— Так в чем дело?
— Новости скорее хорошие, а не плохие. Но это очень странно. Коджак пришел. Я дремал после ленча, а когда я проснулся и вышел за дверь, Коджак крепко спал на веранде.
— Ты хочешь сказать, собака? Тотсамый Коджак?
— Именно это я и хочу сказать.
— Ты уверен?
— Абсолютно. Он, правда, исхудал и не раз вступал в драки. Дик Эллис
— Дик был страшно рад иметь дело с животным, ради разнообразия — говорит, что один глаз у него теперь не видит. Он дал ему успокоительное и забинтовал живот. Дик сказал, что Коджак дрался с волком, а может быть, и не с одним. Но бешенством он не болен. — Глен медленно покачал головой, и две слезы скатились по его щекам. — Этот чертов пес вернулся ко мне. Какой я был мерзавец, что оставил его одного.
— Но мы же не могли увезти его на мотоциклах, Глен.
— Да, но… он следовал за мной, Стью. О таких вещах мы читали в «Стар Уикли»… Преданная Собака Следовала за Своим Хозяином Две Тысячи Миль. Как он смог добраться сюда? Как?
— Может быть, так же, как и мы. Ты ведь знаешь, что собакам тоже сняться сны.
Глен ошеломленно покачал головой.
— Ты хочешь сказать, что ему снилось?..
— А что в этом такого удивительного?
— Да нет, ничего. Хочешь пойти посмотреть на него?
— Обязательно.
Дом Глена стоял на Спрюс Стрит, примерно в двух кварталах от отеля «Боулдерадо». Плющ, обвивавший решетку веранды, теперь весь засох. Засохли почти все лужайки и цветы в Боулдере, так как водопровод не функционировал и поливать их не было возможности.
На веранде стоял небольшой круглый столик, на котором была бутылка джина и тоник.
— Ну не омерзительный ли напиток без льда? — спросил Стью.
— После третьей обычно бывает без разницы, — ответил Глен.
Коджак лежал на веранде, и его потрепанная морда мирно покоилась на передних лапах. Собака была тонка, как спичка, и сильно ободрана, но Стью сразу же ее узнал. Он присел на корточки и стал гладить Коджака по голове. Коджак ухмыльнулся по-собачьи.
— Хорошая псина, — сказал Стью, чувствуя, как к горлу подступает комок. — Хорошая псина, — повторил он, и Коджак застучал хвостом по дощатому полу.
— Зайду на минутку в дом, — глухо сказал Глен. — Мне надо в туалет.
— Да, — сказал Стью, не поднимая глаз. — Эй, Коджак, скажи, разве ты не классный парень?
В знак согласия Коджак еще сильнее завилял хвостом.
— Можешь перекатиться на спину? Умри, парень. Перекатись на спину.
Коджак повиновался. Стью озабоченно посмотрел на повязку, наложенную Диком Эллисом. По краям он мог видеть глубокие царапины, которые, без сомнения, под повязкой были еще глубже. Кто-то напал на него, и этот кто-то не был другой бродячей собакой. Собака вцепилась бы ему в глотку. Может быть, это были волки? Но как он сумел от них уйти? Как бы то ни было, ему здорово повезло, что его внутренности остались при нем.
Глен снова вышел на веранду.
— Тот, кто напал на него, чуть не выпустил ему кишки, — сказал Стью.
— Раны были глубокими, и он потерял много крови, — согласился Глен. — Я не могу избавиться от мысли, что в этом есть и моя вина.
— Так Дик говорит, это были волки?
— Волки или койоты… но он считает, что койоты вряд ли смогли бы нанести такие серьезные раны, и я согласен с ним.
Стью похлопал Коджака по брюху, и Коджак перекатятся обратно.
— Как это получилось, что все собаки подохли, а волки остались?
