Однако, я довольно быстро изменил своё мнение об этой расе. Большинство корнифрейцев общались со мной и с другими людьми вполне вежливо. Они пугали только лишь своим видом. В конце концов, на Сигме собрались такие существа и такие расы, которые были готовы сотрудничать между собой, готовы создать общее правительство для нескольких планет. Никто из присутствующих здесь не был враждебно настроен. По крайней мере, такого не должно было быть.
Именно на Сигме я узнал о такой великой расе как лонгверины. Они прибыли несколько позже, чем мой корабль. Лонгверины сразу производили впечатление элиты. Бледные аристократы с абсолютно черными волосами, блестящими от света ламп. На серебристо-серой коже этих существ были выведены черные узоры татуировок. У некоторых татуировки покрывали только руки или часть лица. У двоих лонгверинов — девушки и парня, татуировки были по всему телу. Черные узоры уходили под ворот куртки и спускались из рукавов до самых кончиков пальцев. Лонгверины были выше большинства присутствующих — их рост был около семи футов, а то и больше. Но выделялись лонгверины не только своей внешностью. В глаза бросался их удивительно футуристичный корабль, что было вполне логично, ведь лонгверины были самой развитой в техническом плане расой, из всех колонистов Сигмы. Потягаться с ними было бы тяжело даже вальтеррианцам.
Помимо этого, у лонгверинов была лучше всех развита медицина. Видимо поэтому большая часть разговоров с ними сводилась к обсуждению видовых особенностей организмов с различных планет. К моему сожалению и к их счастью, лонгверины обратили внимание и на меня. Я не стал вдаваться в подробности насчёт своего бессмертия, а просто рассказал обо всех людях в целом. Даже немного повспоминал брошенный курс медицины из Милтона. Это было довольно интересно обсуждать особенности строения человеческого тела, с теми, кто прекрасно разбирается в медицине. Было интересно узнать и об особенностях самих лонгверинов. Оказывается, их татуировки были частью генетического кода, и, словно для нас отпечатки пальцев, их татуировки были уникальны. Также лонгверины отлично владели магией маскировки, что позволяло им принимать облик, максимально похожий на человеческий. Скрывать черные узоры и серебристый цвет кожи. Распознать их среди людей можно было только по высокому росту. Для меня лонгверины стали самой невероятной расой существ, которую я встретил на Сигме.
Я провёл на этой планете четыре года. За это время я подтянул свои знания в медицине, благодаря лонгверинам. Узнал много интересного о новейших технических изобретениях флоренинцев и вальтеррианцев. Также я наблюдал, и немного даже принял участие в разработке единого закона для всех существ. Этот закон должен был регулировать взаимоотношения разных планет, а также существ на самих планетах. Никогда прежде мне и в голову не приходило, что возможно создать единую конституцию для всего мира, но похоже ребята на Сигме были готовы сделать это. Над созданием закона трудилось около сотни представителей разных видов существ с разных планет. И каждый выдвигал поправки, которые регулировали бы отношения его вида с остальными. Самыми упорными в этом плане были лонгверины. Они все пытались добиться обязательной медицинской регистрации всех жителей планет. Чтобы помимо данных о виде, возрасте и имени в идентификационных картах указывали и медицинские сведения. Но тогда пришлось бы перейти от использования ID-карточек на паспорта с множеством страниц, а большинство планет не хотели этих сложностей. В конце концов приняли решение о возможности выдачи электронных медицинских карт, в которых в виде чипа будет храниться вся информация о человеке.
Я настолько привык жить на Сигме, что начал забывать о родной планете. Я гораздо легче многих приспособился к жизни там, ведь я легко понимал все языки. Большинство колонизаторов Сигмы общались на общенациональном языке, который был разработан много лет назад флоренийцами и вальтеррианцами. Я же кроме общенационального, мог говорить на любом другом. И люди с других планет, и прочие существа были рады поговорить на родном языке вдали от дома.
Хотел бы я остаться на Сигме ещё на какое-то время, но однажды вечером мне позвонила Мария. Сперва я удивился, откуда она взяла номер телефона. Маша сказала, что звонила мне на квартиру, а потом нашла Рэйчел. От неё и узнала о моем путешествии. Маша попросила меня приехать как можно скорее, так как у неё было особое видение. Дело в том, что я доверял видениям Марии, и раз она говорит, что дело срочное, то так оно и есть. Пусть мы и не виделись уже много лет, я поспешил вернуться на Викери. Благо флоренийцы построили очень хороший вид транспорта — космометро. И теперь оно соединяло Сигму не только с Викери и Флоренией, а со всеми планетами, представители которых находились здесь. Функционировало космометро на магии и технике. Даже те ветки, что соединяли с Флоренией и Викери. Но это было не похоже на чудеса, которые были у вальтеррианцев. Это были простые магические порталы в виде каменных арок, в которые заезжал вагон поезда, работающего на обыкновенном топливе. Портал открывался в параллельное измерение и по нему уже передвигался поезд. Это параллельное измерение — что-то вроде другой стороны нашего мира, которая недоступна человеческому глазу, но при этом она значительно сокращала путь передвижения. Технология использования таких порталов принадлежала флоренийцам, но вальтеррианцы довели её до совершенства. Вот так, совместными усилиями двух рас был создан уникальный транспорт, на котором можно было добраться даже до другой звёздной системы. Что уж говорить о возвращении на Викери, одну из ближайших к Сигме планет. В тот день, когда я покинул Викери путешествие на космометро занимало несколько часов, как на обычном поезде. Благодаря доработкам вальтеррианцев, портал теперь можно было значительно сократить. Поэтому расстояние между Сигмой и Викери поезд преодолевал за секунды. Поезд разгонялся, въезжал в портал и через пару секунд уже выезжал на вокзале через выход из портала.
Я покинул вагон космометро на центральном вокзале Джастона и там же сел на поезд до Сигрина. Вот тут я уже мог спокойно отдохнуть и приготовиться к встрече с Марией. Я откинулся на спинку кресла и решил немного вздремнуть. Дорога до Сигрина на поезде часа четыре, не меньше.
Глава 9. Воскрешение и смерть
Когда я наконец добрался до Сигрина было уже два часа дня. Было лето, а потому на улице ярко светило солнце и стояла невыносимая жара. Подойдя к дому Маши, я заметил, что шторы на всех окнах плотно закрыты. А возле ворот стояла новенькая машина с тонированными окнами. Затонировано было даже лобовое стекло В Джастоне и Столице только начинали появляться первые автомобили, тем более навороченные, а потому мне показалось странным, что один из них стоит сейчас в деревне возле Машиного дома. Но когда я вошёл, то понял, чей это был автомобиль.
Кроме Марии в доме находился Дима. Как только я переступил порог, он тут же вскочил с кресла и бросился на меня со словами: «Как смеешь ты приходить в наш дом после того, что сделал?» Но Марии остановила его.
— Я позвала вас не для того, чтобы вы дрались. Я хочу сообщить вам, что Алекс жив.
Это было настоящим шоком для меня. Прошло много лет с того дня как я убил его. Я столько лет винил себя за содеянное, столько раз приходил в склеп и просил прощения над его гробом. Неужели Алекс спустя столько лет вернулся к жизни. Как это вообще возможно?
Мария рассказала, что ей было видение, в котором Алекс открыл крышку гроба, вышел из склепа и исчез.
— Я пыталась с помощью магии понять, где он, но мне не удалось, — произнесла Мария.
Мы с Димой отправились в склеп, чтобы убедиться, правда ли это. Гроб действительно оказался открыт, Алекса внутри не было. Теперь я наконец успокоился. Я больше не виновен в смерти брата, ведь он жив. Дима тут же извинился передо мной и сказал, что больше не держит на меня зла. Мы попросили Марию ещё раз поискать Алекса с помощью магии и её дара к ясновидению.
