Шумная толпа вывалилась из внезапно открывшейся двери за поворотом и побрела по улице, с недовольными возгласами шарахаясь от повозок. Кто-то задел Нингорса, что-то буркнул на местном наречии, хеск ответил негромким рычанием. Речница юркнула в проулок и потянула Алгана за собой. Тот удивлённо фыркнул.
— Что там, детёныш?
— Ты не бойся, Нингорс. Тебе, наверное, в новинку города, — прошептала Кесса, сжав его ладонь двумя руками. — Тут торговые кварталы, — много кто бродит, и много что ездит. Мы придём на постоялый двор, — там ночуют странники, там будут разные существа. Они незлые. Постарайся их не кусать и не жечь!
— Эрррх, — Нингорс, шумно выдохнув, ухмыльнулся. — Я знаю, как выглядит город. И на постоялых дворах ночевал. Идём, тут недалеко, — я уже чую зверей, дым и варево…
Длинные кирпичные строения встали друг к другу углами, выстроившись в незамкнутый круг. Там, где череда зеленовато-серых стен прерывалась, поднималась плетёная ограда, внутри кольца тянулись навесы, из-под которых доносилось шипение, плеск и фырканье. Ящер-падальщик, длинным ремешком привязанный к столбику крыльца, взгромоздился на конёк крыши и оттуда заглядывал во двор. С крыльца на мостовую летел сор — уборщик подметал ступени, отмахиваясь метлой от недовольных прохожих. У дверей соседнего строения — по другую сторону от распахнутых ворот, ведущих во двор, — покачивался на столбе толстый кусок коры с выжженными письменами. Двухвостка, бредущая к загону, только что его задела. Погонщик — Хонтагн в дорожном плаще — остановился и поправил кору. Кесса, перечитав цены, сокрушённо вздохнула. «Помыться, перестирать всё тряпьё… и ещё купить сбрую, и Нингорс хотел набедренную повязку… Любопытно, почём тут камешки с древней реки?»
— Посмотри, Нингорс! Там хонтагнийский караван! — она заглянула в распахнутые ворота и радостно улыбнулась. — Я странствовала с таким! Смотри, там ихуланы…
Двухвостку, отставшую от каравана, завели во двор, и сейчас служители снимали с неё тюки под присмотром одного из Хонтагнов. Остальные собрались у загонов — трое Хонтагнов в дорожной одежде и местный житель — весь в синевато-серой шерсти с белесыми полосами, с длинным хвостом, увитым разноцветными лентами. Коренастый бородач-Оборотень выводил из-под навеса ихуланов, и хески придирчиво рассматривали их бока, ощупывали лапы, заглядывали каждому в пасть. Пернатые ящеры всё сносили терпеливо, но на всякий случай Оборотень стоял рядом с ними, придерживал за поводья и успокаивающе поглаживал по шее.
— Ихуланы вкусные, — пробормотал Нингорс. Кесса покосилась на него с укоризной.
Из-под навеса, на ходу дожёвывая лист папоротника, выбрался огромный бронированный ящер, и Кесса изумлённо мигнула — он и впрямь был одет в броню. И спина, и бока, и лапы, — всё от палицы на хвосте до кончика носа было заковано в тёмный металл, и сверкающие серебристые шипы и лезвия выступали из кованых пластин. Кесса увидела, как ящер проносит тяжёлый хвост через воротца, и короткие плоские иглы по краям его панциря вытягиваются на два локтя. Встряхнувшись с металлическим лязгом, анкехьо понюхал землю, повернулся к ихуланам и разгруженной Двухвостке — та дружелюбно фыркнула — и протопал мимо, снова втянув шипы в бока.
— Стальная броня и шипы из священного тлиннгила, — прошептала Кесса. — Вот каких боевых зверей делают в Венгэтэйе…
Анкехьо остановился, медленно развернулся и с гулким рёвом устремился к воротам. Нингорс расправил крылья и отступил к дому, его лапа потянулась к плечу Кессы, — но ящер уже был рядом. Он остановился, шумно втянул воздух и ткнулся бронированным носом Речнице в грудь. Она охнула, изумлённо разглядывая стальные пластины и поблескивающие из-под кованых век глаза.
— Беглец?! Это ты?!
Ящер зафыркал громче, толкая Кессу твёрдым лбом. Она похлопала по металлическим пластинам. Металл не был холодным, и он не нарос сверху на кости и кожу, — он врос в них, заменив хрупкие роговые чешуи и костные бляшки, и ни царапины, ни щербинки на нём не было. Анкехьо поддел ладонь Кессы лбом и шумно вздохнул.
— Беглец! Ты живой… и вот какой красивый и могучий! — Кесса обхватила его голову и легонько встряхнула. — Как ты узнал меня?!
Нингорс сложил крылья и подошёл к ящеру. Тот рявкнул, отталкивая Речницу под защиту стены и поворачиваясь к хеску шипастым боком. Кесса хлопнула его по макушке.
— Беглец, не надо! Это Нингорс, он — мой друг. Нингорс, протяни Беглецу руку, пусть обнюхает!
Алгана слегка вздыбил шерсть на загривке, настороженно сверкнул глазами — но поднёс ладонь к носу анкехьо. Тот, подозрительно взрыкивая, обнюхал её.
— Беглец! — к воротам подбежал светловолосый Оборотень. Его борода, украшенная алыми нитями, была совсем коротка — едва прикрывала шею. Ящер повернулся к нему, фыркая и мотая головой. Оборотень остановился, скользнул настороженным взглядом по Нингорсу и изумлённо уставился на Речницу.
— Кесса? Знорка из Амариса?! Так это о тебе тут болтают на каждом углу?!
— Делгин! — пропыхтела Кесса, едва не раздавленная в объятиях. — Как ты попал сюда? Где Мэйсин, и где… И Беглец тут! Ты за ним приехал? Его превратили в Зверя-Стража?
— Как видишь, — приосанившись, прогудел Оборотень, похлопывая по стальному панцирю. — Он тут всю зиму просидел! А теперь мы с Кардвейтом заберём его обратно. Смотри, какой хвост! Теперь о Беглеца любая тварь обломает зубы.
— Кардвейт? — нахмурилась Кесса. Из-за плеча Делгина она видела, как караванщик с маленьким черепом-медальоном на груди пристально на неё смотрит, скалит зубы и быстрым шагом направляется к скучающему на углу стражнику. Ещё двое воинов вышли из-за угла, обступили Кардвейта. Тот указал на Кессу. Стражники, переглянувшись, пожали плечами, один сказал что-то караванщику, и тот, сердито скалясь, побрёл обратно.
— Вот же ж, мех и кости… — помрачнел и Делгин. — Что-то ему не по нутру.
Беглец настороженно фыркнул, толкнул носом Оборотня, повернулся к Кессе и подставил голову под её ладонь. Речница погладила его.
— Кардвейту не по нутру я, — вздохнула она. — Хотя, Нуску свидетель, ничего плохого я ему не сделала. Нам, наверное, лучше уйти, пока тебе не влетело.
— Пусть радуется, что я к нему нанялся, — фыркнул Оборотень. — Не хотел. Если бы не Беглец и двойное жалование — пусть бы он сам пас своё зверьё! Не уходи, Кесса. Ты же не рассказала ещё ничего! Ты, должно быть, нашла эльфов? И Чёрную Реку нашла?! А этот Алгана — он теперь твой охранник?! Ни разу не видел их живьём…
— Да, Оборотни к нам не забегают, — кивнул Нингорс, глядя на Делгина сверху вниз. — Ни разу не пробовал их ни сырыми, ни жареными.
