— Моя госпожа, у меня кончилась голубая краска. Необходимо срочно приобрести.
— Сколько надо? — деловито спросила госпожа.
— Одна серебряная монета, — развел руками Тотига.
Сайо покачала головой и пошла в кабинет, сделав знак слугам следовать за ней.
Достав из шкатулки монету, она протянула ее художнику. Тот замялся.
— Что еще? — резко спросила девушка.
— Разреши за краской послать Матая, госпожа, — попросил художник. — У меня очень много работы, иллюстрации надо закончить, а он еще хотел ниток прикупить и клея.
— Хорошо, — махнула рукой Сайо. — Вот еще десять «сов». Этого хватит?
— Хватит, моя госпожа, — поклонился Тотига.
— И скажи, путь долго не шатается! — прикрикнула на прощанье госпожа.
Александра пыхтя тащила грязную корзину с древесным углем. Сей пачкающийся продукт появился в усадьбе с наступлением осени. Служанки разносили бронзовые жаровни с тлеющими углями по комнатам господ. На взгляд Алекс лучше бы им сложить нормальные печки, чем кутаться в одеяла да сидеть у жаровен. Как-то она спросила у Фусана:
— Если осень такая холодная, какая же будет зима?
Старик дал обстоятельный ответ.
— Сильно не похолодает. Дни станут короче, заморозки чаще. Может быть, даже выпадет снег. Лет восемь назад, помнится, он целый месяц не таял.
Александра покачала головой:
— Какой кошмар!
Вспомнив это сейчас, она улыбнулась и поудобнее перехватила корзину. Хорошо еще, что у нее две куртки, а то так бы и ходила замарашкой.
Алекс заметила у двери на кухню переминавшегося Матая. Переплетчик аж приплясывал от нетерпения. Из дома выскочил Тотига, что-то сунул ему в руку, и слуга почти бегом побежал к воротам. Пробегая мимо Александры, он бросил на нее торжествующий взгляд. Она подошла к художнику и, поставив корзину на землю, спросила:
— Куда это его понесло?
— За краской! — раздраженно буркнул художник. — Пролил всю голубую краску, косорукий! А мне обязательно надо сегодня две иллюстрации закончить.
Подошел улыбающийся Фусан.
— Чего переживаешь, Тотига? — спросил он, запахивая меховой жилет. — Скоро твои книжки никому не надо будут!
— Это еще почему? — набычился художник.
— Не станет первый всадник сегуна возиться с какой-то перепиской книг, — пренебрежительно махнул рукой старик. — Хвала небу, наш господин теперь птица высокого полета. Его теперь сегун и так золотом осыплет.
— Так, может, он и дом сменит? — с самым серьезным видом спросила Алекс.
— Наверняка! — убежденно проговорил Фусан. — Теперь у него покои во дворце будут. Говорят, старый первый всадник уже освободил комнаты.
— А нас он с собой возьмет? — продолжала расспрашивать Александра. — Или там свои слуги есть?
— Действительно, — пробормотал пораженный художник. — Мы то куда?
Старый слуга крякнул и почесал затылок. Сморщенный нос выдавал напряженную работу мысли.
— Кого-то возьмет с собой, а кого-то и нет.
Алекс хотела еще что-то спросить, но Фусан вдруг набросился на нее с криком:
— Хватит болтать, там Симара уголь заждалась! А он тут языком чешет!
Александра усмехнулась и, подхватив корзину, поспешила на кухню. Ей было абсолютно все равно, кто и где будет жить. Алекс потихоньку обдумывала планы спасения собственной драгоценной тушки.
Уже выбраны два направления улепётывания: восток по дороге к Гатомо-фами, а оттуда в Восточные горы. Если судить по разговорам, места там дикие, леса дремучие. Есть где отсидеться, пока местные феодалы будут свою землю защищать. Или на юг. В болота сегуната Думмо.
Александра искренне надеялась, что прятаться придется недолго. Тонгайская империя государство более чем солидное. От Восточных гор до Западного океана протянулась обширная плодородная равнина. Города, замки, дороги, художники, поэты, чиновники и профессиональное войско. Высокоразвитая цивилизация. Хотя, если вспомнить историю Земли, то монголы Чингисхана легко раздолбали цивилизованный Китай.
Для правильного убегания нужен маршрут, транспорт и припасы. В данный момент транспорт грустно вздыхал и пытался жевать полу ее куртки. Алекс шлепнула ослика по морде ладонью.
— Голодный, что ли? — буркнула она, отодвигаясь от хлева.
Серый обиженно фыркнул, тряся ушами. Александра подхватила мешок с соломой и отправилась к поросенку. Фусан вчера велел поменять у него подстилку. В дверях она едва не споткнулась. «Я то умотаю. А Сайо?» — возопила недремлющая совесть.
— А мне какое дело до нее? — возразил здравый смысл.
— Но она может погибнуть, — вновь заныла совесть.
— Скорее погибну я, бегая по лесам и дорогам, — огрызнулся здравый смысл. — Пересидит с господами Айоро в замке.
Совесть вроде успокоилась, но чувство какого-то дискомфорта преследовало ее еще долго.
Когда она пришла на обед, то не увидела за столом переплетчика. Получив из рук хмурой Токи свою чашку риса, она не удержалась от вопроса.
— Тотига, а Матай еще не пришел?
Художник чуть не подавился от гнева.
— Этот сын обезьяны до сих пор где-то шляется! Придет — убью!
— Вдруг госпожа Сайо захочет проверить, — поддержала его служанка. — Что тогда?
Она просительно взглянула на мужа. Однако конюх невозмутимо пожал плечами.
— Получит напоминание и все.
Словно в ответ на эти слова в людскую влетел запыхавшийся Матай.
— Прости, Тотига! — крикнул он, вскочившему художнику. — Земляка встретил! Десять лет вестей из дома не слышал! Вот и краску купил, и нитки, и клей.
Переплетчик стал торопливо выкладывать из мешка покупки. Почему-то Алекс показалось, что он врет. Очевидно то же самое подумал и Тотига.
— Какого такого земляка! — чуть не заорал он. — Пьянствовал, собака!
— Не ругайся! — строго проговорил Фусан, откладывая ложку. — Не хватилась госпожа и ладно. Садись, Матай, поешь.
Художник взял со стола кувшинчик с краской и вышел из людской, громко хлопнув дверью.
Поздно вечером Александра привычно заняла место у светильника. Разложила чистую тряпочку и открыла книгу.
— Читаешь? — с нескрываемой издевкой спросил Матай, направляясь к выходу. Поскольку собеседник не остановился, Алекс промолчала.
У самой двери переплетчик на миг задержался, очевидно, собираясь что-то сказать. Но передумал. Александра перевернула листок и углубилась в изучение очередного эпизода гражданской войны.
Господа появились в усадьбе только на следующий день к обеду. Первый всадник сегуна прибыл в паланкине вместе с супругой. Правда, у Айоро хватило сил подняться в свою комнату. Но вот раздевать его пришлось уже слугам. По спальне перекатывались густые волны перегара.
