Доктор поднял голову вверх, и кое-что понял: последние этажи каждого корпуса блестели стеклами, и свежей голубой краской. К чему эта показуха?
В грудь доктора что-то ударило, он не упал, но сделал два шага назад. Разминая ушибленный подбородок, восстанавливая сбитое ударом дыхание, доктор с удивлением заметил железный забор. Ван Чех оглянулся: мрачный проспект из обшарпанных, как бы заброшенных зданий, окна последних этажей, весело горели оранжевым светом заката. Доктор поежился и повернул налево.
Калитку и правда украшала надпись на нескольких языках, что объект под военизированной охраной, ван Чех толкнул дверь и вошел. Интуиция или чутье заставили доктора не искать третий ангар, а войти в первую попавшуюся дверь.
Яркий свет ослепил доктора. На фоне немыслимо горящих софитов, черным расплывчатым пятном выделялись три, обнявшиеся между собой, фигурки.
- Я пришел! - крикнул доктор скорее им, чем похитителям.
Он с трудом подавил желание броситься к семье, обнять их, закрыть собой ото всех напастей.
- Наконец-то, - ответил откуда-то хриплый голос, - я уже почти начала скучать.
- Кто ты? - спросил доктор.
Голос упорно срывался. Доктора настораживало, что фигурки не издавали ни звука. Дети должны были закричать - это же дети!
- Ты меня знаешь. Только забываешь постоянно. Я, правда, не понимаю почему? В твоей жизни были, что ли, сотни маленьких девочек, читавших Фрейда, считавших тебя старшим братом, любивших как никто любить не может больше?
- Лянка?!
- Для тебя девица дер Гловиц теперь! - оборвала Лянка.
- Лянка, я прошу тебя, отпусти мою семью, - сказал доктор.
- На тот свет или на улицу? - хохотнула она.
- Ты обещала, что отпустишь их, как только я приду.
На фоне софитов появилась низкая фигура, в руке ее Ван Чех различил то толи палку, то ли биту.
- Ты обещала, Лянка!
- Не называй меня по имени. Ты не заслужил! - повизгивая, ответила Лянка и стала приближаться к фигурам.
- Не делай им ничего плохого! Не бери грех на душу… Тебе же нужен только я!
- Кому ты нужен?! - прорычала Лянка, - Кого всегда больше любят отцы, а?
Лянка медленно приблизилась к самой маленькой из фигурок и погладила ее по голове.
- Или мальчиков? - она потрепала по макушке среднюю фигурку.
- Я очень тебя прошу… - тихо начал доктор.
- А? Ответь мне? Кого больше любишь?.. Чего молчишь, доктор? Ты же знаешь ответ. Скажи? Или этих ты больше не любишь? У тебя же будет свой?
Почему они молчат? Доктор почти ничего не слышал из того, что говорила Лянка. Зачем софиты? Чтобы он не видел их. Они молчат, может они и вовсе не живые. Их здесь, скорее всего, нет, но он должен делать вид, что думает, будто это они. Чуть-чуть успокоившись, ван Чех снова разволновался. Где тогда его семья, ему же звонили?!
- Слишком сложная задача? - продолжала Лянка, - Отец всегда восхищался твоим умом, говорил, что для тебя нет неразрешимых задач. Твои логические способности выше среднего.
Я не вижу этого. Ты казался мне понимающим и умным, это не так! Где было твое понимание, когда ты убил отца? Где были твои способности, когда ты обливал его грязью в суде? Ты же знал, что не он затеял этот эксперимент, - Лянка все меньше держала себя в руках, - это все она, эта Ая, которая мне в сестры годилась. Она его подбила, он был не причем!
А ты все повернул так, что мой отец стал чудовищем, монстром. Его запомнили не как великого мастера гипноза, а как сумасшедшего экспериментатора, жравшего людей! Он был не таким!! Ты совсем его не знал!!!
- Лянка, послушай, - перебил доктор, - Я говорит то, что было, то, что узнал от Аи…
- Она все тебе лгала! Если бы ты знал отца так, как я!!
- Слава богу, я не был его сыном, - спокойно сказал доктор.
Лянка замолчала.
- Мне не нужен такой, как ты, - тихо сказала Лянка, - Ты не нужен мне!
- Нужен, поэтому ты меня и позвала. Давай спокойно поговорим с глазу на глаз, отпусти мою семью.
- Я отпущу, как только ты ответишь, кого ты любишь больше? - упорно говорила Лянка.
- Ты спрашивала кого больше любят отцы, - уточнил доктор.
- Отвечай!
- Детей. Отцы любят детей. И не важно, дочь это или сын - всех любят одинаково, - спокойно ответил доктор, руки его дрожали, а на лбу выступил пот.
Лянка молчала, обдумывая ответ. Ван Чех слушал, но ничьего дыхания, кроме своего и Лянки, не слышал. Он все пытался убедиться, что его семьи там нет.
- Ты врешь. Ты все врешь! - ответила Лянка, - Отцы любят дочерей!
Вдруг она размахнулась и опустила свое оружие на самую маленькую фигурку. Доктор зажмурился и ожидал услышать вопли, но в полнейшей тишине по каменному полу глухо простучал и покатился большой тяжелый предмет. Он уткнулся в ноги ван Чеху.
Доктор убеждал себя, что это не может быть, Ая не здесь. Ван Чех сглотнул, медленно открыл глаза и опустил голову. Легкие локоны, цвет разобрать было нельзя. Ван Чеха передернуло. Как можно спокойнее он перевернул носком ботинка предмет и облегченно выдохнул: под ногами была голова деревянной куклы в парике. И там сидели такие же куклы.
Облегчение навалилось новой тревогой. Где же тогда семья?
- Ты ведь понял? Почти сразу понял, что это не они? - спросила Лянка.
- Где они? Что с ними? - просипел ван Чех, горло саднило, свело судорогой.
- Я не скажу. Ты пришел и это главное. У меня был отец, теперь его нет. И больше ничего нет. Ты устроился хорошо. Убил человека и гуляешь себе на свободе. Тебе даже не запретили заниматься лечением, не отняли лицензию!
- Он тоже убивал людей.
- Какое тебе дело?! Ты не уважал его с самого начала! Ты пренебрегал им. Отец отдал тебе все, что знал, а ты так и не стал приличным гипнологом. Ты оскорблял его в его же доме…
- Лянка, это не ты говоришь, - доктор сделал шаг вперед.
- Стоять! Я не хочу, чтобы ты подходил. Я была маленькой. Все по глупости. Только отец всегда меня любил.
- И не как ребенка?
- Это не твое дело!
- Прости, это был бестактный вопрос, - доктор даже склонил голову немного, в знак покаяния.
- И я любила отца. Да, я была не такой, как ему хотелось. Я была девочкой, а он хотел сына. Отец любил меня, даже не смотря на это.
- Даже не смотря на Фрейда? Все, что ты сейчас говоришь, ценный материал для аналитика, - давил доктор.
Лянка замолчала.
- Или то подарочное издание трудов Фрейда так и лежит у тебя под кроватью, рядом с твоими воспоминаниями о том, как я приезжал. Лянка я не знал, что ты так… когда мы с тобой объяснялись, я сказал, что у меня есть семья и оставить их я не могу. Я люблю свою жену, я люблю своих детей. Но это не значит, что я не могу любить тебя, но всего лишь в качестве друга. Лянка, я думал, ты понимала меня.
