Дворец Небесного Трона, наоборот, практически не перестраивался последние сто — сто пятьдесят лет. Служа резиденцией Сына Неба восемь столетий, он разросся за это время от маленького павильона до гигантского комплекса зданий, парков, прудов и императорского зверинца, где содержались самые редкие звери. Все это пространство окружала высокая стена и ров с выложенными кирпичом берегами. Стена имела толщину в пятьдесят шагов. В ней располагались склады припасов, явные и тайные тюрьмы, казармы императорских телохранителей.
Дворец служил не только местом жительства императора, но и центром управления страной. В северо-западной части комплекса находились несколько зданий, составлявших Канцелярию Сына Неба. Три тысячи чиновников самого разного ранга под руководством Канцлера трудились над укреплением власти Повелителя.
В те времена, когда власть Сына Неба ограничивалась стенами дворца, это была чисто декоративная должность, не дававшая её обладателю ничего кроме пустых церемониальных привилегий. Однако в последние годы роль чиновничества все более и более возрастала. Особенно большим влиянием стал пользоваться Канцлер и его подчиненные в царствование Агарито. Вот уже восемь лет должность главного чиновника занимал Дариво Цунумото.
Человек не самого знатного рода, он служил во время войны с Самозванцем главой доносчиков. Позже преобразовав службу в Тайное Око Сына Неба, он пользовался полным доверием императора. Несмотря на преклонный возраст, Канцлер прекрасно справлялся со своими обязанностями, являясь надежной опорой Сыну Неба.
Рабочее место себе Цунумото оборудовал в павильоне посредине пруда. Огромные застекленные окна пропускали много света, но надежно защищали от сквозняков, а вода вокруг не давала возможности незаметно приблизиться и подслушать разговоры главного чиновника со своими подчиненными.
С трудом заставляя себя не щуриться от бьющих в лицо солнечных лучей, Чубсо преданно смотрел на Канцлера. Полный, круглолицый старик с редкой бородкой задумчиво поигрывал перстнем.
Роно старался даже дышать через раз. Преодолев все препятствия и невзгоды, он все же добрался до столицы. Как Тайное Око Сына Неба он имел право на личную встречу с Канцлером, однако чиновники Канцелярии, оберегая покой своего начальника, заставили Чубсо прождать обещанной встречи восемь дней.
Цунумото внимательно выслушал подчиненного и погрузился в размышления. Злые языки утверждали, что он мог вот так часами сидеть, изводя посетителей своим молчанием.
— Значит, кроме факта подделки документов и показания свидетеля, у тебя ничего нет? — вдруг спросил он.
— Нет, мой господин, — согласился Чубсо. — Но ведь я и не утверждаю, что девчонка дочь Самозванца или его жены. Мне лишь нужны полномочия, чтобы провести полноценное расследование. Поскольку здесь затронуты интересы высокопоставленных людей, я не мог действовать на свой страх и риск.
— Разумно, — неожиданно одобрил Канцлер и, придвинув листок бумаги, быстро заговорил. — Я напишу тебе пропуск в архив Тайного Ока. Даю тебе два дня. Если за это время ты сумеешь отыскать хоть какое-то упоминание о дочери Фудзико, мы продолжим разговор. Если нет, ты вернешься к месту службы.
— Я понял, мой господин, — Чубсо с поклоном принял сложенный вчетверо лист бумаги, и сделав еще один поклон, вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь. Пройдя по ажурному мостику, он обратил внимание на огромных карпов, лениво шевелящих плавниками в прозрачной воде искусственного пруда. «Говорят, их откармливают мясом заключенных», — некстати вспомнилась ему одна из дворцовых сплетен.
Стоявший на посту бодигар равнодушно посмотрел на замешкавшегося чиновника сквозь узкие прорези шлема.
Чубсо знал дорогу. Пройдя через комнаты, где молодые чиновники постигали тонкую науку сыска, а их старшие товарищи занимались обработкой донесений и доносов, он добрался до дверей архива, у которых его бесцеремонно остановила охрана. Прочитав записку Канцлера, воины отступили, освобождая проход. В крошечном закутке за крошечным столом с толстой книгой и бронзовой чернильницей откровенно скучал крупный, остроносый человек в одежде дворцового слуги. За его спиной из стены торчали четыре толстых рычага.
Увидев Чубсо, носатый лениво встал и поклонился. Ни слова не говоря, гость протянул пропуск.
— Подождите, мой господин, — попросил человек, усаживаясь за стол.
Чубсо оглянулся. Круглая комната с каменными стенами и полом, всего одна дверь и три светильника, подвешенные на цепях к потолку. Носатый занес данные гостя в книгу и с поклоном протянул листок.
— Прошу тебя отвернуться, мой господин, — мягко, но решительно проговорил человек. — Прости, таков порядок.
Чубсо не стал унижать себя спором с простолюдином. За его спиной заскрежетали цепи и шестерни. Часть кладки стены повернулась вокруг своей оси. Открылся темный проход, откуда пахнуло теплом. Послышались далекие шаркающие шаги. Мелькнул тусклый свет. В проходе появился тощий старик в грязном шелковом халате с бумажным фонарем.
— Сюда, мой господин, — пригласил он Чубсо.
Они вновь стали спускаться в таинственные недра дворца. На этот раз путь оказался близким. Еще одна дверь с подвешенным над ней колокольчиком и длинные, уходящие в темноту стеллажи, заполненные свитками и кипами бумаг. Рядом с дверью стоял большой письменный стол с пятирожковым светильником и чернильницей. Чуть в стороне узкая лежанка и ширма.
— У тебя два дня, мой господин, — проговорил старик. — Работать будешь за столом, спать на лежанке, еду я буду приносить из дворцовой кухни, горшок за ширмой. Если я нужен, позвонишь в колокольчик.
— Я что отсюда не выйду? — даже растерялся Чубсо.
— Если ты уже нашел, что тебе нужно, можешь уходить прямо сейчас, — равнодушно проговорил старик, направляясь в темноту.
— Эй! Ты, — крикнул чиновник. — Как тебя?
— Просто, Хранитель, мой господин, — остановился тот.
— Мне нужна помощь, — сказал Чубсо. — Я здесь первый раз и не знаю, где и что лежит.
— Хорошо, мой господин, — кивнул Хранитель. — Спрашивай.
Старик был слишком слаб, чтобы таскать толстые пачки бумаг, но он безошибочно указывал, где лежат материалы по тому или иному делу.
Повинуясь ему одному ведомым признакам, он распрощался с Чубсо и отправился за обедом, а чиновник с головой погрузился в чтение доносов, протоколов допросов, донесений агентов и докладов разведчиков. Постепенно перед ним разворачивалась картина повального доносительства. Слуги за пару «сов» раскрывали все тайны господ. Соратники предпочитали серебро или золото. Сыновья торопились вступить в права наследства и уличали отцов в связях с Самозванцем. На удивление много доносов было от женщин. Жены, сестры, любовницы, кто из мести, кто за деньги продавали своих мужчин.
