— Давайте сделаем то, что и велел нам дор, — сказал "оруженосец".
— Тебе он, может быть, и дор, а нам… — буркнул Джурай. — А что он велел?
— В письме. Возвращаться в Дорнох, забрать мать, брата и отправляться… — Мих споткнулся, но всё-таки докончил, — к вам…
— Угу. В Злые Леса, — воличи насмешливо переглянулись. Мих смутился ещё больше.
— Приказы приказами, но вот так бросать народ Алека не годится, — сказала Луиса, посерьезнев. — Лесами рыскают недобитые разбойники, статовцы мутят воду, а церковники не реагируют, ещё какие-то стрекозы появились летающие…
— Завтра идём в Дорнох, — приговорил Джурай. — Предупредить радоничей. И, может быть, к тому времени что-нибудь изменится…
Он покосился в угол, где на лавке лежал Алек, неподвижный и равнодушный ко всему миру.
— Он как?.. и отец — выдержат переход?
Луиса и Симона переглянулись.
— Выдержат, — с уверенностью сказала целительница. — Алеку безразлично, Араган же… надо с ним ночь посидеть. Вроде на поправку пошёл, но мужчина пожилой, а мы ему заживление подхлестнули, как ещё пойдёт…
Симона согласно кивнула. Джурай поглядел на неё, на Джонатама. Тот дёрнул плечом, — давай сам.
— Послушай, — странно было видеть Бешеного смущённым. — Мы… В общем, мы тебя отпускаем. Спасибо, что спасла Арагана… и вообще помогала нам… и… короче, ступай куда хочешь.
Симона сначала оторопела.
— Иди с миром и не греши больше, да?!. - рыкнула вдруг разъяренно, Джонатам аж шарахнулся. — Хороши отпускающие!.. Ты свободна, вали в тёмный лес!..
— Тебя никто не заставляет уходить сейчас, отправишься утром… — поспешил сказать Джурай.
— Тропами недобитых разбойников!..
— Пройдёшься с нами до Дорноха, — вмешался Джонатам. — Умеешь ездить верхом? Коня дадим…
Симона прыгнула. Махнула с места на целую сажень, налетела на Джо, сшибая с лавки. Они покатились и врезались в стену. Девушка оказалась сверху, бестолково молотя кулаками, зашарила по поясу, разыскивая нож. Оглушённый Джо еле успел перехватить её запястья.
На мгновение все опешили. Потом лавки опрокинулись, стол отъехал в угол, разлетелась по полу нехитрая снедь. Тролль и Джурай вцепились в Симону, которая билась в истерике и всё пыталась достать Джо. Тот откатился в угол, подальше от разъярённой девчонки, и шмыгал разбитым носом.
— Ну-ка… — Луиса положила руку на лицо Симоны, та обмякла и беспомощно разревелась. Целительница поставила лавку и помогла сесть. — Все вон.
Мужчины поспешили выполнить приказ, почти бегом выскочили из дома.
— Это, между прочим, и тебя касалось.
Джо встал, с изумлением потрогал щёку, распаханную ногтями девушки. Тихо помянул Проводника и его тварей.
— Иди-иди. Сам управишься, не настолько велики твои ранения.
Джонатам фыркнул. Подошёл к Симоне, не обращая внимания на предостерегающий возглас целительницы, и взял её за руки. Девушка брыкнулась.
— Пусти… скотина… — прохлюпала носом.
— Ты не виновата, — Джо не подумал отпускать. Луиса поглядела, как девушка всхлипывает, цепляясь за руки эмпата, решила, что лишняя здесь как раз она, и тихонько попятилась к двери. Ещё бы Алека прихватить.
— Ты не виновата.
— Нет, — всхлипнула Симона. — Я предала их.
— Ты всё равно ничего не смогла бы сделать…
— Я могла бы умереть вместе со всеми.
Джонатам взял её за подбородок, глядя в глаза.
— Оставь эти мысли, — негромкий, проникновенный голос обволок, лаская, заставляя себе верить. Симона встряхнула головой, сопротивляясь волшебному действию голоса, усмехнулась окровавленным ртом. Это что же, я? — подумал Джонатам. Нет, сама искусала губы до крови.
— Я Слухач, — сказала девчонка. — Меня нельзя заморочить.
— Я и не пытался!.. — оскорбился Джонатам, мысленно себя обругав. Мог бы сам понять…
Заморочить… Мысли зацепились за слово и пошли дальше, раскручивая цепочку воспоминаний. Туман над рекой, седой мальчишка сидит на берегу, глядит на пляшущие в воздухе камешки. Тогда Джонатам тоже считал себя предателем… да он и был предателем, что бы там не говорил великодушный Алек.
Он заговорил, негромко, убедительно, словно рассказывая притчу или пробуя слова для запечатления в книге. Девушка затихла и слушала. Наверное, Джонатам впервые в полную силу задействовал свой талант сердцеведа.
Ремешки и бусы так и мелькали. Мысли были далеко. Мона потянулась, отложив рукоделие и разминая кисти, запустила босые ноги в жёсткую шерсть Клыка. Пёс лежал, растянувшись на траве, заворчал, прихватывая зубами пятки.
— Чего подкрадываетесь, как тати? — поинтересовалась девочка. Сзади раздался слитный разочарованный вздох.
— Как у неё получается? — спросила Кнопка. — Ещё ни разу не удалось подловить…
Мона усмехнулась невесело. Да, умение контролировать окружение ей кое-чего стоило…
Подруги подошли, уже не скрываясь.
— Не рано ли вам на сеновал? — пропела Кнопка из-за плеча. Мона не глядя махнула за спину пучком кожаных ремешков. Судя по ойканью, попала.
— Отстань!.. Мы не ради всяких глупостей туда лазили.
— А, значит, для умностей? Каких? — Кнопка уселась рядом. Улитка одним прыжком вскочила на низкую ветку рядом и заболтала ногами. Клык заинтересованно следил.
— Давай, рассказывай, нам интересно, какие умности могут происходить на сеновале!.. — потребовала.
— Гарий путешествовал, — Мона продолжила трудиться над хитроумным сплетением кожаных полосок. — Он просил, чтобы я за ним присмотрела.
— Сумасшедшие, — неодобрительно пробормотала Кнопка. — А если он заблудится где-то там?
Мона промолчала. Они, конечно, подруги, но повторять им слова Гария, который обещал в случае чего найти к ней дорогу из любого конца мира, девочка поостереглась.
— Тем более в том безобразии, что творилось сегодня утром?
Мона не отличалась чувствительностью к этим вещам, но даже она что-то ощутила. Гарию так и вовсе плохо стало — то ли оттого, что он целитель, то ли из-за побратимства с Алеком, который, кто бы сомневался, был прямым участником утреннего "безобразия"… что бы это ни было.
— Он не такой дурак, чтобы соваться в Живу, когда там происходит такое. Отправился, когда уже всё поутихло.
— И что же это было?
— Гарий не разобрал толком. Слишком далеко. И ходил он по верхам.
И недолго, потому что я испугалась за него и тронула за плечо, и мальчишка тут же вернулся в тело…
— …Купаться ушёл. Я не стала… стеснять.
— Чудаки эти радоничи, — прокомментировала Кнопка.
— Разные народы — разные обычаи, — сказала мудрая Улитка. — Да, и про обычаи…
