— Я в тебя верю. — Это было сказано таким тоном, что кто угодно бы понял, разочаровать гюрзу — смерти подобно.
— Я оправдаю. — Алинро развернул плечи.
— Вот и отлично. — По тонким губам Пустынного вновь скользнула откровенно неприятная улыбка, а после он потянулся к бумагам, начав их внимательно изучать, и как бы между делом заметил: — Я скоро отзываю Шарриона. Вдвоем вы там не нужны. А мне он пригодится в другом месте.
— Надеюсь, операция не боевая? — бесстрастно осведомился Нар-Харз. — Хочу обратить ваше внимание на то, что Шарин еще не до конца отошел от прошлой.
— Ты от контузии вот тоже не отошел, а головой работаешь, — пожал плечами начальствующий змей. — И не переживай, пока там нет ничего слишком опасного для жизни.
Лису стало не по себе. То, что для Пустынного «не слишком опасно», для его подчиненных равнялось ситуации «а вернемся мы по частям».
— Я вас понял.
— Вот и молодец, дорогой мой, молодец. — Пустынный улыбнулся и так, словно между делом, заметил: — Надеюсь, ты помнишь, что у тебя нет шанса на ошибку или вторую попытку? Императору нужен этот источник энергии, Нар-Харз! И если мы не справимся, то нас самих распылят на мелкие частицы! Конечно, отдача не такая, как от Ильсора Дершворта, но зато в назидание остальным.
М-да… почему-то у белохвостого имелось стойкое ощущение, что этот гюрза благополучно вывернется из любой ситуации. А вот ему и правда может неслабо достаться.
— Я все помню, мой лорд. — Алинро встал и склонил голову.
Змей в погонах лишь небрежно взмахнул рукой, отпуская подчиненного.
— Правда… возникла одна проблема.
— Опять? — Начальник вскинул бровь и позволил саркастической улыбке скользнуть по неприятно узким губам. — Неужели тебя еще кто-то покусал, Алин?
— Никто не кусал. Меня прокляли, — сухо ответил Нар-Харз, ощущая вспышку глухого раздражения от неприкрытой иронии в голосе Пустынного.
— Ого! — восхитился змей новым витком неприятностей подчиненного. — И кто же?
— Мавка…
— Та же?!
Дождавшись неохотного кивка Алинро, гюрза несколько секунд пристально смотрел на него, а потом расхохотался.
Кицунэ не разделял позитивного настроя своего собеседника, поэтому вежливо ждал, пока тот закончит смеяться.
— Вот это девочка! — не мог успокоиться Пустынный. — Слушай, Нар-Харз, на моей памяти тебе еще никто не доставлял столько неприятностей!
Алин мог бы добавить, что он подобного тоже не упомнит, но решил быть выше этого и продолжил следовать истине «Молчание — золото!».
Начальника Алинро откровенно недолюбливал. И прекрасно знал, что его эмоции разделяют почти все труженики «плаща и кинжала».
Но еще кицунэ очень хорошо оценивал свои шансы против этого оборотня. И знал, что врагов у Пустынного не было только потому, что долго они не жили. Те, кто ему откровенно вредил, в мире живых не задерживались. А Нар-Харзу жить нравилось. Он вообще был на диво привязан к своему бренному телу и не собирался с ним прощаться по такой глупой причине, как вражда с заведомо более опасным противником.
Поэтому дипломированный интриган проглатывал иронию Пустынного, которая временами граничила с оскорблениями. Проглатывал, опускал глаза, сжимал губы… и запоминал. Счет к оборотню в погонах был уже немалый. А лисы — существа терпеливые. Особенно когда нет иного выбора.
Просто однажды, когда Пустынный лорд оступится… рядом будет стоять Алинро Нар-Харз и не оставит это чудесное событие без внимания.
— Я рад, что мои сложности с выполнением задания настолько поднимают вам настроение, — сухо проговорил лис.
— Алин, я не особо вникаю в твои методы, благо, как правило, они весьма результативны. — Гюрза махнул рукой, все же успокаиваясь. — Но в этот раз ты спотыкаешься на одной и той же девушке. Притом она, будучи совершенно безобидной, умудряется доставлять тебе такие неприятности, куда там идейным противникам! С приворотом мы разобрались, и у тебя все вроде прошло, так?
— Так, — несколько покривил душой кицунэ.
— Отлично, — довольно кивнул Пустынный и рассеянно провел пальцами по линии чешуек на голове. — Что за проклятие?
Гюрза потянулся вперед и, схватив графин с морсом, налил освежающий напиток в бокал и неторопливо поднес к губам. Воду этот ползучий гад жарких песков не жаловал, и на его столе стояло что угодно, но не она!
— Проклятие княжны-мавки. Засвидетельствованное Водяным-Под-Корягой.
Начальник разведки, заслышав такие потрясающие новости, поперхнулся морсом и ошеломленно уставился на ретивого подчиненного.
— Как ты умудрился настолько довести мавку, чтобы она воззвала к богу и он ее услышал?!
— Ну-у-у… — Алин опустил взгляд, почувствовав себя неуютно. В этом случае ему и правда было нечем гордиться.
Пустынный со стуком поставил бокал на стол и порывисто встал, начав нервно ходить по комнате.
— Но так проклинать могут только те, кто имеет право на статус главы! Прямые наследницы…
— Она княжна крови…
— Как?! Вот как ты вообще додумался загонять в угол наследницу рода, кретин хвостатый?!
Озвучивать, о чем в тот момент думал Алин, было бы неприлично, а потому лис благоразумно промолчал.
— Так… — Пустынный остановился, переводя дух и напряженно размышляя. — Мавка на данный момент ключевая фигура? Без нее никак?
— Можно. Но сложно.
— Хорошо… — Гюрза подошел к стене и, нажав на несколько панелей, открыл доступ к сейфу. Заклинание отсканировало ауру змея, и дверца неслышно приоткрылась. Порывшись там, начальник Тайной Канцелярии выудил синий бархатный мешочек и небрежно кинул его лису. — Держи. Во временное пользование!
— Что это? — поинтересовался кицунэ, впрочем, не торопясь развязывать тесемки и удовлетворять свое любопытство. Горький опыт говорил — там может быть что угодно. От смертельного артефакта до пустынного скорпиона повышенной ядовитости.
Помнится, однажды одному особо «отличившемуся» агенту начальник выдал веревку и мыло. А также пожелание: «Чтоб я тебя больше не видел!»
— Это амулет, который некогда подарил мне один василиск, — задумчиво ответил Пустынный. — Очень талантливый василиск. Маг, ученый, путешественник и изобретатель. Жаль, что умер…
— И что же с ним случилось?
— Доверять стал окружающим. Как оказалось, это плохо влияет на продолжительность жизни. — Несколько секунд оборотень смотрел, словно вглубь себя, а гладкий лоб прорезала морщинка. Но задумчивость длилась недолго, и Пустынный деловым тоном продолжил: — Что касается амулета… Он подавляет действие любой божественной магии, а твое проклятие подпадает именно под эту категорию. Но учти, подавлять-то подавляет, но нейтрализатором не является! Так что… ты без фанатизма там.
