– Ладно, пусть будет шесть, – нехотя ответил я, – пройдёмте в кабинет и составим договор в двух экземплярах.
У торговца отвалилась челюсть.
– Какой договор?
– Ну что вы, уважаемый, первый день в деле? – удивился я. – Напишем договор, что уважаемый торговец такой-то покупает, а уважаемый барон такой-то продаёт то-то, столько-то и по такой-то цене. Ответственность сторон при одностороннем расторжении договора, ну и дата, подпись, печать.
От моих познаний в ведении бизнеса у торговца пропало всякое желание спорить, поэтому, поднявшись ко мне, мы быстро написали и согласовали контракт. Отпустив торговца, я сделал с договора копию и отправил её с Шастом в деревню, отдать старосте, чтобы тот знал отпускную цену товара.
Закончив таким образом дела, я стал собираться для похода к ближайшей таверне, чтобы поговорить с хозяином. Я хотел поручить ему, за соответствующую плату, разумеется, оповестить всех его коллег о поиске наёмника, отвечающего моим требованиям и согласного с условиями найма.
Нормальные лошади стоили тут невероятно дорого, наши были украдены при нападении на барона, а появиться в таверне верхом на крестьянском тяжеловозе было бы просто смешно, поэтому я пошёл пешком, надеясь, что со мной не приключится то же самое, что и с бароном.
Когда я дошёл до таверны, то с большим удовольствием отметил, что по бумагам барона и меткам местности, половина её расположилась на моей земле. Вторая половина, правда, находилась на территории, принадлежащей только королю, поскольку выходила на королевскую дорогу, ведущую в соседнее королевство Тарон.
Кстати говоря, с географией местной я пока не разобрался, поскольку гном отказывался разговаривать со мной на любые темы кроме кузни, а больше никто ничего не знал, кроме того, что мы живём под правлением славного короля Нимеда III в королевстве Шамор. Тот участок памяти изредка подсказывал различные географические места, но касались они в основном либо всего мира, либо неизвестных мне мест. Кстати именно поэтому я представлял себе, что мир состоит из двух больших материков и ещё двух поменьше, а также приблизительное расположение местных государств на нём.
По приобретённым же тут самостоятельно знаниям я знал, что раз в год, ровно двадцать пятого десата всем сеньорам надлежало прибыть во дворец короля с тем, чтобы уплатить налог со своей земли в казну королевства. Размер налога я знал и надеялся к тому времени эту сумму найти, ведь как-то же барон этот налог выплачивал, и расписки о принятии денег в казну есть.
Как барон, имея столько возможностей для заработка, ухитрялся жить практически в нищете – оставалось для меня непостижимым, ведь деньги практически валялись под ногами, нужно было только нагнуться и поднять их. Всё, что от него требовалось, так это правильно вести статьи доходов и расходов.
В таверне было практически пусто, если не считать двух мужиков, непонятно почему пивших среди рабочего дня пиво, и закутанной в плащ фигуры, которая расположилась в самом дальнем конце и была плохо различима.
Увидев мою одежду, ко мне на радостях бросился сам трактирщик, дородный низенький колобок с длинными сальными волосами. Видимо, он решил, что ему подвалила удача в виде важного и богатого гостя.
Справедливым оказалось только первое, поэтому я поспешил его обрадовать, поинтересовавшись, по какому праву одна его половина таверны стоит на моей земле. Судя по лицу трактирщика, нечто такое он знал давно, поскольку вместо того, чтобы удивиться, он попросил мои бумаги, а также бумаги на землю. Я, разумеется, вручил ему копии.
Молоденькие служаночки, а также оба мужика начали прислушиваться к явно интересному разговору. Трактирщик быстренько пригласил меня к себе в комнату.
Зайдя в его каморку я вольготно устроился на его стуле и закинул ноги на стол – дворянин я или нет?
– Ну-с, – улыбаясь, спросил я у трактирщика, – и каков же ваш ответ?
Судя по бегающим глазам трактирщика, он ответа и не знал. Не говорить же мне, что барон, в отличие от меня, никогда не смотрел на карту своих земель?
– И как давно вы, уважаемый, работаете без уведомления владельца этих мест? – поинтересовался я у трактирщика, пока тот искал достойный ответ на мой первый вопрос.
И этот вопрос повис в воздухе, поэтому я решил поиграть у трактирщика на нервах.
– Ну вот что, любезнейший, даю вам ровно неделю на то, чтобы убрать свой трактир с моей земли.
После моих слов трактирщик сначала побледнел, а потом позеленел.
– А что вы думали? – продолжил я, наблюдая за цветовой палитрой его лица. – Живёте себе на моей земле, рубите бабки по лёгкой, а я с этого ничего не имею?
Трактирщик закашлялся и произнёс:
– Да ведь не знал я.
– А если вы сегодня королевского гонца отравите? – спросил я его. – Палачу тоже скажете, что не знали, что отраву нельзя класть в суп?
От одного такого предположения трактирщику стало не по себе. Я решил дожать его.
– Ну что ж, у меня остаётся только один выход из этой ситуации: завтра присылаю крестьян, чтобы они снесли ту половину трактира, что стоит на моей земле.
– Но это же конец всему, – прошептал колобок, обильно потея и вытирая фартуком красное лицо.
– Раньше надо было думать, голубчик, когда ставили, – я покровительственно ему улыбнулся, ожидая когда же трактирщик сам предложит альтернативные пути решения.
– Господин, а может быть как-нибудь договоримся? – произнёс трактирщик давно ожидаемую мной фразу.
Я скучающе посмотрел на него и, не подавая виду, что этого и добивался, спросил:
– Мне это не очень интересно. Вот разве что вы предложите что-то действительно стоящее…
Потный, красный колобок облегчёно выдохнул и стал жевать губы размышляя сколько предложить этому молодому господину с бульдожьей хваткой, скромно подумал я о себе.
– Двадцатая часть прибыли, – наконец выдохнул трактирщик.
Я молча встал и направился к выходу.
Трактирщик взвыл и бросился за мной, хватая за рукав.
– Пятнадцать!
Я спокойно вышел за дверь, но остановился, когда счёт дошёл до десятой доли.
– Вот это уже конструктивный разговор, – уважительно произнёс я и вернулся в комнату. За нашим вояжем молча наблюдала вся таверна.
Трактирщик ещё больше вспотел, и теперь по его и без того грязному лбу и волосам струился пот, попадая в глаза, что заставляло его постоянно промокать лицо фартуком.
– Замечу, не я предложил десять долей, – подняв для важности палец начал я, – мне такие копейки, в общем-то, и не нужны, я больше за правду боролся.
Трактирщик тяжело вздохнул переживая за свои барыши.
