— Так и есть. Оно подействует! Да отпусти же меня! Эшер, послушай!
— Тебя? — взорвался он. — Больше я тебя не слушаю! Слушал раньше и в какое дерьмо вляпался? Говори! Говори, что я теперь должен делать? Эта тварь не сдохла! Я воткнул ему нож в самое сердце, а он еще жив! И твое заклятие, чтоб ему…
— …Оно не подействует, пока магическая сила не пройдет через меня.
Эшер отшатнулся и тупо уставился на принца.
— Что? Что ты сейчас сказал?
На бледном, бескровном лице Гара провалившиеся глаза казались огромными синяками.
— Я изменил заклятие Барлы. Немного. Совсем чуть-чуть. Теперь, Эшер, я стал его составной частью. Магическая сила должна пронизать меня прежде, чем она убьет Морга.
Он что, с ума сошел? Бредит? Неужели это события последних недель так на него подействовали? Совсем с петель съехал.
Прочитав вопрос на лице Эшера, Гар вздохнул и покачал головой.
— Нет, поверь, я в здравом уме. То, что я говорю, чистая правда, Эшер. Впрочем, именно об этом я и хотел тебе сказать прежде, чем ты попытался вышибить мне мозги.
— Ты изменил заклинание? Но зачем?
— У меня на то свои причины.
На мгновение Эшер потерял дар речи. Отвернулся, потом вновь посмотрел на принца.
— Но… но ведь это значит, что в таком случае и ты умрешь, разве не так?
Гар пожал плечами.
— А тебе-то что, если Морг будет мертв?
— Ты свихнулся, — прошептал Эшер, качая головой и отступая к сырой, холодной стене. — Полный, законченный кретин.
— Ты и сам понимаешь, что нет. Морг должен умереть, и это единственный способ.
— Этого не может быть! — закричал Эшер. — Ты же умник, ты ученый, историк! Придумай же что-нибудь! Один человек уже умер из-за меня! Я не желаю, чтобы их стало двое, ты, упрямый идиот!
Гар покачал головой.
— Извини, Эшер, но это не твой выбор, а мой. И я его сделал.
— Но почему?
— Какая разница. Тебе же наплевать, что будет со мной. Да, наплевать, но дело-то сейчас было не в этом.
— Ладно, представь, что мне не все равно, и скажи, что за причина.
Гар вздохнул и, глядя в землю, заговорил:
— Я обещал Фейн, что не буду желать ее короны, и нарушил слово. Я обещал тебе, что с тобой ничего не случится, и снова нарушил обещание. А потом я обещал Барле, что буду защищать ее народ даже ценой собственной жизни. И вот это свое обещание я собираюсь исполнить. Я, может быть, и не очень хорошо разбираюсь в магии, но я все еще король Лура. К сожалению, я совершил беззаконный поступок, нарушив свои обещания. Отец меня не этому учил. Я ведь говорил тебе однажды, что у меня тоже есть свое предназначение. Помнишь? Ну вот, это оно и есть.
Он поднял голову. Лицо — словно каменная маска.
— Не пытайся остановить меня, Эшер! Я возненавижу тебя, если ты попробуешь это сделать.
— Если ты заставишь меня через это пройти, тогда я возненавижу тебя!
Гар криво улыбнулся.
— Да ты вроде как уже меня ненавидишь…
— А тогда возненавижу еще больше!
Принц с истинно королевским равнодушием пожал плечами.
— Как тебе будет угодно. Все равно это уже ничего не изменит. Эшер, другого пути нет, и мы только напрасно теряем время.
Он оказался в ловушке. В капкане, из которого нет спасения. И все из-за этого ублюдка! Вот же мерзавец!
— Я тебе этого никогда не прощу, — прошептал Эшер. — Никогда до самой смерти.
— Я это знаю, — кивнул Гар. — А теперь заткнись и слушай. У нас всего несколько секунд. Все, что я тебе говорил в фургоне, правда. Единственная разница — высвобождая заклинание, ты должен крепко держать меня за плечо. Понял? Ни в коем случае не отпускай меня, иначе заклятие не подействует, и Морг останется жить вечно.
Он как будто окоченел. Голова шла кругом.
— Только через мой труп.
— Нет, — без улыбки возразил Гар, — через мой.
Эшер не нашелся что ответить.
Гар полез за пазуху и вынул толстую тетрадь в потертом кожаном переплете, ставшую первопричиной всех этих бед. Между страниц то здесь, то там торчали закладки: огрызки бумажек, какие-то кусочки ткани. Гар почти с нежностью посмотрел на дневник.
— Я принес его с собой. Странно, но мне с ним как-то уютнее. Хотя я понимаю, что для тебя это не имеет смысла.
Он протянул дневник Эшеру. Рука его дрогнула.
— Возьми его, пожалуйста. Сохрани. Это все, что осталось от величайшей и прекраснейшей из женщин, которая отдала свою жизнь ради чего-то, что она считала еще более прекрасным. Сделай так, чтобы ее не забыли никогда. Пожалуйста.
Эшер неохотно сунул треклятый дневник в карман. А в лицо Гару посмотреть так и не осмелился.
— Что теперь?
— Теперь клади свою руку на мое плечо, и мы завершим то, что начал Морг.
— А ты уверен, что оно подействует? Ты сам сказал, что в магии слабоват. Что, если…
Гар гордо выпятил подбородок.
— Я бы и сам произнес заклятие, но у тебя получится лучше. Я всего лишь ученый. Поверь мне, Эшер, оно сработает.
Они вместе вышли к ступеням Палаты Правосудия.
— Начинай читать заклинание, — прошептал Гар. — Но не показывайся ему до самого последнего момента. Потом мы позовем его. Не забывай, ты должен видеть его глаза. И во имя Барлы, не забудь…
— Знаю, чтоб тебе провалиться, знаю!
Эшер сделал глубокий вдох, тихо выдохнул и крепко сжал плечо принца.
— Сенусартарум!
Рука прочертила первый магический знак в воздухе.
— Белкавтавартис!
Второй и третий знаки.
— Кавартис тосартис домонартис эд…
Да, на этот раз все было иначе. Темная смертоносная магическая энергия вспыхнула в нем, обжигая до костей. Подняв левую руку на уровень плеча, он развел пальцы. Гар выступил из тени, и Эшер, дрожа от возбуждения и напряжения, шагнул следом за ним.
Морг стоял на ступенях в своем привычном облике. Здоровый, окруженный сиянием. Даже одежду успел залатать. Увидев их, он расхохотался.
— А! Вот вы где! Вы только посмотрите на себя! Посмотрите! Маленький калека и его диковатый дружок-олк держатся за руки на пороге смерти! Как поэтично! Как романтично!
Он воздел руки, откинул голову вверх, и в ту же секунду его окутало зеленое сияние.
— О, какой замечательный способ умереть! Сначала вы двое, а потом все остальные, сколько их там еще осталось? Или, может, мне приберечь вас напоследок?
Гар вздрогнул и прошептал:
— Заканчивай, Эшер! И поскорее, пока он не убил еще кого-нибудь.
Да, да! Давно пора. Эшер уже едва мог сдерживать рвущийся наружу поток энергии. С последним выдохом он поднял голову, посмотрел в безумные сверкающие глаза Морга и прошептал всего один слог:
