Просвещенный двор вместе с приглашенными лекарями списал все на мою молодость, усталость и дурную наследственность матери-неврастенички. Альберт же равнодушно пожал плечами, прислал ко мне новую камеристку погрудастей и приказал ей следующее:
– Ты за ней последи, а то черт его знает, что еще курьезного может выкинуть беременная баба! (Надо сказать, что я и вправду тогда носила под сердцем своего старшего сына – твоего дядю.)
Разумеется, я вернулась в ту комнату несколько дней спустя, как только начала вставать с постели. С бешено колотящемся сердцем открыла дверь и сразу же увидела. На дальней стене висел портрет, покрытый, как и все в комнате, слоем пыли. На нем был в полный рост изображен высокий черноволосый мужчина лет сорока в охотничьем костюме. На лице и в темно-серых глазах застыло мечтательное выражение, а на тонких губах играла легкая улыбка. Старое полотно потемнело от времени, рама исчезла или же не была предусмотрена с самого начала. Казалось, что мужчина просто замер в задумчивости в тени бархатных штор и вот-вот, встряхнув буйными кудрями, громко рассмеется.
Впоследствии мне удалось кое-что узнать о человеке, изображенном на портрете. Для тебя может быть важным то, что его, как и тебя, звали Аврелием. Он был бастардом – побочным сыном моего прапрадеда. Несмотря на это, прапрадед и признавал, и любил его, и одно время даже воспитывал вместе со своими законными детьми. Впрочем, Аврелия трудно было не любить. Он был безобидным книжником и мечтателем, и всю молодость путешествовал по университетам разных стран. Он не хотел никого огорчать, но просто не мог долго жить во дворце, хотя охотно гостил у своего отца. Но и тогда Аврелий не посещал балов, карнавалов и государственных собраний. Он мог ночами напролет наблюдать за звездами с вершины западной, самой высокой, башни. Часами пропадал в королевском зверинце, наблюдая за повадками животных. У Аврелия была специальная тетрадь, куда он записывал свои мысли, открытия и даже зарисовывал разных зверей. Когда после окончания образования его отец захотел дать ему титул, земли и сделать вельможей, Аврелий отказался с извиняющейся улыбкой. Много лет он жил фактически отшельником, а потом – внезапно и таинственно исчез. Некоторые поговаривали, что сердце Аврелия покорила юная красавица – дочь ректора университета, старинного друга Аврелия, и его исчезновение как-то связано с этой романтической историей. Другие утверждали, что много позднее видели Аврелия далеко на юге, где он среди чернокожих великанов занимался поисками легендарного Города Первых Богов.
Что же до того, что призрак, невольно созданный мною, переселился сюда, в эту комнату, так объяснение этому очень простое – я велела переставить портрет… Кстати, как ты-то попал сюда?
– Через маленькую дверцу за тем гобеленом, – мальчик Аврелий махнул рукой, указывая направление.
– Я так и думала. Подойди к главной двери и взгляни в мою сторону, – приказала королева.
Аврелий, с любопытством поглядывая на бабушку, попятился к дверям, чуть не упал, запнувшись о ножку стула, замер у порога и увидел. Рядом с бабушкой стоял человек. В сгустившихся сумерках задний фон картины практически исчез, и мужчина выглядел абсолютно живым. Аврелий вернулся к тому месту, где стоял во время всего бабушкиного рассказа и сразу же понял, почему не видел картину прежде. Раньше портрет был скрыт от него тяжелой портьерой, да и свет в комнате словно жил по своим собственным законам. Ярко освещенным оставался лишь огромный стол старого короля, еще более внушительный по сравнению с сумрачным полусветом остальной части комнаты.
Получив подтверждение существования таинственного незнакомца, отчего-то странно и даже жутковато похожего на одного из ее родственников, Альбина продолжала поиски. Десять долгих лет по всей стране и сопредельным с ней землям десятки посланников именем королевы искали… кого? Колдуна? Алхимика? Врача? Чернокнижника? Сотни ложных надежд, десяток встреч, перед которыми как-то очень по-девичьи замирало сердце. Альбина очень хорошо запомнила первую из них.
Альвик, бывший белобрысый оруженосец, дальний родственник Стерха и давний знакомый Альбины, был вызван королевой из Фъёберрена и ее волей назначен на почетную должность капитана личной охраны королевы. На самом же деле именно он руководил все это время поисками незнакомца. И вот теперь Альвик вошел в покои королевы с таким тревожным и одновременно торжествующим лицом, что не оставалось никаких сомнений – нашел!
Королева повелительно взмахнула рукой, и они остались одни. Зная суровый нрав Альбины, слуги и придворные испарились словно по волшебству. А как только с громким скрипом закрылась тяжелая дверь, исчезла и суровая королева, как-то очень легко уступив место влюбленной женщине. Альбина поспешила к своему наперснику и, можно сказать, другу.
Ширококостный, круглолицый товарищ ее детских игр в далеком Фъёберрене был, пожалуй, единственным человеком, которому королева могла полностью доверять. Юноша с самого детства был рыцарски влюблен в Альбину и был готов абсолютно на все, лишь бы доставить радость своей королеве. Его любовь была подобна старой шерстяной шали в промозглый осенний вечер – теплой, мягкой и привычной.
Альвик преклонил колено, склонил льняную голову и ровным, тусклым голосом заговорил:
– Ваше величество, человек, подходящий под описание, только что прибыл в город. Мой человек у западных ворот сразу же его заприметил и, конечно, проследил. Господин этот путешествует в одиночку, без слуги, но судя по одежде и сбруе, да и по самой лошади, он ой как не прост!
– Где он?
– Остановился в трактире «У Красного Петуха». Очень приличное заведение. Все по высшему разряду – еда, общество, да и другие услуги… – здесь юноша неожиданно смутился, – в общем, там он, ваше величество, неподалеку от ратуши.
Королева решительно подняла молодого человека с колен и, глядя ему прямо в глаза, попросила:
– Отведи меня к нему.
Альвик упрямо замотал головой.
– Как же это, ваше величество…?! Это невозможно! Погодите немного, я встречусь с ним сам, поговорю. Я смогу привести его сюда…. Всего несколько дней, подождите!
Альвик уже почти кричал. Королева подошла так близко, что он ощутил запах ее духов, провела кончиками пальцев по мягкой щеке молодого человека (тот вздрогнул, как от удара):
– Я не могу ждать, Альвик, – мягкий голос словно обволакивал капитана, подчинял его себе, – я очень тебя прошу, помоги мне. Ты всегда был единственным, кому я могу по-настоящему довериться…
Альвик, чувствуя, как слабеет его решимость, предпринял еще одну попытку остановить королеву:
