Однако дальше, с каждым сделанным шагом, его присутствие ощущалось все явственнее. Теперь каждое дерево словно шептало, что оно не дикий самосад, а саженец культурный и имеет честь произрастать в месте благородном и величественном. Всякое растение с гордостью сноба сообщало, что совсем скоро, вот-вот, буквально за следующим поворотом, путникам откроется еще одно чудо света, неизвестное и не пронумерованное, свежее как утро и вместе с тем древнее, словно сама жизнь на этой усталой земле.
Вот в сплошной зеленой занавеси показался, наконец, просвет, дорожка повернула еще раз и… из кустов на посетителей сурово глянул первый местный привратник: строгий мужчина атлетических пропорций и с мечом в руке. Мужчина был обнажен… до пояса. Его мускулистый торс возвышался над терновником, скрывавшим все, что было ниже линии пресса и целомудренно не дававший разглядеть гол ли древний витязь так же и там, или все-таки догадался чем-нибудь прикрыться. Для корректного посетителя это должно было остаться тайной.
Если честно, то это было секретом и для самого д'Аранжа, поскольку реставрация статуи была еще не закончена и все, что прятал куст это проволочный каркас. Волшебник специально установил меченосца, таким образом, до конца работы. Картинка, правда, получилась несколько двусмысленная и фривольная. Витязь, словно бы застигнутый врасплох за чем-то предосудительным, вскакивает из зарослей и с укором глядит на потревоживших его людей.
За следующим изгибом тропки обнаружилась вторая статуя, тоже воин и тоже здоровый словно бык. Этот был не так беззаботен, как первый. Его могучие плечи и бедра покрывала старинная кольчуга, меч покоился в ножнах на поясе, но вот выражение лица было еще строже, чем у первого. Вероятно, он догадывался, что его приятеля застукали НЮ, и ничего хорошего в этом не видел. А может, вспомнил, в каком виде нашел д'Аранж его самого. И как мучился колдун, пытаясь отскоблить грязь и жирную сажу от жертвенных костров, с его каменного, излучающего силу, но беззащитного перед вандализмом, тела.
Потом статуи стали встречаться все чаще и чаще, по две, по три, формируя группы и рассматривая проходящих людей со снисходительным гордым любопытством. Тропа вела мимо них, мимо деревьев редких драгоценных пород. Перепрыгнула через ажурный мостик, оседлавший звонко смеющийся ручеек, предложила отдохнуть в увитой плющом беседке, охраняемой амазонкой с копьем и луком, в кожаной портупее, но в остальном совсем без ничего. Напарница амазонки, эльфийка в доспехах-стрингах, держала в руках натянутый лук. Потом тропинка вынырнула из-под изумрудного свода огромной кроны вечно зеленой хвой-с и стремительно влилась в широкую, неторопливо величественную реку — одну из радиальных аллей, сходящихся в центре Парка.
До сих пор Марисабель сдерживалась, но теперь не смогла совладать с нахлынувшими переживаниями и замерла, сраженная всем обрушившимся на нее великолепием. Широкая словно поле, аллея длилась, сколько хватало глаз в одну и в другую сторону. Культурные насаждения укрывали в своей тени сотни изваяний, похожих на многократно увеличенные и одухотворенные шахматные фигуры, выстроившиеся к решающему турниру.
Мощеные упругим многослойным камнем акведуки и ажурные эстакады очерчивали, придавали строгие формы и заключали в рамки живую силу Парка, а веселый, переливающийся звонкими нитями ток воды в десятках, больших и малых, искрящихся в лучах склонившегося солнца, фонтанов, спорил с ними, смягчал и наполнял жизненной энергией. Напоминал, что заключение это — условно и, вообще, ничто на свете, в принципе, не способно ограничить буйство и торжество фантазии.
Здесь их догнал стригущий крылышками воздух флазн-пограничник, очевидно тот второй, на долю которого пришлось обнаружение хоботуна и, который запоздал с донесением. Теперь же он, так некстати, пытался наверстать упущенное время и несся к хозяину сломя голову. Д'Аранж подумал, что может поставить себя в неловкое положение, если выясниться, что его пограничная служба не так совершенна, как он недавно дал понять. Ведь зверя то он обнаружил, по сути, случайно, лишь потому, что тот отирался рядом с девушкой, да и с самой девицей не все так просто было и, если это сейчас станет ясно, то прощай образ всеведущего и всемогущего мага. Неприятная перспектива. Марисабель тоже заметила странное насекомоподобное созданьице.
— Что это? — воскликнула она
— Ничего особенного, — отозвался волшебник. — Местная фауна. Совершенно безвреден.
— Экстренный доклад, — на лету запищал проштрафившийся флазн. — Секре…
— Кажется, он что-то говорит? — изумленно прокомментировала девушка. — И он в мундире?!!
— Да, действительно, — признал д'Аранж. — Это мой слуга.
Чародей привлек внимание флазна и жестом приказал — "в улей". Однако тот не разобрался впопыхах чего от него хочет Лорд-Протектор и продолжал виться вокруг, настойчиво требуя аудиенции.
— Экстренный доклад. Экстр…
— И, кажется, он хочет сказать что-то важное, — предположила девушка.
— О. Ничего особенного, — натянуто улыбаясь, ответил маг. — Я знаю, что он хочет сказать.
Он подставил ладонь флазну, а, когда тот опустился, мазнул большим пальцем по маковке. Рожки-антенны сомкнулись и произошло низковольтное короткое замыкание, которое вмиг напрочь стерло из крошечной головки человечка-насекомого всякое воспоминание о событиях дня, в том числе и компрометирующие чародея факты.
— В улей! — повторил д'Аранж. — Оставаться там до завтра.
— Ай-ай, мэтр, — отмахнулся правой передней лапкой флазн и стартовал прочь.
— Совершенно ничего интересного, — повторил волшебник.
Марисабель, если и не поверила в то, что ничего важного посыльный магу не нес, то тактично промолчала. Может быть, решила что пограничник спешил по каким то иным, касающимся только самого Лорда-Протектора делам, может еще чего, но вопросов на эту тему больше не задавала.
Возможно, этот небольшой инцидент даже сыграл волшебнику на руку. Некоторая, ненавязчивая и ненарочитая скрытность означает, в первую очередь, что вам есть что скрывать, придает загадочной привлекательности и веса в глазах собеседника. А ему как раз было очень важно произвести на нее как можно лучшее впечатление. И без промедления.
— Центральную часть Парка я покажу вам позже, — пообещал д'Аранж. — Сейчас быстро темнеет, буквально через час наступит ночь, а Вам, полагаю, лучше отдохнуть и подкрепиться.
Маг подвел девушку к небольшому, трех или (почему-то было затруднительно точно определить) четырех этажного особнячку. Дом был недурно и со вкусом отделан, но по сравнению со всем, уже виденным здесь Марисабель, выглядел довольно скромно.
