Крелл, которого его покровитель облачил в кости мертвых, самодовольно считал себя неуязвимым для мечей, копий и стрел, а сейчас его ранил монах с какой-то палкой. Он чувствовал боль и, как все трусливые негодяи, был напуган. Он хотел, чтобы все это поскорее закончилось. Здоровой рукой Крелл отломил от доспехов очередной острый шип. Размахивая им, как мечом, и выкрикивая проклятия, он напал на Риса, надеясь испугать его и одолеть с помощью грубой силы.
Мелькнула эммида, и костяной меч разлетелся на кусочки. Вращая посохом, Рис начал свой смертоносный танец вокруг Крелла, атакуя его то спереди, то с боков, то со спины, нанося удары по нагруднику и шлему, по плечам и рукам, по ногам. Эммида откалывала от лат острые шипы, сломала один из рогов на шлеме. В тех местах, где магический посох касался доспехов, кость давала широкие трещины.
Рис ткнул эммидой в одну из щелей, доспехи начали разваливаться, и посох угодил в мягкую, дряблую плоть. Послышался треск, но на сей раз трещали кости самого Крелла, а не каких-то несчастных жертв. Еще удар — и шлем раскололся надвое, свалился с головы врага и покатился по полу.
Лицо Бывшего Рыцаря Смерти распухло и побагровело. Из ран струилась кровь. Покрытый синяками и ранами, страдая от невыносимой боли, он рухнул на колени у ног Риса, словно окровавленная туша, и забормотал, запинаясь и плюясь кровью:
— Я сдаюсь! Пощади!
Тяжело дыша, Рис стоял над некогда могучим негодяем, трясшимся на полу. Он мог бы проявить милосердие. Он мог бы подарить Креллу жизнь. Он преподал ему урок «милосердного послушания». Но в то же время монах, разделявший холодный гнев Бога, ясно понимал, что милосердие по отношению к Креллу будет попустительством с его стороны. Это позволит ему почувствовать себя справедливым и добродетельным, но даст монстру возможность убивать и мучить других людей.
Рис заметил, что Крелл краем заплывшего глаза наблюдает за ним. Азрик был уверен в себе, он не сомневался, что Рис поступит милосердно. В конце концов, монах был добрым человеком, а добрые люди слабы.
Рис поднял эммиду.
— Нам говорят, что души умерших покидают землю и переходят в некий иной мир, где учатся на ошибках, совершенных в этой жизни, и приумножают свои знания; и так продолжается, пока душа не завершает свой путь. Я верю, что это правда, но не для всех. Люди, подобные тебе, так погрязли во зле, что души их полностью разрушены. Ты проведешь вечность во тьме, глодая останки своей души, но никогда не сможешь насытиться.
Крелл уставился на него широко раскрытыми глазами, полными ужаса.
Концом эммиды Рис ударил врага в висок.
Бывший Рыцарь Смерти замертво рухнул на залитый кровью пол. Выпученные глаза уставились в небо. Из мертвых губ побежала струйка крови.
Рис стоял над телом негодяя, готовясь ударить снова. Он знал, что Крелл мертв, но хотел удостовериться, что он так и останется мертвым. В конце концов, он служил Богу, который любил возвращать мертвецов на землю, наделяя их ужасным подобием жизни.
Но Крелл не шевелился. В конце концов даже Чемош оставил его.
Рис перевел дух.
— Хорошая работа, монах, — едва слышно выговорила Дженна.
Ее изможденное лицо было бледно. Плечи поникли. Казалось, она была так утомлена, что не могла пошевелиться. Рис поспешил к ней.
— Ты не ранена, госпожа? Чем я могу помочь тебе? — воскликнул он.
— Ничем, друг мой, — с вымученной улыбкой произнесла женщина. — Я в порядке. Но магия — занятие утомительное. Мне просто нужно немного отдохнуть.
Она пристально посмотрела на монаха.
— А как ты себя чувствуешь, брат?
— Я тоже не ранен, хвала Маджере, — сказал он.
— Ты поступил правильно, брат, когда убил этого мерзавца.
— Надеюсь, мой Бог одного мнения с тобой, госпожа.
— Разумеется. А ты знаешь, с кем мне пришлось столкнуться, брат? С Костяным Воином, слугой Чемоша. Эти демоны не появлялись на Кринне со времен Короля-Жреца.
Чародейка указала на труп Крелла.
— Это — Костяной Аколит, то есть он был Костяным Аколитом. Чемош поработил злобную душу минотавра, пользуясь его яростью, чтобы заманить его в ловушку. Таких, как он, здесь, возможно, несколько. Аколит берет себе в подчинение столько Костяных Воинов, сколько, по его мнению, он сможет контролировать. А эти твари смертельно опасны. Возможно, сейчас твои братья сражаются с ними, — мрачно добавила она. — Убив Аколита, ты облегчил им задачу, теперь Костяных Воинов проще прикончить. Аколит управлял ими, но теперь, когда он мертв, чудовища обезумеют и примутся в слепой ярости крушить все вокруг.
Дым рассеялся. Пожар был потушен, но, судя по шуму, схватка на улице все еще продолжалась. Рис боялся, что Паслену или Мине могли причинить вред в этой свалке. Он хотел как можно скорее отправиться за ними, но в то же время не мог оставить Дженну, опасаясь, что поблизости могут оказаться другие Костяные Воины.
Чародейка, словно прочитав мысли монаха, похлопала его по руке:
— Ты переживаешь за своего друга-кендера. Он в безопасности, по крайней мере был, когда я в последний раз его видела. Именно он послал меня к тебе на помощь. Леди Атта была с ним, и оба они отправились на поиски Мины. — Дженна смолкла, затем продолжила: — Я слышала странные вещи относительно нее, брат. Вот почему я пришла в Утеху. Я хочу найти Герарда, который встречал ее когда-то, — по крайней мере, мне так говорили. Но я не буду тратить твое время и расспрашивать тебя о подробностях. Конечно же, тебе следует идти искать ее. Но могу ли я хоть чем-то помочь?
— Ты уже достаточно для меня сделала, госпожа. Если бы не ты, я был бы сейчас мертв.
Она рассмеялась.
— Брат, да я ни за что на свете не согласилась бы упустить подобное развлечение! Подумать только — я победила Костяного Воина, служителя Чемоша! Даламар просто позеленеет от зависти! — Дженна шутливо хлопнула его по плечу. — Иди, ищи свою маленькую Богиню, брат. Со мной все будет в порядке. Я могу о себе позаботиться.
Рис встал, но все еще не решался уходить. Дженна подняла брови:
— Если ты не уйдешь, брат, то я, пожалуй, решу, что ты считаешь меня беспомощной и больной старухой, а это тяжкое оскорбление.
Рис поклонился, выражая глубокое уважение.
— Я считаю тебя великой и могущественной, госпожа Дженна.
Чародейка довольно улыбнулась и взмахом руки велела монаху идти.
— И еще, брат, — окликнула она его, когда он уже направился к выходу, — мне по-прежнему нужна овчарка, которую ты мне когда-то обещал!
Рис, спеша на улицу, дал себе слово, что госпожа Дженна получит самого лучшего щенка из следующего помета Атты.
