– Какая же вы славная, – сказала Джейн на прощанье, и они очень нежно расцеловались.
* * *
– Ну и ну, – сказал Сирил, когда они шли по тёмным улицам к дому.
– Вот именно, – поддержал разговор Роберт. – И знаешь, самое странное, что мне кажется, что добрая миссис Биддл – это и есть настоящая миссис Биддл. То есть я хочу сказать, что дело тут не только в ковре.
– Возможно, так оно и есть, – сказала Антея. – Наверно, за всю жизнь у неё накопилось много усталости, и обид, и прочего, а ковёр всё это устранил.
– Надеюсь, что она такой и останется, – заметила Джейн. – Она совсем даже и не уродливая, когда улыбается.
Ковёр на протяжении времени совершил немало чудес. Но самый волшебный его поступок касался миссис Биддл. Она никогда уже не становилась ни злой, ни раздражённой, и она даже послала красивый серебряный чайничек и поздравительную открыточку мисс Писмарш на свадьбу, когда та выходила замуж за симпатичного викария. После Пасхи они отправились в Италию, чтобы провести там медовый месяц.
– Хотелось бы мне всё-таки отыскать Феникса, – сказала Джейн, – с ним повеселее, чем с одним только ковром.
– Ужасно некоторые детки бывают неблагодарными, – как бы невзначай заметил Сирил.
– И ничего подобного. Вовсе я не неблагодарная. Только ковёр всё время молчит, и вообще какой-то он рохля. То его продают, то купают в море, а он ничего поделать не может. Вряд ли Феникса кто-нибудь мог бы изловить и продать.
Два дня миновало со времени их приключений на базаре. Все в этот день с утра были какие-то сердитые. Выпадают иногда такие сердитые дни. Особенно по понедельникам. А это как раз и был понедельник.
– Я не удивлюсь, если наш драгоценный Феникс удалился навсегда, – пробурчал Сирил. – Его можно понять. Вы только поглядите, какая стоит мерзкая погода.
– Брр, и глядеть-то не захочешь, – согласился с ним Роберт.
И правда, погода стояла прескверная.
– Я точно знаю, никуда он не делся, – сказала Антея. – Я пойду ещё раз хорошенько поищу. – Она заглянула под столы и под стулья, просмотрела содержимое всех коробок и корзинок, она залезла даже в мамину сумочку для рукоделья и в карманы папиного зимнего пальто. Но нигде не обнаружилось даже хотя бы кончика его золотого перышка.
Тут вдруг Роберт вспомнил, как длинное заклинание на древнегреческом языке ему удалось уложить в одну фразу. И он пропел:
– О, выйди, покажись, наш добрый прекрасный Феникс!
И почти тут же со стороны лестницы, которая вела на кухню, послышался шелест крыльев и, сверкая золотом, в комнату вплыл Феникс.
– Ну где же, в конце концов, ты был? – воскликнула Антея. – Я тебя повсюду искала, весь дом обшарила!
– А вот и не весь, – возразил Феникс. – Ты не заглянула в то святое место, где я находился.
– И где же это место? – спросил Роберт, слегка раздражаясь, поскольку время шло, а ковёр простаивал.
– То место, которое я освятил своим присутствием, называется Лутрон.
– Как-как? Что это ещё за «Лутрон»?
– Ну, то место, где вы моетесь. Ванная комната, что ли.
– Не было тебя там, – возразила Джейн. – Я три раза перетрясла все полотенца.
– Я спрятался на вершине металлической колонны. Видно, она волшебная. Моим золотым лапкам было так тепло, точно это благословенное солнышко нагрело её.
– А, это же колонка! Ясно, там было тебе тепло и уютно в эту погоду, – сказал Сирил. – Так куда же мы отправимся?
И тут, разумеется, возникло обычное препирательство. У каждого было какое-нибудь желание, которое остальных вовсе не прельщало.
– Я старший, – сказал Сирил. – Мне и выбирать. Давайте отправимся на Северный полюс…
– В эту погоду! Ну и придумал! – возмутился Роберт. – Лучше слетаем на экватор.
– Что может быть лучше алмазных копей Голконды? – сказала Антея. – Ты со мной согласна, Джейн?
– Нет, – отрезала Джейн. – Не согласна. Не согласна ни с кем.
– Если этот спор будет продолжаться, я вынужден буду вас покинуть, – поднял лапку Феникс.
– Ну, куда же нам лететь? Тогда ты и решай!
– Я бы на вашем месте дал бы ковру небольшую передышку. Может, вы согласитесь побродить со мной, а заодно и показать мне ваш дурацкий город?
– В такой дождь?
– Не знаете ли вы какого-нибудь заклинания, чтобы прекратить дождь? – спросил Феникс.
– Я знаю одно, – сказала Антея. – «Дождик, дождик, хватит лить, хватит улицу мочить, твои детки плачут, по лужицам скачут». Только он никогда не слушается и не уходит.
– И не уйдёт, – сказал Феникс. – Надо говорить совсем не так. А вот как: «Милый дождик, уходи, лучше завтра приходи, добрый дождик, ты не лей, ребятишек пожалей». Всегда надо говорить уважительно и ласково, если вы хотите, чтобы вас послушались. А сегодня можно ещё добавить: «С нами Феникс золотой, хочет видеться с тобой, солнце, тучи разгони и на Феникса взгляни».
– Во, прямо настоящая поэзия, – сказал Сирил.
– Похоже на то, – согласился с ним Роберт.
Они распахнули окно и несколько раз громко прокричали стишки, которым научил их Феникс. Дождь послушал, подумал и перестал.
– Видите, если вежливо и ласково, так оно и срабатывает, – сказал Феникс и в следующий миг он вспрыгнул на подоконник и замахал своими золотыми крыльями навстречу выглянувшему яркому солнышку.
Люди потом говорили, что никогда ещё в декабре не бывало такого яркого солнышка.
– А теперь мы отправимся в город, и вы покажете мне один из моих храмов.
– Каких храмов?
– Ковёр мне сообщил, что в городе есть множество посвящённых мне храмов.
– Как это он сообщил? – удивилась Джейн. – Он же не умеет разговаривать?
– Ну, как сказать. Вы же получили от него, например, кучу индийских безделушек. А я тоже получил. Только не побрякушки, а информацию. На этом папирусе, на котором вы показывали мне моё изображение, помните? Я догадываюсь, что там должна быть обозначена улица вашего города, на которой расположен один из посвящённых мне лучших храмов. Мой портрет выгравирован там на камне, а ещё над входом висит другой мой портрет в виде металлической чеканки.
– А-а, ты имеешь в виду компанию, которая страхует от пожаров, – догадался Роберт. – Так это никакой не храм.
– Извини, пожалуйста, – холодно отозвался Феникс. – Ты стопроцентно дезинформирован. Это именно не что иное, как храм.
– Давайте не будем терять время, – сказала Антея. – Солнце может снова спрятаться. Доспорить можно и по дороге.
Феникс согласился угнездиться за отворотом Робертовой норфолкской куртки, и они двинулись в поход в ярких лучах невиданного в декабре солнышка.
Удобнее всего добраться до «храма» Феникса было на трамвае. Ко всеобщей радости денег на трамвайные билеты у ребят хватило. Феникс время от времени косил глазом из своего убежища и страшно сердился, когда ребята заговаривали о противопожарной страховой компании. Они доехали до конечной остановки, а затем двинулись пешком и добрались до Ломбард-стрит, на которой и находилось высокое здание страховой компании. По обеим сторонам массивной двери были расположены резные каменные изображения феникса. На сверкающей бронзовой пластине было выгравировано:
