— Я ненадолго, — ответила женщина.
Ей совсем не хотелось идти к каналу. У жителей Абидоса это место пользовалось дурной славой. В прибрежных зарослях назначали тайные свидания, прячась от ревнивых мужей. Здесь по ночам грабили случайных прохожих, а могли и убить, отправив тело в мутную воду, куда в поисках тухлятинки часто заплывали большие лаумские крокодилы.
Но сейчас солнце стояло еще высоко, да и далеко заходить Мерисид не собиралась. Пройдет до конца ограды усадьбы Небраа и назад. Скажет, что ничего не видела и ничего не знает.
Женщина уже собралась повернуть, как вдруг заметила большое темное пятно на траве. Затаив дыхание и ступая на цыпочках, она подошла ближе. Темно-коричневая, почти черная корка покрывала листья сухой жесткой травы.
— Мерисид? — громом прозвучал еле слышный шепот.
Танцовщица пискнула испуганной мышью, и присев, оглянулась. Из-за дерева, пошатываясь, вышел бледно-зеленый Алекс. На повязке, обхватывавшей живот, алело большое пятно. Он уперся рукой в ствол, и женщина заметила перевязанную руку.
— Что случилось? — испуганно пролепетала она.
— Ты видела Ренекау? — вместо ответа спросил юноша.
— Да, — кивнула удивленная танцовщица.
— Зайди к Айри и передай, что я жду её здесь, — проговорил Алекс, морщась. — Потом беги в дом Тусета и узнай, не вернулся ли Треплос, и как там дела?
— Но что случилось? — нетерпеливо вскричала женщина. — Почему ты мне приказываешь?
— Ренекау привела меня к убийцам, — ответил парень и сморщился. — Поторопись, но слугам ни слова.
— И скажи Айри, пусть захватит вина или пива, — крикнул он ей вслед.
«Ренекау привела его к убийцам? — билось у нее в голове, пока Мерисид торопливо шла мимо ограды. — Зачем? Почему? Кому мог помешать Алекс? Простой охранник!»
Привратник быстро отпер калитку. Вихрем промчавшись мимо него, танцовщица столкнулась в саду с Анукрис.
Взглянув на неё, хозяйка побледнела.
— Он жив? — выдохнула молодая женщина.
— Ранен, — успокоила её гостья. — Ждет у канала, там дальше, за твоим участком. Он просил вина или пива. И еще, велел не говорить никому из слуг.
Анукрис кивнула и тут же схватила её за руку.
— А ты куда?
— К Нефернут, — объяснила Мерисид. — Узнать, не вернулся ли Треплос?
— Что-то случилось?
— Ренекау привела Алекса к убийцам!
— О Сет! — Анукрис в ужасе зажала рот, потом опомнилась. — Беги, конечно, беги. Но будь очень осторожна. Не попади в беду!
Танцовщица улыбнулась, чувствуя себя виноватой перед этой молодой женщиной. Но Небраа…
Она встряхнула головой, отгоняя непрошеные мысли, и побежала к воротам.
— Что это ты мечешься туда-сюда? — проворчал привратник.
— Надо, старик, — резко ответила Мерисид, выскакивая на улицу. — Очень надо.
Женщина торопилась, но узкое платье мешало бежать. Оглянувшись, она сняла сандалии, подтянула повыше подол и припустила бегом, не обращая внимания на редких прохожих, провожавших танцовщицу недоуменными взглядами.
Мерисид выскочила из-за очередного поворота и остановилась как вкопанная. У раскрытых ворот усадьбы Тусета стояла густая толпа. Люди тихо переговаривались, разглядывая что-то в глубине двора.
Нехорошее предчувствие сжало сердце женщины. Она хотела броситься вперед, но остановилась, кстати, вспомнив о предупреждении Анукрис. Да и у Мерисид, полжизни прожившей в храме среди интриг, зависти и борьбы за влияние, давно выработалось свое чувство опасности. Сейчас она просто физически ощущала приближение беды.
Танцовщица расправила платье, быстро надела сандалии, торопливо, но без спешки направилась к толпе.
— Все убиты… Чужаки… Мождеи… Служанка…
Она осторожно тронула за рукав какую-то немолодую женщину в юбке.
— Что случилось?
Та оглянулась, и танцовщица узнала служанку из дома напротив.
— Ой, Мерисид! — вскричала та, всплеснув руками. — Не иначе боги оставили нас!
— Убийство! — крикнул стоявший рядом мужчина в грязной набедренной повязке. — Чужаки убили всех слуг мудреца Тусета.
— Что! — вскричала пораженная танцовщица. — Как всех? А Нефернут?
— И её тоже! — гневно рыкнул мужчина.
Не слушая больше никого, она прорвалась вперед. Трое мождеев удерживали толпу, грозя самым любопытным бичами из кожи бегемота.
— Я подруга хозяйки! — крикнула им Мерисид. — Я знаю господина Моотфу. Пустите меня!
Сквозь раскрытые ворота она видела лежавшие на песке тела старого Минту и его жены Мермуут в нелепом бусте.
Из-за угла вышел высокий смуглый мужчина в ослепительно белой юбке с полосатым передником и с широким ожерельем из серебряных пластин. Глубокая печаль застыла на его мужественном лице, а сильные руки сжимали рукоятку короткого меча.
— Пропустите её! — приказал старший мождей.
Мерисид бросилась к нему.
— Где Нефернут? — спросила она, и забыв о почтении, схватила мужчину за пояс.
Тот глубоко и прерывисто вздохнул, разжимая её пальцы.
— Пойдем.
Её подруга лежала у двери. Кто-то заботливо прикрыл тело голубым покрывалом.
— Вот наша сестрица, — Моотфу отвернулся, мужественно борясь с подступающим рыданием.
Не помня себя, Мерисид опустилась на колени и осторожно отогнула края покрывала. Огромные мертвые глаза красавицы с ужасом смотрели в никуда. На груди тускло блестела запекшаяся кровь.
— Её ударили трижды, — проговорил мужчина. — Два раза в спину и один в грудь. Мы нашли её в саду. Я приказал перенести сюда. Сейчас ждем главного инспектора и господина Небраа.
— Кто это сделал? — тихо спросила Мерисид, закрывая лицо покойной.
— Чужаки, слуги Тусета! — прорычал Моотфу, бешено вращая глазами. — Они убили всех!
— Как!? — удивленно вскричала женщина. — Откуда ты знаешь?
— Ренекау рассказала, перед тем как умерла, — ответил старший мождей. Он всхлипнул, вытер глаза кулаком, отвернувшись, чтобы Мерисид не видела его слез, и прерывистым голосом заговорил:
— Соседские слуги услышали дикие крики, пришли к воротам, но побоялись заходить. А тут как раз мимо шли мои мождеи. Они то и нашли несчастных. Ренекау была еще жива. Служанка рассказала, что Алекс словно спятил, схватил меч и стал всех убивать.
Моотфу на секунду замолчал.
— Когда прибежал гонец, я не стал медлить и примчался, как ветер… Ты знаешь, что для меня значит Нефернут. Но её прекрасное тело уже ждало бальзамировщиков… Ренекау успела рассказать мне, что случилось, и умерла до прихода лекаря.
Он сурово свел брови.
