать в полуспячке – и тебе надо привыкнуть, и командир поглядит, насколько ты хорош. Не обижайся, просто в нашем деле выпуск с отличием не гарантия. Отличников тут и без тебя пруд пруди. Талантливых мало! – сообщил Чумак.
«Ишь ты, все-то он обо мне знает», – подумал Стас с некоторой досадой.
– Не обращайте внимания, Стас, – в очередной раз посоветовал Хусаинов. – Игорь шутит. Кстати, у нас в звене уже есть три талантливых пилота, места заняты. Но открыта вакансия гения.
– Я против, – возразил Чумак. – Стас! Не будь гением, ладно? Это утомительно для всех.
– И правда, – согласился Хусаинов. – Командир намучился из-за Сашки. Да и сам он намучился. «Лишение премии» – это было второе имя нашего гения.
– А «Выговор в приказе» – третье.
– А «Грубость и нетактичное поведение» – первое. Но как он чувствовал машину…
– Так же, как мы! – огрызнулся Чумак. – Просто у Пейпера гениальные рефлексы. Он на этом и попался в военкомате. Они, кретины, одного не учли: будет ли машина поспевать за его рефлексами.
– Истребитель успел бы.
– Кто же даст идиоту из экспериментального набора целый истребитель…
Стас слушал этот диалог, хлопая глазами. Он уже понял, что Чумак и Хусаинов – довольно странные офицеры. Но сейчас они с каждым словом казались ему все страннее.
«Где начинается авиация, там кончается дисциплина» – пять лет в училище от Стаса Васильева требовали, чтобы он ненавидел эту формулу всеми фибрами души, и к концу обучения он знал твердо: где начинается авиация, там кончается дисциплина. Однако эти двое не выглядели чересчур разболтанными для авиации. Они были… Вообще другие.
Ладно, решил Стас, главное, оба достаточно компетентны. А командир звена Бобров – вообще местная звезда. Был на двух войнах, отменный тактик, учитель, гуру и так далее. Если он терпел «гениального» Пейпера и терпит эту эксцентричную парочку, значит, я буду их внимательно слушать и все запоминать. А там поглядим.
