— А вот я ей поверила. И решила, что власть одного человека над целым миром позволит здесь создать единое государство, свободное от многих пороков нашего мира.
— Ты сказала «она», это о ком?
— Та, которая перенесла меня сюда. Выглядела как Любовь Орлова, и голос был ее.
— И как ты себе это представляешь, власть над целым миром? Все вдруг дружно решат, что ты лучшая кандидатура в королевы, отринут вековую вражду и предрассудки, и объединятся вокруг твоей особы? Или пришельцы пришлют сюда орды роботов, которые выкосят несогласных?
— Я думаю, что они нашли бы способ, да и какая разница? А что думаешь ты?
— А ничего. Я им просто не поверил и в их дурацкие игры играть не собирался. Я на вас не нападал, лишь отвечал ударом на удар. Тебе вот безразлично, превратят ли в твоих послушных марионеток людей, населяющих планету, или здесь все зальют кровью ради объединения, которое просуществует в лучшем случае лишь до твоей смерти.
— Ладно, что сейчас об этом говорить. Скажи лучше, какой будет моя судьба?
— А что по этому поводу можешь предложить мне ты?
— У тебя уже есть две жены, может быть, возьмешь еще одну?
— Мои жены друг другу, как сестры, ты в нашу семью не впишешься. Ты отравлена властью, Ольга. Ради власти ты развязала эту войну, унесшую жизни многих. У меня к тебе очень большой счет, настолько большой, что платить придется здесь и сейчас. Я уже давно приговорил тебя к смерти, и события последних дней только утвердили меня в этом решении.
Она сразу вся сникла.
— Я боялась, что ты примешь именно такое решение. Ты боишься, что я ради победы могу убить тебя, даже будучи твоей женой, поэтому не поверишь ничему, что бы я ни говорила. Как именно меня убьют?
— Тебе отрубят голову на Королевской площади. Там еще должно быть достаточно народа.
— Не стоит себя утруждать. Для меня это слишком грязная смерть. Лучше так… — она быстрым движением опрокинула в рот содержимое небольшого флакона, который до этого все время держала открытым в руке.
На мгновение она замерла, словно прислушиваясь к чему‑то в себе, а потом уже мертвая обмякла в моих руках.
— Не пожалеешь? — спросил Маркус, до того стоявший недалеко от входа и слушавший наш разговор. — Такая красота!
— Я бы гораздо больше пожалел, если бы прельстился ее красотой. Не будем больше об этом говорить. Я сделал то, что был должен, но это не значит, что мне сейчас легко.
Я взял на руки тело Ольги, отнес его в соседние покои и положил на кушетку.
— Нужно срочно разобраться со слугами. Здесь без магии не обойдешься. Поможешь?
— Куда я денусь, — пожал он плечами. — Сейчас возьму того бравого лейтенанта, и займемся слугами и поварами, а завтра еще надо будет проверить магистрат и его стражу. Оружие ты им оставил, а их там будет с тысячу человек. Как бы не было неприятностей, проверить я смогу только верхушку.
— Ваше высочество! — во входную дверь заглянул один из моих вестовых. — К вам прибыл один из братьев ордена по срочному делу. Пускать?
— Пускай.
В гостиную Ольги вошел один из наших агентов в Гардии Ларс Брани с небольшим мешком в руках.
— Ларс! — обрадовался я. — Рад видеть тебя живым. Мы уже начали волноваться, последняя птица когда еще была, да и то без записки!
— Здравствуйте, мастер! — поздоровался он. — Местные как‑то узнали о нашей связи через птиц. Одного нашего брата так и взяли из‑за гарш, а свою я еле успел выпустить. Я к вам не с пустыми руками. Принца моим людям перехватить не удалось, но вот короля…
Он подошел ближе и развязал мешок. Как я уже начал догадываться, в нем была голова Галида. Я в этом мире уже на что только не насмотрелся, но от вида этого обрубка меня замутило.
— Как его получилось взять? — спросил я, справившись с тошнотой.
— Золото, мастер, — ответил Ларс. — Вы мне его много дали, вот я и заплатил людям, которым наплевать, у кого резать голову. К тому же у короля была с собой часть казны, которая сыграла роль приманки. Так что мы с ними разделили захваченное: им золото, а мне этот мешок.
— Сегодня все просто сговорились облегчить мне жизнь, чтобы я не брал грех на душу, — сказал я. — Еще бы принц ненароком убился — было бы совсем хорошо. Семью адмирала вывезли?
— Вывезли, мастер. Дело было бы совсем легким, если бы не его сынок, который уперся и уезжать не хотел категорически.
— И как же убедили?
— Галид помог, — кивнул на голову Ларс. — Положение в столице было тревожное, так он начал аресты тех, кто мог этим воспользоваться, ну и других тоже. Вот парня и арестовали. А мы за ним все время следили и освободили в последний момент. Костоломов из службы охраны короны пришлось там же возле их кареты положить.
— Ты ведь немного маг, Ларс? — спросил я.
— Совсем немного, мастер. Вас что именно интересует?
— Нужно провести проверки людей на ложь. Это сможете? Вот и отлично, поможете магистру. А голову пусть выставят на всеобщее обозрение.
