— Плохо, — вздохнул Джурай. — Да, а громобоев у нас сколько?..
Клочья утреннего тумана повисли на ставнях, стекали каплями по стеклу.
Восходящее солнце расточило туман — и ночные кошмары. Тания лежала, глядя, как луч ползёт по потолку, слушала ровное дыхание детей.
И постепенно успокаивалась.
Ей приснилась вьюга, грызущая ледяными вихрями гору, похожую на кошку. Посреди зелёного лета бушевали бураны, заметали следы недавнего страшного пожара, укрывала белоснежным одеялом людей, уснувших навсегда на склоне этой горы. Что случилось вчерашним утром на западе? Отчего вечное ровное сияние Живы замутилось тёмными волнами? Кто этот человек из видения, воин с пылающим мечом и багровыми крыльями за спиной?..
Дерек и Рико мирно сопели в сдвоенной корзине-колыбели. Хотя бы детей не разбудила… воплем ужаса или паническими мыслями.
— Заходи, — негромко сказала. Бета смущённо кашлянула за дверью и вошла.
— Что-нибудь про него есть? — спросила Тания, оставляя в покое рукоять пистоля под подушкой. Женщина-пластун сочувственно покачала головой.
— Нет, сэнири. Зато пришло послание из Радона.
Тания нахмурилась — а я-то тут при чём? С тех пор, как Матис уехал, призванный в Крепь официальным посланием, она старательно отстранилась от всех дел цитадели, оставив на себе лишь заботу о детях. На её попечении были не только младенцы, собственный и Беты, а ещё и уличные беспризорники. Стараясь отвлечься от печальных мыслей о возможном результате поездки мужа, Тания взялась за новое дело с энтузиазмом и изобретательностью. В конце концов получилось что-то среднее между гильдией и школой. Дикарка с удовольствием учила беспризорников, Искра предлагала услуги курьеров и зазывал трактирщикам, держателям постоялых дворов, мастерских и торговых лавок.
Разумеется, стратиг оставил заместителей. Сбор налогов и делопроизводство было в ведении госпожи Архивариуса. Поддержание порядка в столице легло на плечи нового начальника городской стражи — старого в связи с нападением на цитадель и побоищем на рынке тихонько попросили в отставку. Охраной цитадели занимался Алеф и Рошер Синоу.
И эти люди стратига периодически пытались включить его жену в свою работу. Тания "ломалась", как сказала Искра. Она могла обдумать проблему, дать совет, "прослушать" нужного человека, но категорически отказывалась принимать решения отдавать приказы.
В последнее время попытки "запрячь" (опять уличный жаргон беспризорников) как будто сошли на нет. И вот опять…
— Радон, — подчеркнула Бета.
— Погоди-ка, — девушка мысленно представила карту этой части Каррионы. — Так это… там?
Женщина-пластун кивнула.
— Хорошо. Сейчас иду, — сказала Тания. — Вы в библиотеке? — как-то само собой сложилось, что общие собрания проходили не в каком-нибудь кабинете, а в обиталище госпожи Архивариуса.
— Точно так. Вы позволите? — указала на колыбель. Тания кивнула, и женщина забрала детей. Тания выползла из-под одеяла и принялась одеваться. В довершении всего нацепила пояс с двумя пистолями и ножом. Оружие стало привычным, как одежда.
Стражники за дверью коротко кивнули и снова превратились в неподвижные статуи. Ещё и эти… Пластуны называют "сэнири", воины отдают приветствие, госпожа Архивариус чуть ли ни лекции читает об управлении провинцией… Ещё один салют от солдат у дверей библиотеки. Ответив, она коротко просканировала помещение через стену и вошла.
— Доброе утро всем…
Трое пластунов — Алеф, Бета, Исис, — Грик уехал со стратигом, а новый Дорн так и не был назначен. Госпожа Архивариус. Патэ Синоу. Все они встали, приветствуя. Тания решила, что не время злиться и требовать объяснений такому неуместному почтению.
— Что случилось в Радоне? — Тания села на неудобный стул с высокой спинкой. Тут же у неё возникло ощущение, что она сидит во главе стола, — хотя стол был круглый.
Перед госпожой Архивариусом на лакированной инкрустации стола лежал бронзовый цилиндрик и полоска бумаги. Женщина протянула руку, и листок порхнул, заскользил, остановился перед Танией.
Девушка дважды перечитала короткое послание.
— Странный стиль, — осторожно сказала.
— Верно, — Архивариус несколько раз кивнула, словно наставница, довольная удачным ответом ученицы. — Стиль совершенно неудобоваримый. Почерк человека, явно непривычного писать такие послания. Бумага сложена не так, как положено в таких посланиях.
— То есть писал не церковник, — Тания послушно сделала вывод, к которому её зачем-то подводила Архивариус. — Кто же?..
— Судя по почерку, молодой, левша, привычный более к мечу, чем к перу. Писал второпях, в неудобных условиях, пристроив на коленке. Чернила не наши, но чьи, определить не могу. Разведены, кстати, не водой.
— Чем же?
Архивариус повела единственным глазом на листок бумаги. Предлагает определить самостоятельно. И как, интересно?.. Тания не знаток всяческих зелий.
Она потрогала полоску бумаги. Помимо неровных строчек на желтоватой поверхности каким-то образом оказались записаны невнятные образы, отпечатки мыслей автора…
— Проводник меня! — удивлённо сказала Тания.
— Ага, — госпожа Архивариус кивнула. — Мне так и показалось, но проверка человека более чувствительного к таким вещам, не помешала бы.
— Поведайте остальным свою догадку, — предложил Алеф.
— Чернила!.. они были разведены жидкостью тела, слюной, скорее всего!..
— Что за ерунда? — удивилась Бета. Госпожа Архивариус неодобрительно кашлянула в кулак, и женщина выпрямилась, приняла примерный вид. Тания чуть не рассмеялась, женщина-пластун напомнила ей своих воспитанниц.
— В старых хрониках, — размеренно заговорила женщина, — есть упоминание о том, что раньше тайные послания писались кровью. Люди, достаточно чувствительные, могли определить принадлежность крови, заверив личность писавшего и подлинность послания. Сейчас это уже не практикуется.
Впрочем, я не думаю, что автор письма думал о чём-то таком. Скорее всего, он просто очень торопился. Но благодаря этому у нас есть… отпечаток мыслей. И, вместе со всем, у нас набирается достаточно примет, по которым автора можно определить.
Дальше, о содержании.
— Скорее всего, — начала Тания, видя, что все молчанием и взглядами побуждают именно её говорить, — скорее всего, всё, что изложено там, соответствует действительности.
— Да, скорее всего, — согласилась Архивариус. — К сожалению, мы мало что можем сделать.
Повисла тишина, полная безнадёжности. Из Радона уже не впервые поступали тревожные сигналы. Разбойники, которые прикрываются сепаратистскими лозунгами, перекрывают тракты и перехватывают торговые обозы, даже осмеливаются нападать на небольшие деревушки.
