— Я совершенно уверен, что это все, — сказал советник, вновь поворачиваясь к Андреасу. — Конечно, ничто не мешает кирси утаить свои способности. Любой кирси в замке может оказаться преобразователем форм.
— Включая вас, — произнес Фотир.
Шерик натянуто улыбнулся.
— Да, первый советник, включая меня. И вас.
— Я никогда не скрывал того факта, что владею магией воздействия на формы. Но я находился в тюрьме, когда рухнули ворота.
— Это глупо, — раздраженно сказал Андреас. — Я хочу поговорить с этими двумя младшими советниками, если они еще живы. Разыщите их, Шерик.
— Непременно, милорд.
Он развернул своего коня и неспешно направился к ближайшим из двух внутренних ворот, стараясь сохранять невозмутимый вид. В комнате у него оставались вещи, которые Шерику хотелось бы забрать с собой: набитый монетами кошелек, несколько книг в кожаном переплете, кое-какая одежда, изысканно украшенный кинжал, подаренный ему отцом много лет назад. Но сейчас все это не имело значения. Если предсказатель не выдал его, то анейранский оружейник выдаст точно. В любом случае скоро он поплатится жизнью. Вероятно, другой возможности бежать уже не представится. Никто из кентигернских солдат даже не подумает остановить его, и в кои-то веки он не боялся встретить на противоположном берегу дозорных анейранцев, большая часть которых, скорее всего, вернулась в Мертесс с Яллой и остатками войска Роула.
Проезжая через северные ворота, советник размышлял о том, сколь неожиданно закончилась его многолетняя служба при дворе Кентигерна. Он всегда знал, что этот день придет, и все же испытывал странное чувство, приняв решение так быстро. Но оставался ли у него выбор? Он сделал все от него зависевшее, чтобы помочь делу Избранного. Возможно, этого оказалось недостаточно, и, возможно, Избранный убьет его за это. Но Шерик не хотел умирать от руки Андреаса. Глупый инди не заслуживал такого удовольствия.
Это был Шерик. Гринса не сомневался. Он встретился взглядом с Фотиром и мгновенно понял, что советник исполнен такой же уверенности. Разумеется, он ничего не мог сказать здесь, в присутствии инди, не вызвав у них подозрений на собственный счет. Но ничто не мешало предсказателю последовать за кентигернским советником и допросить его без свидетелей.
Но когда он уже собрался извиниться и поехать вслед за Шериком, разговор между герцогами внезапно принял скверный оборот, и Гринсе пришлось задержаться еще на несколько минут.
Андреас спешился и теперь стоял лицом к лицу с Яваном. Оба они были покрыты ранами и ссадинами, но герцогу Кергскому в сражении досталось явно больше.
— Похоже, стены моей тюрьмы не в состоянии удержать ни одного из вас, — сказал Андреас, положив руку на рукоять меча. — Интересно почему?
Яван пожал плечами, не сводя своих голубых глаз с лица Кентигерна.
— Не знаю. Говорят, боги не допускают, чтобы невиновные сидели в тюрьме. Это объяснение ничуть не хуже любого другого.
— Вы хотите, чтобы я поверил в существование заговора кирси и отпустил вашего сына, признав его невиновным? Да никогда!
— Вы видели сегодня Тависа во время боя, лорд Кентигерн? — спросил Гринса.
Оба герцога повернулись к нему.
— Нет, — сказал Андреас. — А что?
— Вы бы увидели юношу, совсем еще ребенка, который изо всех сил старался преодолеть страх. И вы бы увидели, как мальчика вырвало, когда он убил человека, хотя тот человек собирался убить его. Тавис не убийца, он еще даже не воин. Он недостаточно жесток и недостаточно мужествен. — Кирси взглянул на Явана. — Простите меня, милорд, но я говорю правду.
Тавис, по-прежнему измазанный кровью анейранца, смотрел в землю. Гринса не хотел унизить мальчика, но лучше было слыть трусом, чем убийцей. По крайней мере, такой выбор сделал бы предсказатель на его месте. Он не знал, согласен ли с ним Тавис.
— По-твоему, это что-то доказывает? — спросил Андреас. — Это не доказывает ровным счетом ничего! Конечно, он был напуган сегодня. На сей раз он имел дело не с беззащитной девушкой. — Он свирепо взглянул на молодого лорда и сжал рукоятку меча. — Мне следовало убить тебя в первый же день, парень. Зря я решил дать тебе возможность сознаться.
Тавис поднял глаза и посмотрел в лицо герцогу.
— У вас это так называется? У нас в Керге это называется пытками.
Андреас выхватил меч из ножен, зарычав, словно дикий зверь. Яван поднял свой меч, готовясь встать на защиту сына; Фотир и Хаган Маркуллет сделали то же самое.
— Стойте! — воскликнул Керни. — Лорд Тавис по-прежнему находится под моим покровительством, Андреас. Если вы причините мальчику вред, Глендивр объявит вам войну.
— И Керг, — добавил Яван.
— Это дело вас не касается, Яван, — сказал Керни. — Ваш сын попросил убежища у дома Глендивров. Если вы хотите сами защищать лорда Тависа, я возьму обратно свое предложение о покровительстве. Но, поскольку в таком случае он не сможет избежать кентигернского суда, я советую вам предоставить дело мне.
Герцог Кергский покраснел и открыл рот, собираясь ответить, но герцогиня предостерегающе положила ладонь на руку мужа.
— Конечно, вы правы, лорд Глендивр, — сказала она. — Пожалуйста, примите наши извинения.
Керни кивнул и вновь посмотрел на Андреаса. Мгновение спустя Кентигерн неохотно вложил меч в ножны, глядя в сторону.
— Хорошо, Керни. Ваша взяла. Но вам лучше увезти мальчишку из моего замка, пока кто-нибудь из моих солдат не решил взять дело в свои руки.
— Это тоже стало бы поводом для войны, — сказал Керни, продолжая сверлить герцога взглядом.
— Именно поэтому вам стоит увезти его отсюда поскорее. Вы угрожаете войной, Керни, но мы оба знаем, что глендиврскому войску не тягаться с моим.
Глендиврский капитан издал резкий смешок.
— Я в этом не так уверен.
— Спокойно, Гершон, — сказал Керни. Он снова повернулся к герцогу и глубоко вздохнул. — Угрожать друг другу не имеет смысла, Андреас. Для этой земли, для этого замка одной войны достаточно. Нам нужно отдать дань уважения нашим погибшим солдатам и восстановить Кентигерн. Неужели мы не можем сделать это сообща, когда совсем недавно мы сражались как союзники, чтобы изгнать анейранцев из нашего королевства?
Андреас и Яван обменялись молниеносными взглядами. Похоже, они оба обдумывали слова Керни, и Гринсе показалось, что лица обоих смягчились.
Предсказателю хотелось верить, что они смогут сотрудничать — по крайней мере в ближайшее время. Не только потому, что от этого зависело будущее королевства, но и потому, что кирси не терпелось поскорее оставить герцогов. В его сознании пронзительно кричал какой-то голос, приказывавший последовать за Шериком. Если советник предал Кентигерна, он определенно не собирался возвращаться. Это было бы слишком рискованно.
