— А теперь ждите. Ждите и не смейте двигаться с места, — хрипло каркнул эльф, словно одно-единственное слово разорвало ему гортань.
В темноте зажигались звезды, маленькие белесые огоньки, они кружились то вдалеке, то вблизи, скрадывая и искажая расстояния. Я стояла на самом краю, над бездной и не могла думать ни о чем, ничего больше не существовало, кроме этой прохладной темной зыби. Передо мной была сама вечность. Вечность, которая старше даже самого мира. Вечность, такая близкая, что ее можно коснуться. Не было ни дракона, ни мира, ни меня. И это было до странного хорошо…
Огоньков становилось все больше, они в темноте кружились, как рой обезумевших мух, пытались добраться до наших лиц, но натыкались на грань круга и отступали, а потом взорвались в единой обжигающей вспышке. Темноты больше не было. В круге призыва стоял демон, и пространство искажалось, рвалось вокруг него. За его спиной виднелись огромные, желтые, высохшие от неведомого солнца пустыни, и жаром другого мира дышало в лицо. Демон злобно полосовал когтями воздух, рычал, пытался вырваться, но пространство не отпускало его, обволакивало, затаскивало сюда. А потом призрачное видение чужого мира за его спиной исчезло, и демон устало рухнул на колени, уперевшись большими мозолистыми руками в пол.
Я смотрела на множество толстых колец на его когтистых пальцах, из какого-то красного металла, тускло поблескивающих в свете свечей, и чувствовала, как у меня медленно подгибаются колени. Сначала одно, потом другое. Они слабели, были будто из ваты, и ничто в мире не Могло заставить их не сгибаться. Если точнее, я уже почти тела не чувствовала.
Демон резко вскинулся, будто и не было этой короткой передышки, и кинулся на Ильдара, дико зарычал, ударил кулаками, но невидимая граница круга держала, не давала коснуться. