Такова обстановка в империи и варог считал, что если получит помощь из Рарога, в столице ромеев можно половить рыбку в мутной воде.
Норланд. Весна 6658 С. М.З. Х.
Деревню покинули давно и люди уходили в спешке. Они бросали свои вещи и скарб, которые могли им пригодиться, и почему они торопились, я понимал.
В Норланд пришла чума, черная смерть. Откуда и кто принес болезнь, неизвестно. Возможно, это проделки шведских купцов, которые торговали с севером и почуяли, что вендели ослабели. Но уверенности в этом, как и доказательств, у меня нет.
От поселения к поселению, от стойбища к стойбищу зараза распространялась по северным землям, и спасения не было, ибо люди бежали от болезни и сами ее разносили. Началось все осенью, если верить нашим проводникам — лапонам, а закончилось ранней весной. Умерли многие местные жители, а вендели куда‑то исчезли.
Осмотревшись и прогулявшись по деревне, в которой ранее проживали Гест и покойный Олаф, чей амулет лежал в моем кармане, я сделал некоторые выводы.
Находясь за тысячу километров от своей родины, шаман узнал про чуму и не ошибся. Видимо, духи предков сказали ему правду.
Живности в деревне тоже нет. Никакой. Ни кошек, ни собак, ни овец, ни коров. Хотя сараи имелись и за поселком находились копны с сеном.
Поселение венделей больше похоже на борги шведов и норгов, чем на славянские городища. Сказывалось слияние культур и смешение кровей. Поэтому можно утверждать, что они уже давно не венеды. Язык переиначили. Сильно одичали и многие забыли кто они, откуда и как пришли в эти земли. Вендели правили лапонами, иногда торговали с купцами и совершали воровские набеги на соседей. Привычный образ жизни, своя колея, а про будущее они не думали и вот он закономерный итог. Пришла чума и, бросив оленеводов, они сбежали.
Куда могли направиться вендели? Вариантов немного.
Неподалеку есть лесное святилище Морены, а за лесом, в горах, пещеры. Там шаманы проводили свои обряды, и часть жителей могла спрятаться в подземельях. Насчет взрослых не уверен, поскольку Олаф говорил, что его народ погиб. А вот дети и подростки должны находиться в укрытии. Как и древние артефакты. Разумеется, если шаман не обманул…
— Вадим! — меня окликнул Хорояр Вепрь.
— Что? — я посмотрел на него.
— Мы дорогу нашли. Проводник говорит, что она ведет к святилищу.
— По коням. Едем туда.
Отряд у меня небольшой, два десятка варягов, несколько разведчиков — следопытов из группы Калеви Лайне и пять варогов. Иван Берладник после прошлогодней битвы с венделями и другими местными жителями, проявил осторожность и вглубь Норланда идти не захотел. У него и без того забот много, ибо князь укрепляется на берегу, строит причалы и замок. Пока деревянный, а потом, если сможет потянуть, каменный поставит. Я ему не мешаю. У Берладника своя дорога и с собой его звать не стал. Собрал информацию о том, что происходит в северных пустошах, взял лошадей и двух проводников, а затем направился вверх по течению реки Петиэльв.
Добирались девять дней. В опустевшие стойбища лапонов не заходили и чужое имущество не брали, ибо зараза могла сохраняться на вещах. Ведь до сих пор не понятно, какая именно болезнь косила людей, слишком расплывчатое понятие — чума, а микробы глазом не увидишь. Выжившие попадались редко, и они, увидев нас, сразу убегали. Пусть бегут. Сейчас не до них.
Наконец, мы добрались до конечной точки путешествия и вскоре, если удача мне улыбнется, я стану владельцем древних артефактов. Надо только венделей найти и Олафа, который моему появлению может не обрадоваться. Следовательно, про осторожность забывать не стоит…
Покинув деревню северян, по узкой дороге, которая петляла вдоль реки, мы направились на северо — запад. Впереди дозор и один проводник, испуганный пожилой мужичок. Следом основная группа, которая с правого фланга прикрыта рекой, а с левого боковым дозором из следопытов. А еще есть мое чутье на опасность. Оно молчит и это хорошо. Значит, засады нет.
Весна на севере только начинается, и солнце светит, но не греет. Однако, несмотря на это, из походной сумки вылез живойт. Змей до сих пор со мной. Зимой он впал в спячку и проснулся в тот день, когда я собирался покинуть Рарог. Честно говоря, за многочисленными хлопотами и заботами я про него совсем забыл. Но тому, что он снова со мной, обрадовался и взял живойта с собой. Хотел еще соколов прихватить, да не вышло. Птицы заболели и остались в Рароге, под присмотром ловчих.
Покинув сумку, змей прополз по моей спине и взобрался на плечо. После чего заснул. Ему все еще холодно. И, покосившись на него, я улыбнулся и потянул повод влево. Мы сворачивали с дороги в глухую чащу, к святилищу венделей, но проехали немного. Дорога исчезла и это понятно. Многие лесные капища имеют защиту из ловушек и люди ходят к ним небольшими группами, чтобы враги не смогли сразу к нему выйти.
Отряд спешился, и я снял живойта с плеча, а затем спрятал обратно в походную сумку. Все равно помощи от него пока никакой, холодно. Десяток воинов остался сторожить лошадей, а остальные углубились в лес.
Вскоре обнаружили первую ловушку. Прикрытую дерном яму с острыми кольями. Потом вторую, подвешенное между деревьями бревно с острыми шипами. А следом третью, спрятанные в прошлогодней опавшей листве колышки и капканы.
К счастью, Хеме обнаружили ловушки раньше, чем в них кто‑то угодил. Мы их обошли и через полчаса вышли к святилищу Морены.
Поляна. В центре каменный круг из речных валунов. Ровная плита, на которой лежали подношения богине: засохшие цветы, какие‑то травы, глиняные плошки с застывшим медом, резные фигурки и тряпичные куклы. А за плитой — алтарем статуя Морены. Я ожидал, что это будет нечто монументальное. Может быть, каменная фигура метров пять высотой или выше. Однако статуя богини была самой обычной. Украшенный рунами резной дубовый столб и женское лицо. Если не обращать внимания на знаки, можно спутать Морену с Мерцаной, Макошью или Ладой. Просто лик. Сельское капище и не более того. Никакого зла рядом не ощущалось. Да и не могло его быть.
Конечно, Морена богиня смерти и увядания. Однако она не зло. Есть тьма. Есть свет. И одно без другого немыслимо. Такова философия славян. Поэтому Морена может не только убивать, но и лечить, и принимать боль человека, который принес дар от сердца и просит о помощи. Хотя в землях венедов этой богине не поклонялись. Вспоминали, как положено, но отдельного культа и храмов в ее честь не было. Думаю, это связано с теми нехорошими поступками, которые творили предки венделей, когда еще жили вместе с венедами. Подробностей не знаю, но кровавые жертвы приносились, причем не только добровольные. Вот потому‑то их на север и выбили.
