Однако Анастасия Николаевна помотала головой и закашлялась, морщась от боли.
— П… пить…
— А… нет, в машине нет. Пойдёмте, я вас отведу на кухню, — стоило сразу подумать о том, что эти изверги вряд ли позволили сделать княжне хоть один глоток воды. Скорее бы вылили всё на пол, заставляя слизывать до последней капли. Анастасия Николаевна вряд ли бы опустилась до такого — нельзя княжне показывать, что её легко сломить. Особенно перед лицом только и ждущих этого садистов.
Остановившись у полностью занятого гаража, я заглушил двигатель. Выйдя из машины сам, я помог вылезти и обессилившей княжне. Распахнул пассажирскую дверь и подал ей руку. Анастасия Николаевна вцепилась в меня своими слабыми пальцами. Ладонь её мелко дрожала и была холодна — будто бы и не человеческая рука, а только-только начавшая подтаивать ледышка. Несмотря на обезвоживание, рука была влажной от выступившего пота.
Аккуратно придерживая за локоть, я поднял девушку с сидения. На ногах она стояла очень неуверенно, пошатываясь из стороны в сторону. С усилием удерживая свои глаза широко раскрытыми, княжна сделала первый самостоятельный шаг и едва не завалилась. Повезло ещё, что я так и не отпустил её руку.
— Ваше Высочество, так не пойдёт. Позвольте мне помочь вам, — не дожидаясь разрешения от начавшей тяжело дышать девушки, я без особых усилий взял её на руки. Возражать она не собиралась. Но не похоже, чтобы ей было всё равно на то, что твориться вокруг. Пальцы княжны сжались на моей порванной в нескольких местах форме — удары демонов не прошли бесследно для одежды. Более всего камуфляж напоминал изодранные обноски, перемазанные моей собственной кровью. Все останки демонов испарились, оставляя прожжённые до самой кожи дырки. За которые так удобно было держаться Анастасии Николаевне.
— Спа… си… бо… — просипела княжна.
В этот момент на нас начали обращать внимание окружающие. И княжну, даже сильно потрёпанную, быстро признали. Бегущие по своим делам люди останавливались, не зная, как реагировать — то ли бить поклоны, то ли оставить формальности до лучших времён.
Стараясь не обращать внимания на людей у гаража, я понёс девушку на кухню. Все поняли, что могут продолжать заниматься своими делами, и за выказывание неуважения к члену императорской семьи им ничего не будет. Вновь засновали солдаты с ящиками в руках, подгоняемые воплями сержантов. Чуть менее громогласными, чем положено — похоже, даже они побаивались излишне потревожить новоприбывшую. Но дело пошло, и я мог спокойно выдохнуть.
Княжна, стоило только дать ей наполненную водой до краёв кружку, жадно выпила всё одним махом. Я даже удивиться не успел, как дно кружки звучно застучало по столу.
— Ещё!
Голос её ещё не окреп, и хрипотца едва смоченного горла отдавалась комком в груди у меня самого.
— А вам не станет плохо, Ваше Высочество? — когда-то в прошлой жизни я слышал, что обезвоженному и голодному организму резкое восполнение запасов может сильно навредить. Но уверен в этом утверждении не был.
Анастасия Николаевна посмотрела на меня исподлобья, приподняв брови и словно бы спрашивая, не идиот ли я, удумавший пререкаться с ней.
— Понял-понял, держите крепче кружку, — девушка смотрела на струю воды из чайника и нервно сглатывала всю ту накопившуюся во рту жижу. Закашлялась, подавившись — но хоть и согнулась пополам, ни капли на пол не пролила. И только откашлявшись, княжна медленно, растягивая каждый глоток и полоща рот, напилась.
— Ха… Спасибо…
— Да не за что, эту воду даже не я кипятил.
— Нет же! — помотала княжна головой, посмотрев мне затем в глаза: — Я про то, что ты приехал за мной.
— Полно вам, Ваше Высочество. Я сделал то, что должен, — да и кто, кроме меня, вообще бы за ней поехал? Думаю, ни одного решившегося смельчака бы не нашлось. И демоны об этом не догадывались даже, а прекрасно знали. Это тревожный звоночек для меня. Ведь засада была с расчётом, что я рано или поздно приеду за Анастасией Николаевной.
Проклятые рогатые твари. Я за годы спокойной жизни размяк и позабыл, что демоны не просто кровожадные твари, жаждущие нечеловеческих мучений каждому. Они ещё и весьма хитрые, и точно не гнушаются любыми методами для достижения победы. И кроме себя винить мне некого — я перед входом в особняк княжны даже не удосужился заглянуть в окна.
Девушка молчала, смотря мимо меня застывшим взглядом. На душе у неё творилось нечто, что трудно передать словами. Боль от утраты знакомых, злость на предавшего её фамильяра, радость от спасения и, конечно же, зарождающееся чувство вины. «Почему я жива, а все, кто оказался рядом со мной — нет?»
— Всё в порядке, Ваше Высочество? — спросить её стоит хотя бы ради того, чтобы она не догадалась о моей способности воспринимать чувства окружающих, как свои собственные. Это как минимум смотрелось бы не красиво. Кроме того, можно считать это припрятанным козырем. На всякий случай, вдруг пригодится?
— Да, наверное. Голова кругом идёт от всего случившегося.
— Хорошо бы не из-за травм. На вас живого места нет, — Анастасия Николаевна поёжилась от накативших воспоминаний и испустила тихий, но протяжный болезненный стон.
— Ничего, я переживу.
Крепкая девушка. Тому, как она держится после всего пережитого, можно только позавидовать. И удивляться, что человек способен сносить такие издевательства. Но лучше ей сейчас не строить из себя несгибаемую леди. Напротив, стоит расслабиться и дать поухаживать за собой врачам. Или хотя бы подруге, что спустилась на кухню и короткими шагами приближалась к нам.
Фудзивара, похоже, быстрее всех узнала о нашем возвращении. Не без помощи близняшек, как мне кажется. Неважно как — главное, что теперь княжна могла вдоволь поплакаться в халат моей сестре. Заниматься этим она, правда, не спешила.
— Настя! — кинулась на шею княжны Хана. Поморщившись, Анастасия Николаевна похлопала мою сестру по плечу, мягко отстраняя её от себя и выставляя ладони вперёд. В общем, всем своим видом, начиная от болезненной гримасы и до позы выражая свою неготовность к объятиям.
— Аната ва дайджобу? — Фудзивара приподняла и брови и вперилась в подругу округлившимися глазами. И не иначе как от волнения она позабыла русский язык. Что меня немножко позабавило и даже умилило.
— Хай, кэкко дэс, — выдавила из себя улыбку княжна, отвечая на Хане на японском: — Субете га итай дакэ, хех.
Я и секунды не сомневался, что у Анастасии Николаевны сплошной синяк на теле. Только мне вот она почему-то жаловаться не торопилась. Видимо, даже спасения из лап генерал демонов недостаточная причина доверять мне и показывать свою слабую сторону.
— Девушки, я вас отлично понимаю. Можете и по-русски говорить, — обе посмотрели на меня с некоторым недоумением, сменившимся спустя секунды смехом. Как всё ещё хрипловатым, так и звонким.
— Нет-нет, онии-сан. Я нисколько не пыталась от тебя ничего скрывать. Просто… сама не поняла, как так вышло.
— Эх, ты конечно странная.
— Почему это? — возмущённо надула Хана губы и уставилась на меня немигающим взглядом.
— Бедную Анастасию Николаевну чуть до смерти не заобнимала, а брата словно бы и не рада вновь увидеть.
Лицо сестры покраснело аж до кончиков ушей. В ответ на мою шутку она вся замялась, сжимая край своего халата обеими руками. Глаза забегали по сторонам — лишь бы не бросить лишнего взгляда на меня.
— А… ты не против?
— А разве должен?
Хана тут же кинулась мне на грудь и крепко обняла. Я ответил ей тем же. Разве что сильно к себе прижимать не стал. Хотя хотелось — теплота и мягкость её тела ощущалась через два слоя одежды так же ясно, как если бы мы и вовсе ничего не носили. Рука сама собой принялась поглаживать сестру по спине.
— Не увлекайтесь, голубки, на вас сейчас вся кухня смотрит, — вырвала нас обратно в мрачную реальность Анастасия Николаевна. А ведь как хорошо было… эх.
Хана вздрогнула и отпрянула от меня. Княжна с извиняющимся лицом пожала плечами — мол, не такой реакции она ожидала от моей сестры. Мне оставалось только вздохнуть. Момент уже был утерян, а значит, и горевать никакого смысла нет.
