Ольга Смайлер - Тростниковая птичка

А потом из фургончика грянула музыка.

Я сумела не засмеяться в голос, пока танцевала первая тройка. "Охотничий танец", как мне удалось аккуратно, наводящими вопросами, уточнить у Мии, был старше колонистов. Согласно фольклору, был танец привезен с Изначальной Земли, кстати — я поверила фольклору сразу, уж больно знакомым мне он показался. Считалось, что этим танцем воины показывают свою храбрость и силу, умение чувствовать своих напарников, а также грацию и мужскую красоту. Воин должен был уметь встать в пару или тройку к любому другому воину своего рода и ни разу не сбиться, не запутаться и не нарушить танцевальный рисунок. Нынче воины были наряжены в традиционные танцевальные костюмы — белая рубашка с распахнутым воротом, сверху красный шейный платок, короткая кожаная курточка и самая убийственная деталь туалета — широкие, богато расшитые штаны, перетянутые в талии кушаком, и обильно украшенные снизу рюшами. Высокие сапоги со шнуровкой до колена были единственной деталью туалета, над которой не хотелось смеяться. Но вот круглые, широкополые шляпы с круглой, приплюснутой тульей, намертво притянутые к голове кожаным шнурком, и свернутые узлом волосы, сразу под шляпой, украшенные шпильками с ярким стеклярусом, чуть не стали для меня роковыми. Я боялась, что с выдохом из меня выльется все накопившееся веселье, и это будет настоящей катастрофой, поэтому зажала рот руками, задержала дыхание и держалась, пока из глаз не потекли слезы. Парни переминались с ноги на ногу, изображая попеременно то пьяного медведя, то беременную утку, то кошку, копающую лоток, время от времени кто-либо из них, отвлекаясь от па ногами вспоминал о цели танца и начинал изображать на лице страсть, то есть бешено выпучивать глаза. Хуже всего мне приходилось в те моменты, когда воины, с самым серьезным выражением лиц, подносили левую руку к сердцу, адресуя этот жест невестам.

— Не расстраивайся, — ринулась утешать меня Мия, увидев, как я мотаю головой, и вытираю набежавшие слезы, — это же новички, что они умеют? Вот сейчас начнут танцевать старшие, вот тогда увидишь класс!

Я присмотрелась к первой тройке, и, действительно, разглядела там Джефа, и парнишку, который ехал в нашем автобусе. Однако, это не успокаивало — я боялась, что танец тройки старших я уже не переживу.

— Воооооооот, смотри, повзрослее вышли. Видишь — у них даже ведущий из тех, кто с ножем.

Я заинтересовано оглядела вторую тройку танцующих, выглядели воины, конечно, повнушительней, но все равно удивительно дурацки в этих своих расшитых кружевных панталонах поверх сапог.

— Мия, миленькая, — взмолилась я, — Давай прогуляемся, мне немного нехорошо. А вернемся к следующей тройке, ладно?

Мия только вздохнула, и мы прокрались к двери.

На улице было уже темно, тусклый свет лампы над входной дверью отвоевывал у сумерек не так много.

Мы с Мией устроились на крыльце, как немногим раньше, и я снова не услышала, как он подошел.

— Почему вы не смотрите танец, девушки? — голос Сая был ровным и таким холодным, что, казалось, за шиворот насыпали ледышек.

— Соне стало нехорошо, — тут же пискнула в ответ Мия, — мы вышли подышать.

Пришлось держаться озвученной версии.

— Мне стало душно, — прошептала я, потупившись, и прижав ладони к покрасневшим от сдавленного хохота щекам, — мы скоро вернемся. Ничего серьезного!

— Командир Сайгон, а Вы будете танцевать? — перешла в наступление Мия.

— Не в этот раз, Мия, сейчас мое дежурство, — вежливо откликнулся Сай, выразительно глядя на нас.

Пришлось вернуться в здание. Пока мы шли к столовой, я успела наклониться к уху Мии:

— У меня ощущение, что командир единственный здравомыслящий воин среди наших сопровождающих.

— Почему? — одними губами ответила та.

— Потому, что отказывается танцевать в расшитых панталонах.

Мы пересидели некоторое время в женском туалете, и появились в зале уже когда готовилась к танцам четвертая тройка. Все они были ближе по возрасту к Саю, чем к Джефу, у всей тройки за кушаки были заправлены ножи, и лица у них были спокойные — ни напряжения, ни сосредоточенности, словно они просто вышли постоять в центр танцевальной площадки.

— Мий, а ножи у них не выпадут? — забеспокоилась я.

— Не выпадут, — отмахнулась о меня та, жадно рассматривающая одного из танцоров, — потерять нож — большой позор, так что они очень хитро его крепят, это ж целое искусство. Да не отвлекайся ты, давай смотреть, итак две тройки пропустили! Они танцую-то редко, только вот когда Поезд везут или когда обряды Матери Прародительницы проводятся. А ты чего спрашиваешь? У вас воины не танцуют?

— Танцуют, — тут же припомнился последний праздник совместно с Военной Академией, — просто по другому.

Снова зазвучала музыка, и только теперь я поняла, почему Мия так рвалась посмотреть на танцоров. Тройка двигалась четко и слаженно, как единый механизм, четко отбивая заковыристый ритм подбитыми металлом сапогами, и суровое выражение лиц уже не казалось смешным или нелепым, как и рука, прижатая к сердцу — все было всерьез и по-настоящему. Это был совсем другой танец, и он мало походил на то, что изображала первая тройка. Сейчас я видела отточенные движения, четкие перестроения, едва уловимые знаки, которыми обменивались воины в танце: хищная, завораживающая сила, притворяющаяся безопасной. Вот аккуратно положены на пол шляпы, вот воины по очереди выходят солировать, без ложной скромности показывая то, на что они способны, вот вплелись в танец ножи, блестящие в искусственном местном свете, отстукивая ритм по полу, сапогам, всему телу. И финальный аккорд, когда воины резко падают на одно колено перед смущенными невестами.

— Как тебе? — шепнула Миа.

— Нет слов! — созналась я, мысленно порадовавшись, что наблюдаю за танцами из засады, и нет нужды смотреть в лицо танцорам.

Словно заслышав наши переговоры, один из тройки медленно повернулся в нашу сторону. Мы с Мией шарахнулись в разные стороны и забились каждая за свою гардину.

— Отвернулся, — зашептала Миа, подглядывающая в щелку, — надеюсь, не заметил?

— Хотелось бы, — согласилась я.

Но тут в центр зала неспешной походкой вразвалочку вышел Мист, а следом за ним еще один керимец постарше.

— Это Терренс, брат командира, — воодушевившись, сообщила мне Мия громким шепотом.

— И он храпит, — зашептала в ответ я, шокировав Мию до глубины души, так что пришлось объясняться, — Так командир сказал.

— Ну ты даешь! — восхитилась Мия, — Ты уже успела поговорить с командиром? И как? О чем говорили?