— А я привык драться в доспехах. Без них я чувствую себя голым, и уязвимым. Мне приятна тяжесть боевой кольчуги, — возразил ему невысокий коренастый воин с черным султаном на шлеме.
— Здесь это вряд ли понадобиться. Монстр, говорят, необычный. И твоя кольчуга, хоть и не тяжела, но будет мешать.
— Здесь все необычное. Это знаменитое колдовское подземелье.
Скрип прекратился. Платформа замерла на месте. Все поняли, что они достигли дна.
— Мы на месте, — прошептала женщина.
— Верно. Подземелье.
— Сейчас все и начнется.
Решетка поползла верх, а потолок клети наоборот стал опускаться. Баск еще раньше заметил, что он весь усеян металлическими трехдюймовыми шипами. Теперь он понял их назначение. Кто не выйдет на бой — будет раздавлен. Шипы разорвут его плоть, и наступит смерть. Среди гладиаторов не должно быть трусов, с кем бы не приходилось сражаться. Выход у них был один — драться до смерти. Победить или умереть!
Через минуту они, пройдя небольшой темный коридор, оказались на залитой солнцем поляне. Это удивило всех. Они опускались вниз, и здесь их должен был встретить мрак подземного мира, а не утро солнечного яркого и теплого дня.
— Где мы? — спросил воин в синей тунике. — Вы что-нибудь понимаете?
— Попробуй пойми. Ни зрителей, ни охраны, ни подземелья. Ведь мы находились в подземелье. И что же это?
— А с кем драться-то?
— Противник появиться, — сказала женщина. — За это можете не переживать. Вас позвали не развлекаться и не загорать на солнышке. А что до зрителей, то они у вас будут.
— Но отчего здесь солнце? — снова спросил воин в синей тунике.
— Это не надолго, солдат, — ответила женщина. — Это колдовство. Могущественная магия.
— Магия? — лицо гладиатора побледнело.
— А ты думал, что у Чудовища рода Дари все как на ферме у твоей мамаши? Кролики и хрюшки?
Неожиданно погода, всего минуту назад по-летнему теплая, изменилась. Подул холодный ветер и пошел снег. В воздухе замелькали черные и сиреневые блики.
— Что это? Колдовство?
— А то, что же!
— Да мы здесь замерзнем.
— Это всего лишь иллюзия, — твердо заявил баск. — Чудовище играет с нами.
Низкорослый гладиатор взял снег в руку.
— Снег самый настоящий.
— Ничего не понимаю. С нами что, шутят демоны?
— Они это могут!
Вдруг, на гладиаторов напала, возникшая, словно из воздуха тварь. Это создание было похоже на человека, но обладало необычайно высоким ростом и неуклюжими длинными руками. В каждой руке у него было по мечу. Монстр был одет в длинную мохнатую шубу.
Один из воинов прыгнул на монстра и нанес ему удар мечом в живот. Но тварь бесследно исчезла, словно её никогда не было.
— А вот и сами демоны. Я всадил ему клинок живот, но крови на нем нет. Словно все это мне показалось.
— Вонь от твари шла такая, что это нам не могло показаться.
И в ответ на эти слова прямо из снега стали выползать существа, походившие на людей. Они были совершенно голые и лишенные всякого волосяного покрова. Их жилистые тела были крепкими. Никакого оружия в их руках не было. Но острые когти выглядели устрашающе.
— Вот и противник! — вскричал баск.
— Демоны! — воин в синей тунике нанес удар первому своим копьем.
Тот упал, и наконечник копья гладиатора окрасился кровью. Это вселило в остальных уверенность, что монстров можно убить, и они бросились в бой. Полетели в стороны руки и головы. Гладиаторы безжалостно истребляли тварей.
Те шипели и пытались достать их своими когтями. Затем они падали и их тела уходили в снег, уже обильно политый кровью и ставший из белого красным.
Баск видел глаза с пустыми взорами, и рты из которых торчали клыки. Он слышал злобное шипение. Эти существа просто лезли под его меч. Он рубил их и они падали и снова уходили в красный снег. Но появлялись все новые и новые. Он снова и снова рубил.
— Они питаются от крови! — позвучал чей-то крик. — Чем больше крови на снегу, тем больше будет этих тварей!
Женщина рядом с ним устала первой. Доспехи сослужили ей плохую службу. Когда тварей стало слишком много, одна из них подкралась сзади и сорвала с неё шлем.
Баск крикнул, чтобы она береглась. На большее он был не способен. У него и самого было много противников. Все его тело было в крови врагов. И кровь покрыла его волосы и стекала вниз. Она мешала его взору. Ему показалось, что эту женщину он видел ранее, но разглядеть толком не смог.
Она крутанула своим мечом и подпрыгнула вверх. Во все стороны полетели брызги и части конечностей. Но это было последнее, на что она была способна. Силы оставляли её….
Баск сам страшно устал. Монстров становилось лишь больше. Они все равно возьмут их измором. Неужели это его конец? От этих тупых и уродливых тварей?
Он вспомнил слова графини фон Варцлав о том, что колдовские силы этого места могут начать играть со своими жертвами. "Чудовище в тебе самом". Так она, кажется, говорила.
"А если прекратить сражаться? Если самому выйти из этого бесконечного безумия?"
Он опустил меч и закрыл глаза. Он сел на снег и представил себе, что он на берегу моря.
И все исчезло в тот же миг!
Теплое солнце стало согревать его своими лучами. Волны тихо плескались о берег. И он мог бы поклясться, что действительно слышал их мерное шуршание. Воину захотелось спать.
"Я в безопасности на берегу моря, — продолжал он мечтать, самостоятельно рисуя пейзаж. — Вдалеке стоит хижина. Не пойти ли туда? Пойду. Почему бы и нет? Но мои товарищи сражаются, и я должен им помочь".
— Друзья, думайте о чем-нибудь хорошем! Закройте глаза и думайте о чем-нибудь хорошем. Не думайте о битве! — закричал он, желая предупредить гладиаторов, но его голос потонул в черной пропасти небытия и он понял, что в этой битве никому помочь не сможет. Здесь каждый сам за себя.
Он снова подумал о море и лег на мягкий песок. Вскоре его сморил сон. Сколько времени он длился, баск не знал. Проснулся он от того, что кто-то тряс его за плечо.
— Ты жив?
Баск открыл глаза и увидел перед собой лицо маленького, коренастого воина.
— Я думал тебя убили, как и остальных. Сам видел, как тебе разодрали живот. Демон тебе прямо все внутренности разворотил, парень. Ты что колдун? У тебя даже ран на животе нет. Уже все затянулось.
Баск посмотрел на свой живот и обнаружил, что вся его рубашка разорвана и запачкана кровью, но на теле нет ни одной раны.
— А где остальные, — спросил он, поднимаясь на ноги.
— Убиты. Хотя, кто знает? Тебя убили первым, а ты жив. Может быть и они живы?
— А где же тела?
