– Это у них в крови, – заметил Бэйрек. – Мерги упрямы до идиотизма.
– Едем, едем, пока они не начали стрелять из катапульты, – торопил Белгарат. – Это вопрос времени.
– Сбросили веревки, – доложил зоркий Дерник. – Теперь спустятся вниз, потушат наш костер и проведут лошадей по ущелью.
– По крайней мере, это немного их задержит, – сказал Белгарат.
Над равниной Олгарии спустились сумерки, в которых растаяла дымка, скрывавшая солнце несколько дней.
Гарион иногда оглядывался и замечал мечущиеся огни у предгорья.
– Они уже у подножия, дедушка, – сказал он старику, который находился во главе отряда. – Я вижу их факелы.
– Этого следовало ожидать, – изрек чародей. Была полночь, когда показалась река Олдур, черневшая между заиндевевшими берегами.
– Кто знает, как отыскать брод в этой кромешной темноте? – спросил Дерник.
– Я отыщу его, – вызвался Релг. – Темнота мне не страшна. Ждите здесь.
– Преимущество на нашей стороне, – отметил Силк. – Мы перейдем реку, а мерги будут метаться по берегу в поисках брода не меньше получаса, и, когда переберутся на противоположный берег, только нас и видели.
– Примерно на это я и рассчитывал, – с довольным видом сказал Белгарат.
Вскоре вернулся Релг и объявил, что неглубокое место находится неподалеку.
Все опять сели на лошадей и в холодной темноте медленно двинулись вдоль излучины реки, пока не услышали, как рядом булькает и пенится вода.
– Прямо здесь, – подтвердил Релг.
– Всё-таки в темноте очень опасно переправляться, – заметил Бэйрек.
– Не так уж и темно, – возразил Релг. – Следуйте за мной.
Он проехал еще ярдов сто вверх, свернул и направил коня в воду.
Лошадь Гариона вздрогнула, ощутив ногами холодную как лед воду. Из темноты донесся голос Дерника, уговаривающего животных, свободных от поклажи, войти в стремнину.
Река была не глубокая, но очень широка – почти с лигу, – и во время перехода все замочили ноги.
– Ночь обещает быть довольно неприятной, – заметил Силк, выливая воду из сапога.
– Зато река между нами и Тор Эргасом, – напомнил Бэйрек.
– Пожалуй, – согласился Силк.
Не прошло и десяти минут, как боевой конь Мендореллена испуганно задрожал и опустился на колени. Рыцарь с лязгом вывалился из седла, а крупное животное забило судорожно копытами по земле, пытаясь встать.
– Что с ним? – удивился Бэйрек. Раздалось еще одно испуганное ржание, и вьючная лошадь рухнула на землю.
– Что же это? – срываясь на крик, спросил Гарион Дерника.
– Холод – ответил тот, слезая с седла. Сначала мы загнали их, а потом заставили переходить реку. Мускулы свело судорогой.
– Что делать?
– Надо растирать… всех… шерстью.
– Но у нас нет времени, – возразил Силк.
– Тогда придется идти пешком, – заявил Дерник, стягивая с себя толстый плащ и принимаясь яростно тереть им ноги коня.
– Может, развести огонь? – предложил Гарион, который также спешился и стал отогревать замерзшие ноги своего коня.
– Тут ничего нет, из чего можно было бы развести костер, – сказал ему Дерник. – Кругом одна трава.
– И потом огонь привлечет любого мерга в пределах десяти миль, – добавил Бэйрек, массируя ноги своей серой лошади.
Работа закипела, но вскоре небо на востоке начало бледнеть. Прошло минут пятнадцать, и вот первой поднялась лошадь Мендореллена, за ней – остальные.
– Они не смогут дальше бежать, – мрачно проговорил Дерник. – На них невозможно даже ехать шагом.
– Дерник! – возразил Силк. – Тор Эргас в двух шагах!
– Животные не протянут и мили, если заставить их бежать, – упрямо продолжал кузнец. – Они выдохлись.
От реки они поехали размеренным шагом. Даже при таком темпе Гарион не мог не заметить, как сильно дрожит под ним конь.
Все они часто оглядывались на равнину, окутанную темнотой, которая постепенно рассеивалась. Когда они взобрались на первый приземистый холм, густая тень, которая укрывала степь, оставшуюся за спиной, побледнела и показалась орда мергов, неотвратимо двигавшаяся к реке. В самом центре под развевающимися черными знаменами ехал сам Тор Эргас.
Мерги накатывались волнами и разбивались о берег реки. Затем их конные разведчики рассыпались вдоль русла и обнаружили брод. Несметные полчища, приведенные Тор Эргасом на равнину, состояли из пеших воинов. Вскоре к ним присоединились и конные эскадроны, спустившиеся вниз по узкому горному ущелью.
Заметив, что первые их отряды загарцевали у брода, Силк повернулся к Белгарату.
– Что дальше? – с беспокойством в голосе спросил драсниец.
– Давайте спустимся с холма, – вместо ответа сказал старик. – Я не думаю, что нас заметили, но боюсь, вскоре это произойдет.
Они укрылись за холмом. Тучи, которые закрывали небо, стали расходиться, и показались широкие полосы, раскрашенные в бледно-голубые тона
– Я полагаю, что Тор Эргас оставил главные силы в тылу, – продолжал Белгарат. – Он перебросит их через реку, когда с гор спустится вся конница. И как только она перейдет брод, то рассеется по равнине и примется искать нас.
– Логично, – согласился Бэйрек.
– Я буду вести наблюдение, – вызвался Дерник, направляясь на вершину холма пешком, – и дам вам знать, если они затеют что-то необычное.
Белгарат, насупившись, погрузился в глубокие размышления, шагая взад и вперед и заложив руки за спину.
– Вышло не так, как я предполагал, – наконец произнес он. – Я не рассчитывал, что наши лошади выдохнутся.
– А где-нибудь можно укрыться? – спросил Бэйрек. Белгарат отрицательно покачал головой.
– Кругом трава, никаких скал, пещер или деревьев, и, стало быть, невозможно скрыть следы. – Он наподдал ногой высокую траву и мрачно признал:
– Положение незавидное. Мы совершенно одни да к тому же с истощенными лошадьми. Подмогу следует ждать только в Долине. Думаю, целесообразно повернуть на юг и поспешить за ней. Это совсем близко.
– Как близко? – спросил Силк.
– Приблизительно лиг десять.
– Это займет весь день, Белгарат. Мы не дойдем.
– Придется заняться погодой, – уступил Белгарат. – Не хочется, но иного выхода я не вижу.
С севера донеслось приглушенное громыхание. Маленький мальчик взглянул на тетю Пол и улыбнулся.
– Миссия? – спросил он.
– Да, дорогой, – ответила она рассеянно.
– Ты не можешь установить, нет ли поблизости олгаров, Пол? – спросил Белгарат.
– Мне кажется, что я нахожусь слишком близко к Оку, отец. Его эхо стирает все звуки где-то в районе лиги.
– Оно всегда шумело, – недовольно проворчал он.
– Поговори сам, отец, – предложила она. – Может быть, оно прислушается к тебе.
