— Держись от меня подальше, женщина, — пророкотал призрак, если только шёпот может греметь громом, окутался в плащ и испарился.
— Это же Отвергнутый любовник, — восторженно защебетала Вета, когда наутро я описала ей насыщенную впечатлениями встречу. Я полоскала в талой протоке бельё, а рыжая сидела в сторонке: после одной уплывшей наволочки и утонувшей юбки я решила, что справлюсь и сама. — Поговаривают, что наша красавица имела кучу возлюбленных, а один чем-то ей не угодил, ну он и повесился… Или его тени загрызли?.. В общем, не важно, после смерти он стал неупокоенным духом и каждую весну шляется по коридорам, изредка являясь молоденьким девушкам. Хотя чаще всего он проявляется в гостиной. Чудик, правда?
Я не разделяла её энтузиазма. Впервые столкнувшись с настоящим привидением, а не бесплотными голосами, я находилась под очень сильным впечатлением. В течение последующей недели по ночам я выходила на охоту, обшаривая замок с верху до низу, потом плюнула и принялась караулить в гостиной, попутно рассмотрев пресловутый портрет внимательней. Изображённая на нём дама лично у меня вызывала глубокую антипатию. Во-первых, у неё был такой же как у меня длинный прямой нос, не вписывающийся в мои личные каноны красоты. Да и серо-голубые глаза казались слишком огромными для такого лица и привлекали к себе нездоровое внимание… как мои. Во-вторых, на ней почти не было украшений, что не свойственно даме из высшего общества. Я считала, что подобные ягодки должны от драгоценностей просто визжать и цеплять на себя всё и сразу. Эта же надела лишь цепочку с крестиком, едва ли заметней моей собственной с кулоном и двумя фотографическими карточками родителей — последним подарком матери. В-третьих… как и в-четвёртых… она казалась слишком вызывающе счастливой, что лично мне представлялось немного… вульгарным, что ли? Ну и в-последних, что граф, что его управляющий смотрели на неё с немым обожанием — первый постоянно, второго я засекла всего лишь раз, когда ему казалось, что никто на него не смотрит. Дьявол, да я просто лопалась от ревности, когда даже старый чёрт Лукон однажды подкрутив жидкий ус, величественно заявил, что подобной красотки, как жена графа, он в жизни не встречал… и почему-то покосился в мою сторону. Единственным моим утешением были по уши влюблённый, поэтому больше никого кроме жены не замечающий, Антоний да маленький Лев, ещё ничего не смыслящий в женской красоте.
Отвергнутого любовника в замке я так и не нашла…
— Скажите, Мара, вы любите вечерние прогулки? — я не вписалась в поворот, неся гружёный сверх меры поднос. Вместо поворота я вписалась в графа, вынырнувшего из-за угла. Придержав падающую посуду, а заодно и меня, он галантно отобрал бряцающую ношу и отконвоировал нас к кухне, где терпеливо ждал (не меньше получаса!), пока я соизволю выйти, чтоб отдраить прихожую. Застав господина, робко переминающегося у двери и не смеющего переступить порога, я была несколько удивлена. Но вопрос просто ошеломил: прогуляться? С ним?! Видя моё перекосившееся от избытка чувств лицо, он заверил, что сильно не настаивает и если мне некогда…
— Я согласна! — мигом отреагировала я, смутив мужчину своей поспешностью ещё больше.
Граф Велазург увёл меня прочь от замка, мы углубились в лес, проскочили несколько полян и вышли к Вьюну — небольшой глубокой речке, где раньше с Ветой выстирывали бельё. Но такой я её ещё никогда не видела: уже избавившаяся ото льда, притворно ласковая, река извивалась змеёй, петляла в деревьях, сверкала лунной дорожкой в зарослях прошлогоднего тростника. Всю зиму эта коварная бестия подбрасывала нам неприятные сюрпризы, частенько притапливая отважных охотников за пресной водой: один только Антоний тонул три раза (к счастью, не до конца)! Мы шли по всему этому великолепию… и молчали. Граф явно не просто так увлёк меня из замка, но не мог найти нужных слов, чтоб начать, а я просто не знала, что говорить.
— Вы, верно, думаете, зачем я вытащил вас сюда, — наконец хоть кто-то из нас нарушил затянувшееся молчание.
— Может, вам просто скучно, — вежливо заметила я.
— Мне не скучно, — заверил мой господин. — Мне одиноко.
Я промолчала — что говорить в подобной ситуации я не знала.
— Хотя с вашим появлением стало значительно веселей.
Я удивлённо воззрилась на господина: судя по рассказам Велы, унылому замку не помог бы и десяток таких хохотушек, как её сестра, что уж говорить про мою замкнутую особу?
— Мне с вами интересно, — граф пресёк мои размышления, взяв за руку и потянув сквозь кустарник. Жёсткие ветки ударили в лицо, я зажмурилась, а когда открыла глаза… Озеро было небольшим — в лунном свете чётко просматривался противоположный берег с елями-великанами, подпирающими небеса. Недалеко от берега возвышалась тёмная глыба, которая при тщательном рассмотрении оказалась вмёрзлым в лёд бревном. Застывшая поверхность озера переливалась алмазной крошкой, делая ночь светлее дня. Оно ещё не сбросило с себя ледяные оковы, лениво размышляло, а нужно ли ему это или можно ещё подождать с приходом весны.
— Выходите за меня замуж, Мара.
Я замотала головой, ослышалась?
— Простите, граф, вы что-то сказали?
— Да. И вы меня преотлично слышали.
— Я… мне…
— Вам не почудилось.
— Нет, почудилось!
— Тогда я повторю ещё раз: выходите за меня замуж, Мара.
Я отступила на шаг, мгновенно заподозрив в своём господине душевнобольного — вот так с бухты-барахты непонятно кому взять и предложить…
— Я не болен на голову, — граф отошёл в сторону, уставившись на луну, словно это ей только что сделал предложение и сейчас обстоятельно доказывал свою вменяемость. — Все мои слова осознанны и тщательно подобраны.
— Что-то не похоже, — я стала рядом, тоже залюбовавшись луной. Граф положил мне на плечо ладонь, подтягивая ближе к себе — спокойно, размерено, совсем не так, как должен ве6сти себя пылкий влюблённый.
— Я не хочу вас пугать, Мара. Поэтому и не выказываю характера, хотя это сложно. Когда вы стоите вот так близко…
Я поспешно отступила. Граф усмехнулся, но подтягивать к себе второй раз не стал.
— Ладно. Пойдём от противного — скажите, почему вам не нравится моё предложение.
Сказать! Да причин уйма. Начать хотя бы с того, что мы с ним не ровня: он аристократ, интеллигенция, а я байстрючка, рождённая блудницей и ведьмой. Он умный, начитанный, обожает поиздеваться над слугами или сорвать на них дурное настроение, я же замкнутая, неразговорчивая, только недавно наконец освоила азы правописания и, кстати, его же служанка. Он владелец немалых земель всюду, куда не кинешь глаз — простираются его владения, я же беглянка из соседней державы, чудом избежавшая костра. Его первая жена…
