Редколесье хуже защищало их от вражеских дозоров, зато позволяло прибавить ходу коням, в чаще верховому простора нет. Роханские кони перешли на свою знаменитую крупную, широкую рысь, которой могли идти сутки без отдыха. Эофар хотел как можно дальше оторваться от орков.
Однако очень скоро выяснилось, что в деревне дымили не зря. Далеко слева, на западе, появились многочисленные верховые, скачущие прямиком к ним. День уже угасал, закатный пламень мешал разглядеть, кого на сей раз посылает враг для проверки остроты их мечей; ясно было только, что этих конных самое меньшее в два раза больше, чем роханцев.
Скачка длилась добрую половину ночи. Эофар и Эоден надеялись, что сумрак собьет преследователей со следа, однако у тех нашлись и сменные свежие лошади, и, что самое важное, чуткие псы, державшие след роханского отряда.
— Придется драться, — пробурчал Торин.
— Или прорываться в морийские отнорки, — прибавил Маленький Гном.
— Какие такие отнорки? — искренне удивился Торин.
— Есть такие… лигах в десяти к северу, если не ошибаюсь, вот за этим отрогом будет такая долина, довольно широкая. Там еще речушка какая-то с севера будет… Если по этой долине пойти к Туманным Горам, там, я помню, Двалин рассказывал, должен быть секретный выход.
— Так какого же… мы тащились к воротам и ломались там?
— Слушай, не знаю! Двалин говорил, там какой-то хитрый замок — так что побереги лучше силы, как бы нам не пришлось разгадывать его секрет под стрелами.
К утру хоббиту стало казаться, что пророчество Малыша до отвращения близко к истине, — их окружали со всех сторон. Орки далеко отстали — зато появились ездящие на волках и истерлингские панцирники. А затем пришла весть от головного дозора — на них движутся ангмарские конные арбалетчики.
Отряд оказался в кольце. Сотники, выслушав все безрадостные известия, приказали воинам собраться. Не скрывая ничего, Эофар рассказал о происходящем.
— Готовьтесь, братья, — закончил он свою краткую речь. — Не к лицу подданным отставать от короля. Сегодня наш последний бой. Поклянемся, что уцелевшие, если такие будут, не сложат оружия и не покорятся до самой смерти. Отступать нам некуда, так что пойдем на прорыв.
— Отступать есть куда, — вдруг подал голос Малыш. — Если доберемся туда, конечно. На равнине, если и разорвем первый круг охвата, смерть верная, а здесь…
И он рассказал об известных ему гномьих ходах.
— На конь! — заорал Эофар, едва выслушав Малыша.
Еще были шансы уйти, добравшись до заветного ущелья раньше загонщиков. Роханские кони сорвались в галоп, низкорослые лошадки гномов и хоббита стали отставать, и Эофар придержал разбег своих.
— Малыш, ты уверен, что откроешь замки? — приблизившись к другу, крикнул хоббит. — Ведь если не откроешь — перебьют нас в том ущелье до последнего!
— Как-нибудь открою! — ответил Маленький Гном. — Замок Черных Гномов — тот потруднее был… Я ж когда-то, было время, замковому делу специально учился!
Роханцы оставили позади лесок и стали подниматься по крутому склону длинного плеча одной из громадных гор. Противоположная сторона отрога оказалась безлесной, лишь слегка поросшей кустарником — и воины увидели, что в ущелье их уже ждут.
Ровняя ряды, в долине разворачивался ангмарский полк. Тут были не только конные, но и пешие; приглядевшись, Фолко высмотрел среди ангмарских черных плащей и плотные десятки орков-мечников.
— Теплая встреча! — сплюнул Атлис и потащил клинок из ножен.
Эофар и Эоден, однако, не растерялись. Не давая врагу опомниться, не давая своим ослабить дух видом многочисленной черноплащной конницы, сотники скомандовали атаку.
Уцелевший трубач поднес к губам отделанный серебром длинный рог горного тура. Знакомые звуки роханского сигнала всколыхнули воздух.
Скакуны роханцев были приучены мгновенно срываться в стремительный бег, а воины — так же мгновенно сбивать плотный строй и выставлять копья. Склон, не слишком крутой и мало заросший, помогал разгону.
Всадники мчались, низко пригибаясь к конским гривам. Сейчас раздолье для ангмарских стрелков, но надо доскакать во что бы то ни стало.
Лучники Марки опередили арбалетчиков. На скаку растягивая длинные луки, всадники первыми пустили стрелы, торопясь хоть как-то сбить прицел у вражеских воинов.
Очевидно, ангмарцы и сами не ожидали, что роханцы свалятся им как снег на голову в нескольких сотнях саженей. Их позиция была невыгодна — они стояли на самом дне долины, стрелять приходилось снизу вверх. Броситься же навстречу, гася порыв атакующих, ангмарская конница не успела.
Зато нажать спусковые крючки своих арбалетов успели все. Падали пораженные роханские скакуны, падали люди, но вторая волна воинов Марки, пройдя над погибшими, грудь в грудь сшиблась с ангмарским строем и пронзила его.
В бою конников Фолко не участвовал. В пешем строю он с гномами, конечно, не остался бы в стороне, но сейчас мог лишь смотреть.
Не впустую метали стрелы и роханские лучники; строй ангмарцев заколебался, в нем появились разрывы — и, сойдясь вплотную, воины Марки ударили копьями.
Гладкие, подобные ножам, наконечники их копий не застревали в пораженных телах; воины Марки выдергивали пики и вонзали их вновь. Ангмарские копейщики и сами умели наваливаться в плотном строю и копьем умели владеть на славу — но сегодня их теснимый полк не выдержал. Его рассекли надвое, и роханцы погнали перед собой меньшую часть, безжалостно истребляя бегущих ударами копий. Путь к ущелью был открыт.
Растрепанный, уменьшившийся в числе ангмарский отряд не сразу пришел в себя; пользуясь этим, роханцы торопливо подхватывали на седла своих раненых — или даже убитых, кто ж разберет в спешке, но пока не знаешь наверняка, есть надежда, что бессильно рухнувший на землю друг жив — вот и старались всадники, спасая своих, презрев опасность арбалетных стрел; многие воины Марки лишились коней, но оставшиеся в седлах прикрывали их. Спешенных оказалось много, почти треть отряда; спасая хозяев, многие роханские скакуны приняли смерть грудью, собой закрыв наездников.
Сбившись в плотный строй, бежали пешие; по бокам, грозя луками оправившимся ангмарцам, скакали верховые. Что-то кричали сотники, подбадривая своих.
И тут наперерез отступающим роханцам выкатились истерлингские панцирники, и Фолко мог только поразиться: насколько хорошо умеет Вождь создавать у противника ложное представление о своих силах! В нужный момент в нужном месте всегда оказывается больше воинов Олмера, чем на то рассчитывали его неприятели.
