— Это ваше? — спросила одна из них, необыкновенно высокая, рослая, с длинными черными волосами. Она непринужденно волокла лютниста на себе, перекинув через плечо.
— Да, это мой советник, — кивнула я. — Огромное спасибо, что вы его доставили. Я вам что-нибудь должна?
Девушка — пожалуй, ее все-таки лучше называть дамой — широко улыбнулась, и тут я заметила аномальное строение некоторых передних зубов. Проще говоря, верхние клыки аристократки еще чуть-чуть — и перевели бы свою обладательницу в разряд саблезубых.
Пожалуй, где-нибудь в метро такая особенность не бросилась бы мне в глаза. Однако в сказочном мире на такие вещи быстро вырабатывается своеобразная реакция.
Конечно, я — сухая и холодная женщина. Но это не значит, что я не узнаю вампира на расстоянии вытянутой руки.
— Нет, вы мне ничего не должны, Ваше высочество, — сказала дама, сгружая Юнгеса на соседний стул. Только что он был занят Пунцием, но вдруг, словно по волшебству, оказался свободен. — Он с нами уже расплатился. Точнее, мы с ним.
— Он жив? — поинтересовалась я. — Здоров?
— Похмелье будет, думаю, — пожала плечами вампирша, без особого интереса к его судьбе. — Может быть, слабость. Сладким его накормите чем-нибудь. Еще, я думаю, он устал, поэтому лучше бы обеспечить щадящий режим.
— Что-нибудь еще? — я изо всех сил старалась держаться как на приеме у врача.
— Ничего, пожалуй. Только, если пойдете на штурм Темной Цитадели, рекомендую к нам обратиться, — дама нарочито зевнула. — Взаимовыгодное сотрудничество. За деликатесную плазму в долгу не останемся.
— За троллиную плазму? — спросила я.
— Нет, отчего же? — удивилась вампирша. — Рыцарей. Они без женщин готовы на любой обмен. Ну, до свидания, принцесса Люмина. Обращайтесь на улицу Полулунную, дом двадцать семь, спросить любого из Клуба на Крови, но лучше меня. Мое имя Теодора Боннет.
И дама с таким же достоинством покинули погребок, посверкивая бриллиантами и распространяя густой запах благовоний: я узнала французскую герань и жасмин.
— Вот повезло парню… — в тишине прозвучал полный едкой зависти голос Мэйнстрима. — Чем он это их подкупил?
— У него кровь голубая, — сказала я, потому что начинала кое-что понимать.
— Эх! — Пунций цыкнул зубом. — А жаль, жаль…
* * *
Следующим утром я проснулась от холода (пуховое одеяло теперь отчего-то не могло меня согреть) и от того, что по моей голове будто маршировал войсковой парад. Сперва я решила, что это похмелье — но трубы пока не входят в стандартное оснащение больной головы.
Наскоро перевязав конец косы, я соскочила с кровати (спала в одежде, ибо сомневалась в гигиенических свойствах местного белья) и подбежала к распахнутому окну. И в самом деле: посреди Университетской площади, мало обращая внимания на развалины, гарцевал небольшой отряд. Человек, может быть, двадцать. Впрочем, я тут же вспомнила рассуждения мужа — одно время я специально просила его занимать меня болтовней на ночь, потому что под его речи славно спалось — что в средневековый период и двадцать рыцарей было значительной силой.
Во главе этой наводящей ужас орды на белом коне красовался сам рыцарь Тиэллин. Теперь, немного лучше понимая, как работает этот мир, я подумала, что в тот раз, вероятно, он и в самом деле влюбился в меня после опрометчивых слов Олега. Значит, может быть, мне удастся…
— Открывайте, колдуны! — пророкотал баритон этого златовласого красавца. — Открывайте немедленно, или отведайте моего гнева!
— Благородный Тиэллин! — крикнула я из окна.
Рыцарь поднял голову, и по его остроухому фасу, отмеченному пресловутым эльфийским изяществом черт, расплылось идиотское влюбленное выражение. Да, точно, я не ошиблась.
— Прекрасная леди Светлиана! — воскликнул он. — Вы живы! Моей благодарности небесам нет границ! Я был уверен, что вас сожрали в Изумрудном городе, или похитили русалки, или же закружила фата-моргана, а может, вы стали прислужницей злого колдуна…
— Вы почти угадали, — сказала я. — Я действительно попала в большие неприятности, и только на ваше благородство, о рыцарь, могу рассчитывать в моем бедственном положении.
— Мой меч и моя жизнь к вашим услугам, леди!
Нельзя сказать, что я совсем не была тронута тем, каким тоном прозвучали эти слова. Я — сухая и холодная женщина, но истинная самоотверженность не оставляет меня равнодушной. Мой муж в свое время умудрился повлиять на меня фразой: «Ради тебя я даже поставлю винду, так уж и быть».
— Отлично, — я кивнула. — Тогда сейчас я подойду и расскажу вам в подробностях, что надо делать.
…Когда я спустилась в тот самый центральный зал, затканный паутиной, Тиэллин уже развил там бурную деятельность. Вел он себя приблизительно как пахан на зоне — или как, например, крутой бизнесмен во всамделишном университете, которому он пообещал финансирование. Почти вся паутина была сметена, множество столов составлены в один-единственный стол, на котором уже разложили крупномасштабную карту местности. Несколько более мелкомасштабных карт висело на стенах. Я задумалась, не может ли какой-нибудь дракон-разведчик (или гриф?) заменить спутник Гугл, но ни к какому конкретному выводу не пришла. Однако местную картографию оценила: о проекции Меркатора здесь, кажется, уже знали.
— Миледи Светлиана! — обрадовался Тиэллин. — Дозволите ли коснуться вашей руки?
— Дозволяю края рукава, — сказала я, подавая руку, скрытую одолженной одним из вагантов пелериной. — Благородный рыцарь, если коротко, суть моей просьбы такова… Вы ведь уже знаете, что неподалеку отсюда расположился гнусный тиран Аврелий, который построил Черный Замок и собирается завоевать соседние земли?
Тиэллин тут же помрачнел — на его благородном эльфийском лике эта эмоция принимала поистине эпические масштабы.
— К сожалению, — сказал он, — пока что все его угрозы остаются голословными. Мы не можем вот просто так пойти и защищать сирых и убогих — пока он не нападал даже на наших союзников.
— Очень жаль, — произнесла я.
Видимо, и в самом деле предстояло распроститься с мечтою о том, что Тиэллин просто так, за здорово живешь проведет меня в темный град Аврелия в обозе браво наступающей армии. Что ж, я еще и не к тем обломам привыкла.
Тут к рыцарю и ко мне подошел наш старый знакомец Мадрагор — и, хитро сверкая глазами, почесал козлиную бородку.
— Ах, леди, как же я рад видеть вас снова! Возможно, вы помните вашего ничтожного слугу?.. Я тут подумал… должно быть, у вас есть какая-нибудь жалоба, или просьба, с которой вы хотели бы обратиться?..
