Владимир Пекальчук - Живые и мертвые

– Нет, – признался Зерван.

– Это я продал ему заклинание, приманивающее оборотней прямо к творящему и его отряду. Правда, оказалось, что действие его весьма избирательно, оно не влияет на оборотней, не утративших разум до конца. Но все равно мы очень довольны: он – титулом, я – платой. Ну и еще одно. Никто в здравом уме не станет продавать рецепты всем подряд. Сложные компоненты и так нелегко достать, если заклинание будут знать все – вам самим нечем будет их творить. Если я скажу вам и всему свету, что заклинание омоложения требует все тот же корень мандрагоры, вы думаете, что сможете достать хоть один? Да ни за какие деньги не сыщете.

– А вы знаете это заклинание?

– Нет. Там сорок пять компонентов, из которых я только корень и знаю. Так что на данный момент все мои клиенты очень довольны. Я продаю один рецепт только в одни руки – и никому больше. С условием, что покупатель тоже никому не раскроет его. Все счастливы: маги становятся единоличными обладателями нового рецепта, а я могу следить за тем, чтобы мои заклинания не распространялись. Стоит кому-то перепродать мои рецепты, как я тотчас же узнаю, кто именно это сделал. И больше он ничего не получит.

– Мудро, – кивнул вампир.

– Еще бы. Мой отец был купцом, но желал для меня участи получше. И отдал на обучение магу, стоило мне проявить минимум таланта. Волшебника из меня не получилось, талант развить не смог и в итоге стал теоретиком, а не практиком. Но успешным, как видите.

Вампир кивнул:

– Вы правы. Значимость человека обычно определяется значимостью его врагов, а вас уже хотят ограбить или убить. На опасную стезю вы ступили.

Бах только отмахнулся:

– Недоразумение, видимо. Я неинтересен сильным магам, своими скромными рецептами мне не пошатнуть их положения. Потому что способность сжечь недруга одним словом будет цениться всегда. Артефакты, создаваемые магами, будут цениться всегда. Ну а мои узкоспециализированные рецепты… Как вы думаете, кто мои покупатели? Маги, купить новые заклинания по карману только им. Так что сильным магам я не конкурент, для средних – благодетель, слабых же не боюсь. Просто кто-то решил, что и сам сможет расшифровать книги, если получит их. Многие кинулись за ними, да только я все хранил в секрете, пока не скупил их подчистую.

Зерван кивал, слушая словоизлияния мага. Еще бы, столько времени быть никем, бездарью, молча корпеть над сотнями книг – и наконец достичь-таки успеха. Кому не захочется похвастаться своим умом после этого, но так, чтобы не выдать ценной информации? Он, Зерван, идеально подходит на роль слушателя, в магии не очень-то и смыслящего, но способного оценить смысл достижения. Вот теперь понять бы, что эти новые знания могут ему дать!

Тааркэйд забросил ногу на ногу и поднял руку. Слуга тотчас же вложил в нее бокал вина.

– Друг мой Рольф, тебе опять не повезло. Героическое деяние вновь украли у тебя из-под носа, да еще и оскорбили. Могу только догадываться, что ты чувствуешь после этого…

– То же, что и человек, которому высморкались в карман дважды, – пожал плечами рыцарь. – Я мотаюсь по стране, пытаясь хоть где-то облегчить жизнь народа, и каждый раз остаюсь в дураках. И что хуже всего, эта громадина зеленорожая просто испортила голову. Размозжила так, что ни один таксидермист чучела не сделает.

Сидящие за столом сдержанно засмеялись, глядя, как король расплывается в добродушной улыбке.

– Да и ладно. Голову тигра на стену повесили как дар, все отлично. Голову оборотня, купленную за деньги, вешать как-то не с руки. Купленный трофей – не трофей. Вы понимаете меня, господа?

– Разумеется, ваше величество, – поддакнул баронет Фаннард, – только осмелюсь напомнить, что вы значительно увеличили награды за истребление всяческих кровожадных тварей, выплачивая деньги из вашей собственной казны. Ни один король до вас столько не тратил на это, и народ должен был сам нанимать охотников. Пусть за деньги, но такие трофеи все равно ваши законные по праву.

Остальные присутствующие дружно закивали, соглашаясь, и Тааркэйд поймал себя на желании по очереди врезать кубком по каждой подхалимской роже, начиная с Фаннарда. Ладно, ему недолго осталось терпеть и улыбаться в ответ на их безыскусную, примитивную лесть. В конце концов, этих вот уродцев, сыновей состоящих в Совете Благородных дворян, он сам выбрал себе в собутыльники: тонко льстить не умеют, ибо ума, хвала Хамруту, нет. А это как раз самое главное.

Тааркэйд едва заметно улыбнулся, вспомнив, как ловко натянул нос сегодня отцу этого недалекого льстеца, барону Фаннарду, когда тот принес молодому королю на подпись указы, составленные Советом от имени короля без малейшего участия последнего. Барон уносил указы, еще больше утвердившись в мысли, что Тааркэйд просто глупый юнец.

– Ее величество королева Леннара, – возвестил слуга, открывая дверь и с поклоном пропуская супругу короля, за которой, чуть хромая, следовал телохранитель в кольчуге и шлеме с опущенным забралом.

Дворяне тотчас же встали с кресел и поклонились, Леннара жестом пригласила их сесть обратно.

– Припозднилась слегка, – словно извиняясь, сказала она и опустилась в кресло, пододвинутое телохранителем.

– Ну вообще-то ты умудрилась пропустить все три перемены блюд, – улыбнулся король.

– О, это пустяки, – махнула рукой Леннара, – главное, чтоб вишневый пудинг никто не уронил, как в прошлый раз. А то столько шуму было из-за пустяка.

При этих словах все покосились на застывшего позади нее воина и его оружие. В прошлый раз нерасторопность едва не стоила слуге жизни: бедолага только чудом уберег голову от взмаха алебарды. И теперь чудовище в закрытом шлеме только и ждет повода, чтобы исправить свою промашку, восстановить репутацию и продемонстрировать мастерство умерщвления.

– Ваше величество, надеюсь, вы объяснили вашему верному слуге, что пол, испачканный пудингом, отмыть труднее, если он в придачу еще и кровью залит? – попытался пошутить барон Олватти.

– Я собиралась, но подумала, что с его воспитанием опоздала лет на триста, – отшутилась королева, – к тому же так обидно, когда разливают мой любимый пудинг.

Тааркэйд переглянулся с женой и чуть заметно кивнул: дело сделано, спектакль сыгран. Долгие два часа, потраченные впустую, на застольную болтовню с подлизами и шпионами. Увы, но на это приходится терять еженедельно немало времени, зато Совет уверен, что на закрытых званых ужинах короля только пьют, едят и болтают. И потому если на один из этих ужинов будет приглашен кто-то особенный, никто ничего не заподозрит, даже если не будет приглашен ни один из шпионов.