Мне пришлось пробыть в Салтане почти пятнадцать дней, пока в ответ на наше сообщение о победе и просьбу переправить требюше и запас снарядов в столичный порт не пришли восемь кораблей, которые доставили не только все, что я просил, но еще тысячу мечников в качестве подкрепления. Мне предстояло выполнить свое обещание и выбить войска Стани, которые к тому времени почти полностью сломили всякое сопротивление и захватили долину Ори. Драться обычными методами с бронированной армией Дарна мне не хотелось: потери были бы слишком велики. Поэтому я решил применить нашу артиллерию, благо вояки Стани пороха еще не нюхали и вполне могли попасться в заранее подготовленную ловушку. За время этого ожидания мы вычистили обслугу королевских дворцов от всех недовольных сменой династии. Чистке подверглась и стража, но в меньшей степени. Поскольку Галид умер, прежняя вассальная клятва для дворянства уже не действовала, и ко мне валом повалили бароны и графы королевского домена для принесения вассальной клятвы Игнару и подтверждения своих прав. А вот герцоги изъявлять покорность не спешили. Ни один из пяти герцогских домов не прислал ко мне своего представителя. Это нужно было срочно менять. Но вначале на очереди был Дарн. Я оставил в столице наместником короля генерала Нила с пятью тысячами солдат, а сам с остальной армией двинулся в долину Ори. Требюше нас немного задержали, так что на дорогу мы потратили девять дней. Еще перед выходом я отправил вперед кавалерийскую разведку с таким расчетом, чтобы к нашему приходу они уже были в курсе дел по расположению войск и планам Стани и по тому, что вообще осталось от посланных Галидом войск. Оказалось, что не все так плохо, как я думал вначале. Во–первых, захвачено было меньше половины долины, и наступление продвигалось черепашьи темпом. По неизвестным причинам генералы Дарна осторожничали сверх меры. А, во–вторых, от армии гардейцев еще остался почти целый корпус под командованием генерала Сарка, который вовсе не собирался никуда бежать, а постоянно перемещался, нанося войскам Стани довольно болезненные удары. Наше появление было воспринято гардейцами с радостью, и никаких проблем с их стороны вроде не ожидалось. Используя данные разведки, я решил поймать противника на живца. Роль такого живца должен был сыграть Сарк. Я откровенно поговорил с генералом, объяснив, что именно хочу сделать, и он после недолгих раздумий согласился. Мы начали срочно оборудовать позиции и ставить требюше. Никаких возвышенностей здесь не было, но нам большая дальность стрельбы была ненужна. Была даже мысль вообще отказаться от метателей, устроив минное поле, но потом я передумал. Порох это все‑таки не динамит, и сила взрыва у него намного меньше. Солдаты Галида прорыли на лугу глубокие траншеи, уложили свои мины и шнуры к ним, сведя их в одно место, а потом еще все закрыли коробами наподобие тех, которые мы использовали в подкопе, все это зарыли и тщательно замаскировали. А эффект от взрывов был, в общем, невелик. Тех, кто находился совсем рядом с минами, калечило или убивало, а вот в трех–четырех шагах от них уже можно было уцелеть. Земля сильно гасила взрывную волну и силу разлета осколков. А если еще учесть защиту воинов Стани… Требюше установили сразу за узкой полосой леса, которая их прекрасно скрывала, но не мешала вести огонь через лес. Правда, верхушки некоторых деревьев пришлось спилить, и стрелять придется вслепую, но стрижку леса заметить было трудно, а требюше мы пристреляли. Разброс снарядов был приличный, так что мы накрывали хороший участок луга перед лесом. Перед операцией пришлось еще почистить лес от кустарника, чтобы воины Сарка проскочили его, как намыленные. Когда все приготовления были закончены, дали знать Сарку, и он совершил дерзкое нападение на отряд мечников Стани в пятьсот человек, вырезав их всех. Подобная наглость требовала примерного наказания, и против него бросили сразу два корпуса, которые попытались взять бойцов генерала в клещи. Окружения не получилось, но Сарку наступали на пятки. Он едва успел оторваться от преследования и скрыться в лесу, как появились пять тысяч мечников Дарна и бросились за ускользающей добычей. Большую жатву в этой битве требюше не собрали, всего чуть больше тысячи человек. Но свое дело они сделали: враг в панике бежал, преследуемый выскочившей из‑за леса кавалерией, и угодил прямо под стрелы и болты тысячи луков и арбалетов. При стрельбе с близкого расстояния лучники легко находили уязвимые места в броне, а арбалеты прошивали ее насквозь. Обезумевшие воины даже не попробовали изрубить стрелков. Теряя сотни своих товарищей, они попытались уйти из‑под обстрела, и были без труда добиты двумя моими корпусами и вернувшимся корпусом Сарка. К концу резни солдаты Стани начали сдаваться, но люди из корпуса Сарка пленных не брали, перебив всех. Потеряв треть всех своих сил, командующий вторжением Стани Сард Лори немного отступил, собирая отовсюду свои разрозненные отряды, после чего выслал ко мне парламентера с предложением о переговорах. Мне очень хотелось решить дело миром, но Лори просто так с захваченных земель не ушел бы, а делать им территориальные уступки я не мог и не хотел. Этого бы мне не простили. Мне была нужна убедительная победа. Прикинув свои возможности, я собрал совещание всех старших офицеров, пригласив на него и Сарка.