— Мы этого никогда не узнаем, — сказал Глен. — Точно так же, как и то, почему эта чертова эпидемия убила всех людей, кроме нас. Я даже думать об этом не хочу. Я хочу только заготовить большой запас гейсбургеров и сытно его кормить.
— Да. Стью посмотрел на Коджака. — Его здорово потрепали, но причиндалы его в полном порядке — я убедился в этом, когда он перевернулся на спину. Надо нам смотреть, не появится ли где сука.
— Пожалуй, — сказал Глен задумчиво. — Хочешь теплого джина с тоником. Восточный Техас?
— Ну уж нет. А пиво у тебя найдется?
— Баночка где-то завалялась. Правда, тоже теплое.
— Сойдет. — Он пошел за Гленом в дом, но остановился у двери и посмотрел на спящего пса. — Спи крепко, старина, — сказал он Коджаку. — Мы рады, что ты пришел.
Вслед за Гленом он ушел в дом.
Коджаку, который по старой памяти иногда еще думал о себе, как о Биг Стиве (таково было его настоящее имя), снилась Небраска. Из кукурузы к нему направлялись четыре волка. Во время сна он выпускал когти, и лапы его подергивались.
Выдержки из стенограммы собрания Организационного Комитета, состоявшегося 17 августа 1990 года
«Собрание было проведено в доме Ларри Андервуда на Сорок Второй улице. Присутствовали все члены комитета.
Первым обсуждался вопрос о завтрашних выборах постоянного комитета Боулдера. Слово было предоставлено Фрэн Голдсмит.
Фрэн: «И Стью, и я согласились на том, что лучший способ быть избранным в постоянный комитет заключается в том, чтобы Матушка Абагейл поддержала весь наш список. Но теперь нам придется действовать иначе. Я не собираюсь предлагать вам какие-нибудь недемократические средства, но я хочу еще раз подчеркнуть, что каждый из нас должен быть уверен, что найдутся люди, которые выдвинут и поддержат его кандидатуру. Разумеется, мы не можем выдвигать и поддерживать друг друга — это будет слишком похоже на мафию».
Глен: «Мы снова начинаем обсуждать проблемы морали, и хотя я уверен, что для всех нас эта тема исполнена неиссякаемого очарования, мне хотелось бы забыть о ней на ближайшие несколько месяцев».
Потом Глен сказал, что хочет выступить перед комитетом по вопросу разведчиков, или шпионов, или как их еще назвать, но он предлагает провести заседание по этому вопросу девятнадцатого числа. Стью спросил, почему нельзя сделать это сейчас.
Глен: «Потому что девятнадцатого числа кого-то из нас может здесь не оказаться. Кого-то могут забаллотировать. Конечно, это маловероятно, но никто не знает, как поведет себя большая группа людей, если их собрать в одном месте. Нам следует быть максимально осторожными».
Было единогласно решено встретиться девятнадцатого числа — уже в качестве Постоянного Комитета — и обсудить проблему разведчиков… или шпионов… или как их еще назвать.
Стью было предоставлено слово по третьему вопросу, связанному с Матушкой Абагейл.
Стью: «Как вы все знаете, она ушла по своим собственным причинам. В записке написано, что она уходит на некоторое время, что означает довольно неопределенный срок, и что она вернется, если на то будет Божья воля. Все это внушает не слишком большие надежды. Мы искали ее уже три дня и не обнаружили никаких следов. Мы не собираемся тащить ее насильно в город, если она не захочет, но если она лежит где-нибудь со сломанной ногой или без сознания, то это совсем другая ситуация. Часть проблемы заключается в том, что нас слишком мало, чтобы обыскать все заросли в округе. Но другая часть проблемы имеет отношение к тому же, что замедляет нашу работу на электростанции. Речь идет об отсутствии организованности. Поэтому я прошу вашего разрешения внести в повестку дня завтрашнего митинга пункт об организации поисковых работ. И я хотел бы, чтобы ответственным за поиски был избран Гарольд Лаудер, так как идея эта изначально принадлежит ему».
