Глава 5
Еж – птица гордая, пока не пнешь – не полетит.
Народная мудрость.
Скай.
Я в ярости! Всем слышно?! В ярости! Ну где можно шляться?!
Я хмуро оглядела бревенчатый домик и злорадно прихватила последнее яблоко. Пусть поголодает, предатель! Нет, ну конечно я веду себя совершенно по-детски, но у меня нет никакого желания себя сдерживать. Великая бездна, из-за его безалаберности Совет для меня отменяется – не просить же в самом деле Рейну объяснять все мальчишке. Результат может быть совершенно непредсказуемым. Я-то по крайней мере хоть внешне напоминаю человека. По этой же причине (хоть в этом этот упрямец со мной согласился) искать нового Хранителя отправилась я. Нет, конечно, неплохой морок все исправляет, но весь фокус в том, что продержать его достаточно долгое время под силу только мне. Мороки, наваждения, иллюзии – назовите это как хотите, – работа на двух-трёх, а то и четырёх слоях реальности – мой основной талант. Талант природный, что для меня более важно. Приятно сознавать, что не вся твоя сила заимствована, что что-то ты можешь сама.
Я – вода, и этим всё сказано. Изменчивая, и то же время постоянная, как никто. Вода укладывается в любые рамки, обретает любую форму в зависимости от ситуации, но давления она не выносит – просочиться сквозь пальцы, не догонишь. Воду не уничтожить. Можно сделать льдом, превратить в пар – это будет та же вода.
Да, поискать пришлось. Но все же…Рур, ты ведь должен был знать, где он. Почему же… Вопросы, вопросы. Но вдруг ко мне пришло понимание: ты знал. Знал. А потом у меня в голове зазвенел звоночек и я поняла: безалаберностью в нашей семье страдает не только Хан, а с Каем четыреста лет назад было значительно меньше проблем, хоть об его голову я и разбила два своих лучших ружья. И потом…
Я, конечно, знаю, что у богов свое представление об устройстве мира. И уж конечно знаю, что пути богов неисповедимы. И естественно, было бы верхом наивности полагать, что бога, а уж тем более бога-хранителя, могут волновать какие-то там претензии со стороны смертных, пусть даже и от собственного Стража. НО, о Рур Сияющий, у меня к тебе накопилось много вопросов. Вопрос первый: какого черта нужно было таскать меня по дюжине миров, если ты с самого начала знал, где Хранитель? Вопрос второй: если это тебе так понадобилось, неужели нельзя было выбрать из бесконечного множества миров такие, где бы меня не пытались загрызть, замариновать в собственном соку, сжечь на костре, убить-обворовать-продать-в-рабство-и-так-далее?! И наконец вопрос третий, контрольный: КОГО ты выбрал на роль Хранителя?!! У нас чуть ли не гражданская война назревает, а ты выбрал…выбрал… У-у-х! Чует мое сердце, от таких любопытных и потонула Атлантида.
Рейн.
Атлантида не тонула. Можешь не смеяться, я там был. Рейн, отстань, а? Сам ничего не делаешь, так хоть другим хоть не мешай! Ну конечно. Естествен-но. Слушай, ты!…Все, ставлю блок и можешь катиться куда подальше. Эх, Скай, Скай… Вихрастый воробей. Вспыльчивый, задиристый, но наконец-то снова веселый и жизнерадостный. Вечный ребенок, годы абсолютно ничего с тобой не сделали. Хорошо, что это так. Хорошо, что ты вернулась прежней. Я ведь знаю, почему тебя заставили побродить по миру. Чтобы ты отвлеклась, забыла. И ты почти забыла.
Ну и хорошо. В конце концов, перед самим собой не необходимости быть лицемером: знал я нашего оборотня плохо и слишком сильных переживаний по поводу его смерти не испытывал. Когда размениваешь первые пятьсот лет, начинаешь относиться к смерти друзей и знакомых как к неизбежному злу. Правда, моя вихрастая птичка с этим совершенно не согласна. Впрочем, Скай не вписывается вообще ни в какие рамки – как физических законов, так и здравого смысла.
Я рассеянно проводил глазами погрузчиков, суетившихся возле контейнеров с криптоном. Взгляд скользнул по стене и уперся в иллюминатор. Множество мелких огоньков – белых, красных, желтых, светили снаружи, но двойная звезда Ренды перекрывала их всех. Тело привычно рванулось наружу. Я так же привычно осадил посторонние инстинкты, но глаза отвел. Совершенно идиотское положение, если подумать.
Что-то долго возятся. Собирается Шарух вообще забирать товар, или нет? Судя по всему –навряд ли. Я пожал плечами и отошел от перил. В конце концов, это не он мне, а я ему делаю одолжение – криптон напрямую с рудников не продается даже постоянным партнерам.
Я раздраженно взмахнул хвостом. Если он мой потомок в одной Паутине известно какой степени пра-, это еще не освобождает его от соблюдения банальной пунктуальности. Даже если потомок единственный. И даже если он об этом не знает. Тем более, что не знает.
А, черти! Я угрюмо уставился в иллюминатор. На этот раз – совершенно сознательно. Этот сопливый балбес когда-нибудь точно влипнет в такие неприятности, которые положат конец моему ангельскому терпению. Выгоню. К чертовой матери. И хорошо бы – прямо сейчас.
Вдруг мне перестало хватать воздуха. Стены как будто зажали в тиски, а огромный флагман на глазах сжался до крошечного железного короба, в котором меня заперли. В глазах потемнело, я начал задыхаться. И единственный путь на волю – забран прочнейшей стеклобронью. Я рванулся к нему и…
… и с усилием отвел глаза от космических видов. Зажмурился и помотал головой, отгоняя приступ клаустрофобии. Да, совершенно идиотское положение. По уму следовало не делать иллюминаторов даже в проекте корабля, но, к сожалению, превратить весь флагман в подобие моей каюты невозможно. Но не быть если не возле самых звезд, источника той единственной реакции, на которой существует моя жизнь и чьей слабой заменой является огонь, то хотя бы рядом, за искусственной тесной оболочкой, тоже невозможно. Для меня.
Я коснулся кончиками пальцев стены, вклинивая свой приказ в плотный поток команд Центральной рубки. После нескольких секунд размышлений я решил, что могу себе позволить маленькое расточительство, и вместо вызова лифтовой платформы телепортировался прямо на грузовую палубу. Через минуту из Центральной спикировал робот-посыльный с запрошенным мной недельным отчетом.
Я выхватил из манипуляторов информационную пластину и, отослав курьера, начал быстро просматривать текст. Потом одернул себя и заставил не торопясь вникать в детали.
Мимо прошли только что прибывшие из рейса пилоты, шумно обсуждая прелести порта Карсы и виды на премию (я действительно установил премию за скорость – вне рудников микроорганизмы, поддерживающие криптон в вязком состоянии, быстро гибли, и, если задержаться с консервацией, он становился непригодным к обработке). Заметив меня, пилоты замерли, вытянувшись в струнку.
