как и дом. Я сделал небольшую перестановку, на втором этаже теперь две спальни.
— Мы лучше поспим в гостиной, — пробормотал Гепард.
— Как пожелаете, — поклонился Линмар.
Он устроил скромный ужин, во время которого поведал о случившемся за время их отсутствия. Как якобы успел запомнить карту, и собрал небольшой отряд, осмотреть местность. Деревушка шахтёрская, опыта в этих делах людям не занимать, так что через пару дней всё выяснилось. Железо залегало не глубоко, рудник начал приносить прибыль спустя дюжину дней. Постепенно начали появляться новые поселенцы. Уже через месяц место закончилось, стали расширять деревню. Людей разделили на три отряда. Одни работают в шахте, вторые рубят лес, третьи строят дома.
Сова и Гепард молча ели, слушая историю Линмара. Покончив с ужином, слуга убрал со стола и оставил их в гостиной наедине.
— Съездили, посмотрели на последствия, — сказал Гепард, устраиваясь на диване. — Я думал, заглянем, убедимся, что жилу нашли, и уедем, а нам тут дом подготовили и старостой назначили.
— Если так пойдёт и дальше, у нас земель станет как у какого-нибудь лорда. — Сова остался сидеть в кресле, прислушиваясь к шуму с площади. — Придётся Сентилю нам титул жаловать. Начнём появляться при дворе, расхаживать в этих забавных дорогих нарядах по замку и с важным видом раскланиваться с прочей знатью. — Он представил картину и захихикал. — Вот где имена пригодятся.
— Это без меня, — заявил Гепард. Камин на этот раз не разжигали. Извечная проблема Вердила, жара, уже пожаловала в гости. — Давай лучше читать дальше дневник. Даже у меня зрение восстановилось, а у тебя и подавно.
— Остальные обидятся, если мы без них начнём читать.
— И? Это меня должно остановить?
— Да нет, просто мы требуем от них доверия, правдивости. Будет не справедливо ответить… не обманом, но… в общем, некрасиво получится.
— Мне их доверие даром не надо, — буркнул Гепард. — Но, пожалуй, ты прав. Один день роли не сыграет. Тогда оставляю тебя размышлять над предстоящей речью.
— Какой ещё речью? — недоумённо спросил Сова.
— Как это — какой? Мы же новые хозяева, вступаем во владения. Надо показаться жителям, заявить о себе. Я выступал перед бандитами, а ты будешь перед фермерами и шахтёрами. Справедливо, не правда ли?
— И давно ты поверил в справедливость?
— Я в неё всегда верил, — ответил Гепард, устраиваясь поудобнее на диване. — Это она не всегда верила в меня. Давай, не отлынивай. Послушай, о чём судачит народ, проникнись его настроением.
Сова только усмехнулся, даже спорить не хотелось. Лишь спустя время он понял, почему близнец оказался таким разговорчивым и пристал к нему с речью. Сегодня должен был дежурить Гепард. Надо же, второй раз провёл. Такое без внимания оставлять нельзя.
Убедившись, что на следующее утро скидывать их не собираются, Дари вышла из гостиницы и чуть не врезалась в Пеларниса и Сентиля, стоящих на пороге.
— Вы чего до сих пор здесь?
— Мы хотели отправиться осматривать местные достопримечательности, но наше радостное настроение омрачило одно обстоятельство, — виновато произнёс Пеларнис. — Понимаете, город большой, прогулка может затянуться, мы проголодаемся, но в связи с пустыми карманами придётся идти обратно и дожидаться ужина.
— Всё понятно, — фыркнула Дари, впрочем, беззлобно.
Она вышла на мостовую, и менестрель с принцем отправились за ней. Людской поток подхватил их и понёс к центру города. Это направление было ничуть не хуже любого другого, ведь в Авеане никто прежде не бывал. Троица только успевала головами вертеть, запоминая направление.
Вскоре их принесло на площадь, где возвышалось странного вида здание. И в данном случае странного — означало страннее прочих безумных творений, стоящих по соседству.
Почти квадратное, оно тянулось далеко в стороны. Стен не было, вместо них каждые десять шагов стояли мраморные колонны, на которые, словно блины, были нанизаны три толстые пластины, ничем не поддерживаемые в центре. На первом этаже полом служил булыжник, устилавший площадь. На втором его сменял лист чего-то, схожего с материалом, из которого сделали Путь Мира, такого же серого и гладкого. На третьем — красный гранит с вкраплениями зелёного, а четвёртом — стекло. Из-за кристальной чистоты разглядеть его удалось не сразу, заметили только благодаря людям, мелькавшим на вершине сооружения.
Расстояние между блинами составляло два человеческих роста, потому здание возвышалось над своими соседями. Из разговоров зевак стало ясно, что это местный дворец. Прожив всю жизнь в Ланметире, нечто без стен по мнению Дари на дворец ну никак не тянуло. На его фоне даже соседнее здание с дверью по колено, из которой выползал человек, не казалось таким уж необычным.
Перед зданием на площади собралось уже немало народа. Люди больше походили на шутов, чем обычных горожан. Их манера одеваться, причёски, внешность — можно было назвать как угодно, но только не нормальными. Насколько удалось разглядеть Дари, ни одного жителя в обычной одежде здесь не было. Их собственные наряды выглядели слишком обыденными и неуместными. Один цветастый плащ менестреля более-менее вписывался в окружение. Рубашка без рукава или достающая чуть ниже груди, штаны без одной штанины, сапоги с явно специально отрезанной пяткой. Всё это больше походило на сборище бедняков, собранных со всех городов в одном месте. Вот только не бывает у бедняков окаймления в оторванных местах, пришитого серебряными нитями, как не бывает и позолоченных украшений, болтающихся во множестве на запястьях.
С волосами тоже происходили странные вещи. В Ланметире большую часть времени шли дожди, и никто бы не стал тратиться на причёски, которые смоет, едва переступишь порог дома. Но здесь Дари, со своим обычным хвостом выглядела унылым и безвкусным созданием. На головах у некоторых завивались такие фигуры, словно каждый норовил перещеголять другого в красоте и изяществе причёски.
«Интересно, — подумала Дари, — как они спят? На ночь голову в тиски зажимают?»
— Странный город, — вторя её мыслям, произнёс Пеларнис.
Они стояли на крыльце двухэтажного дома. Обычного, по меркам Авеана, всего лишь покрытого рыжей лохматой шерстью. До местного дворца было далековато, зато не приходилось проталкиваться через толпу в надежде разглядеть происходящее.
Одно из окон дома распахнулось, и оттуда высунулась детское личико в веснушках, с рыжими взлохмаченными волосами.
— Один серебряный, — пискнула голова, протягивая руку ладошкой вверх.
— Что один серебряный? — переспросил менестрель, стоящий ближе всех.
— Наблюдение за собранием с нашего крыльца стоит один серебряный.
— Я тебе сейчас дам серебряный, проныра! — Пеларнис замахнулся лирой, и голова исчезла.
Послышался топот ног, а за ними последовала уверенная поступь. Дверь распахнулась, и из неё вышел мускулистый мужчина. Ему пришлось пригнуться, уберегая лоб
