Рука Джайны взметнулась ко рту. В нем почувствовался вкус желчи. Это было за пределами непристойности, за пределами зверства…
— Их кожа была подвешена, словно белье, на соседнем дереве. И на этом же дереве, начертанные эльфийской кровью, виднелись символы Орды.
— Тралл! — взревел Вариан. Он развернулся к Джайне, впившись в нее взглядом. — Это он санкционировал резню! А ты помешала мне, когда я мог убить его!
— Вариан, — сказала Джайна, борясь с тошнотой, — я сражалась с ним плечом к плечу. Я помогала заключать договоры с ним — договоры, которые он всегда соблюдал. Ничего из этого не может быть его рук делом. У нас нет доказательств, что он каким-либо образом причастен к этому набегу, и…
— Доказательств? Джайна, там были орки! Он — орк, и предполагается, что он управляет этой чертовой Ордой!
Ее желудок успокоился, и она знала, что она на правильном пути.
— Братство Справедливости — люди, — очень мягко сказала она. — Должен ли ты нести ответственность за их действия?
Он отшатнулся, будто она ударила его. На момент ей показалось, будто ей удалось до него достучаться. Братство Справедливости было давним врагом, и у Вариана были с ними личные счеты. Но тут же его брови сошлись на переносице, а жестокий шрам придал гневу на его лице устрашающий вид. Он был сам на себя не похож.
Зато был очень похож на Ло’Гоша.
— Ты рискнула напомнить мне об этом, — тихо прорычал он.
— Да, рискнула. Кому-то надо напомнить тебе, кто ты такой, — она никогда не позволяла себе ответить на ярость Ло’Гоша — хладнокровной, скорой, вспыльчивой части Вариана — собственной яростью. Она отвечала на его ярость практичностью, и это не раз спасало жизни ей и остальным. — Ты глава королевства Штормграда — самой могущественной части Альянса. Тралл — лидер Орды. Ты можешь издавать законы, писать указы, заключать договоры — и точно то же может и он. И он не более твоего способен контролировать действия каждого своего подчиненного. Никто не способен.
Ло’Гош нахмурился.
— А что если ты ошибаешься, Джайна? А я окажусь прав? Известно, что в прошлом ты плохо разбиралась в чужих характерах.
Теперь настала очередь Джайны замереть, шокированной его словами. Он ударил в ответ, вмешав сюда Артаса. Таков был стиль игры Ло’Гоша, стиль победителя гладиаторских боев — грязный, использующий все, до чего дотянется рука, лишь бы одержать победу. Любой ценой. На нее снова обрушился ее кошмар, но она оттолкнула его прочь, глубоко вздохнула и успокоилась.
— Многие из нас хорошо знали Артаса, Вариан. И ты в том числе. Вы с ним прожили годы бок о бок. И ты не видел чудовища, которым он стал впоследствии. Не видел ни его отец, ни Утер.
— Нет, не видел. Но я не повторяю своих ошибок, а ты повторяешь. Скажи мне, Джайна, если бы ты знала, во что превратится Артас… ты бы пыталась остановить его? Хватило бы тебе смелости убить своего любовника, или ты оставалась бы рядом с ним, ради мира любой ценой, маленькая хныкающая пацифистка, которая…
— Отец!
Слово, произнесенное мальчишеским тенором, ударило, словно кнут. Вариан развернулся.
В дверях стоял Андуин. Он был очень бледен, а его голубые глаза были широко распахнуты. Но его лицо выражало не просто шок. Это было горькое разочарование. Вариан изменился прямо на глазах Джайны. Ушла холодная неистовая ярость Ло’Гоша. Его осанка изменилась. Теперь это снова был Вариан.
— Андуин… — голос Вариана был спокоен, но в нем слышались беспокойство и легкое сожаление.
— Хватит, — с раздражением сказал Андуин. — Оставайся здесь и… продолжай то, что ты тут делаешь. А я вернусь в зал, чтобы поддержать лицо короны и дать нашим людям понять, что кому-то не наплевать на все, что они потеряли. Даже если это будет всего лишь маленький хныкающий пацифист.
Он развернулся на каблуках и гордо прошел к выходу. На секунду он ухватился за дверной косяк. Джайна смотрела, как он расправил плечи и пригладил волосы, успокаивась и надевая маску невозмутимости, словно корону. Ему так быстро пришлось повзрослеть. Двое часовых быстро переглянулись. Вариан замер на секунду, смотря на место, где только что был его сын. Он глубоко вздохнул.
— Джайна, а почему ты не возвращаешься? — он ответил краткой улыбкой на ее изумленный взгляд. — Не беспокойся. Мы с часовыми спокойно обсудим, какие меры следует принять.
Джайна кивнула.
— Потом ты уделишь мне минутку?
— Разумеется, — он обернулся к эльфийкам. — Итак, вас прервали. Когда произошло нападение?
Разговор продолжался вполголоса. Вариан выслушивал все, о чем они рассказывали, но больше не впал бы в ярость. Джайна повернулась и тихо выскользнула из комнаты. Однако она не стала искать ту же скамейку, на которой сидела. Вместо этого она тихо прислонилась к стене собора в темном углу, наблюдая, слушая и занимаясь тем, что у нее получалось лучше всего… размышляя.
Через час служба закончилась. Ей не очень хотелось присутствовать, но церемония продолжалась, и она поняла, что должна остаться по крайней мере ради двух людей. Одним из этих людей была она сама. В середине проповеди она почувствовала, как по ее щекам текут слезы. Склонив голову, она оплакивала тех, кто отдал все в противостоянии со злом; оплакивала молодого, искреннего человека, которым некогда был Артас Менетил. И слезы дарили ей умиротворение, которого она до этого момента не знала.
Что касалось второго человека...
Она вернулась в маленькую комнатку, в которой Вариан принимал часовых. Эльфы уже ушли, но король Штормграда все еще был там. Сидел за маленьким столом, обхватив руками голову. Она ступала тихо, но он услышал, поднял взор и утомленно улыбнулся ей.
— Я сожалею, что потерял контроль над собой.
— Тебе впору сожалеть.
Он кивнул, признавая истину в её словах.
— И я сожалею. Мои слова были неуместными и неправильными.
Она чуть смягчилась.
— Извинения приняты. Но я не единственная, кто заслуживает их услышать.
Он нахмурился, но кивнул.
— Лучше бы он не видел этого. Но что сделано, то сделано.
Она опустилась на стул напротив него, готовая выслушать.
— Расскажи мне, что произошло.
И он рассказал, как как согласился послать нескольких алхимиков в Ясеневый лес помочь ночным эльфам: осмотреть место убийства, изучить следы крови и обрывки одежд. И что к Траллу с целью провести расследование будет направлен безоружный посол. Несомненно, посол будет чувствовать себя не в своей тарелке.
— Для тебя это очень... сдержанные действия, — отметила Джайна.
