Юрий Туровников - Падший

Люций замолчал.

- Хорошо, что тебя никто не слышит. Это наш дом. Пределы. Да, меня тоже влечет тот мир, но... - ангел потерялся в словах.

- Пройдет время, и ты изменишь своё мнение, Туор, - и Люций махнул рукой, давая понять, что беседа окончена, и Туор может удалиться.

Высший сел на витую скамейку и закрыл глаза. Туор постоял еще не много, потом развернулся и покинул Сад ангелов.

Весь следующий день Туор провел в своей должности исполняющего обязанности Люция. Он ходил между массивных мраморных столов, за которыми седели музы и составляли всевозможные отчеты. Тут были свитки с перечнем всех живых существ, которые теперь населяли Землю, с подробным описанием внешнего вида, повадок, вплоть до того, чем каждая из тварей должна питаться. Больше всего удивило Туора то, что многие звери были рождены для того, чтобы уничтожать более слабый вид. Ангел никак не мог взять в толк, зачем тогда надо было вообще их создавать? Были свитки и с описанием растительного мира. Ну, хоть здесь дела обстояли не так ужасно. Хотя некоторые из растений также были опасны для живых существ. На глаза Туору попадались свитки с описанием самой Земли. Моря, реки, горы... Но нигде не встречалось свитков, связанных с людьми. Под конец рабочего цикла Туор наткнулся на свиток, который заинтересовал его больше остальных.

Он склонился над музой, которая старательно переписывала содержимое свитка в массивную книгу. Глянув ей через плечо, Туор увидел лишь одно слово, которое и заставило его отослать музу отдохнуть, а самому занять ее место и углубиться в чтение. Перелистнув десяток страниц, Туор нашел начало интересующего его документа. Его название гласило:

" Атлантэон".

Туор оглянулся по сторонам и начал читать.

"Я, возомнивший себя Творцом, Первый Сын Создателя, Люцифер, урожденный Сын Зари, дерзнул бросить вызов Творцу всего сущего, чем вызвал Его гнев. Но Создатель, в качестве эксперимента, решил дать возможность Мне, Высшему, проявить себя. Я склонил под свое крыло треть ангелов, дабы показать свое превосходство над Создателем".

Ангел оторвал взгляд от страниц.

- Как же так? - подумал Туор. - Какое превосходство? - и продолжил читать.

"Многие циклы велись работы на отведенном острове, посреди бескрайних вод. Но к чему бы ни прикасались руки моих ангелов, лишь уродство являлось на свет. И велел Создатель верным сынам своим уничтожить сей плод трудов неправедных, дабы не портить мир новый вычурностью и уродством. Город был разрушен огнем небесным, а сам остров скрыт водами темными".

Туор не верил своим глазам. Как это?! Какое уродство?! Тут же нет ни единого описания даже маломальской ступени. Как же можно так составлять отчет?! К чему тогда такая дотошность при описании Земли? Люций, ты же не мог... И Туор продолжил читать оставшиеся строчки.

"Таково было слово Создателя. Слово было сказано, было мною услышано и записано. Я полностью поддерживаю решение Отца моего и ни в коей мере не осуждаю деяния сего. Дан обед мною впредь не ставить под сомнение Силу создателя и Волю Творца нашего".

И подпись:

Люцифер. Первый Сын.

Казалось, Туор перестал дышать. Как-то не вязалось в его голове все прочитанное, и то, что было на самом деле. Да еще отчет составлен от Имени Люция. Не мог он запросто так сломаться. Если только...

Туор встал, засунул свиток под хитон, захлопнул книгу, в которой так и остался недописанным этот отчет. Потом вновь раскрыл книгу и, чуть помедлив, и оглядевшись, вырвал страницу и сжал ее в кулаке. Ничего, никуда ни денется книга. Написать отчет вновь никогда не поздно. А для начала - надо поговорить с самим Люцием. С такими мыслями Туор затерялся среди столов и стеллажей с книгами и свитками и покинул Зал переписи.

Люций лежал на своем ложе, закинув ноги на спинку. Его глаза были закрыты. Со стороны могло показаться, что он спит. Но Люций не спал. Он думал. Думал о будущем. О прошлом. Мысли роились в его голове. То и дело перед глазами вставал образ Лилит. Ее образ не выходил у него из головы. Это создание было великолепно! Он запомнил каждую пядь ее девственного тела. Каждый изгиб. Каждый волос ее густых волос. Ее голос непрерывно звучал в голове Высшего. До боли в висках. Люций рывком поднялся и сел, обхватив голову руками. В этот момент в двери постучали.

- Да... - крикнул ангел.

Двери распахнулись, и на пороге появился Туор.

- Позволь зайди, - спросил он.

Люций махнул рукой, приглашая друга. Туор прошел, притворив двери за собой. На ходу доставая из-под туники свиток, и протягивая его Люцию, Туор произнес:

- Прочитай и скажи мне, это правда?

Люций принял свиток и развернул его. Глаза ангела забегали по строчкам. Спустя несколько мгновений Высший протянул свиток назад.

- Что ты хочешь услышать, Туор? Я ли писал это? Нет. Но, право, я немного удивлен тем, что ты так подумал, - Люций ухмыльнулся.

- Прости, друг. Все не так. Я показал тебе этот свиток, чтобы ты знал о нем и о том, что должно было быть записано в книгах Памяти.

- Должно было? - переспросил Люций.

- Именно, - ответил Туор и разжал ладонь. - Я тебя неплохо знаю, и знаю, что для тебя значил Атлантэон. Я знаю, что он значил для нас всех.

- Перестань, прошу тебя! - Люций встал. - Эта рана слишком свежа.

- Прости...

Первый Сын подошел к стене, украшенной барельефами, положил на нее руки и замер. Время для него словно остановилось...

... - Извини, брат. Ничего личного. - прошептал Габриэль. - Такова Воля Создателя. Ты еще легко отделался. Другого бы на твоем месте развоплотили.

- Я понимаю тебя, брат, - сказал Люций. - Делай, что должен.

Люций протянул руки. На его запястьях защелкнулись серебряные браслеты, от которых отходили тяжелые, длинные цепи с толстыми звеньями. Комната, проход в которую открылся прямо в Чертоге Создателя, резко отличалась от других помещений Пределов. Она была серой, влажной и холодной. Даже находящиеся здесь ангелы ощущали это. Комната была не велика, шириной всего в два роста. Люций и Габриэль находились тут вдвоем. Михаэль, Рафаэль, и вновь прибывший Варфоломей, остались снаружи.

- Чем я заслужил наказание? Тем, что хотел показать Ему свою любовь? Я - часть Него. Наказывая меня, Он наказывает и Себя! - сказал Люций.

- Не нам с тобой судить. Наше дело - слушать и исполнять, не задумываясь. - ответил Габриэль.

- Вот именно, не задумываясь... Вот она, награда за любовь, верность и послушание.

- Он простит тебя, Люций. Он тебя любит. Просто преподаст тебе урок. Извини меня еще раз, брат.

Габриэль стал медленно отступать назад, к арке, которая образовывала вход в комнату. Цепи, идущие от серебряных браслетов на руках Люция, сначала слегка задрожали, потом со звоном затряслись и резко, так, что Люций вздрогнул, метнулись в стороны, увлекая за собой руки ангела. Крайние звенья цепей ударились о стены, высекая снопы искр, и вгрызлись в серый камень, став с ним единым целым, распяв Первого Сына. Глаза Люция видели, как исчезает силуэт его крылатого брата. Арка стала постепенно исчезать, пока не пропала вовсе. Комната погрузилась во тьму...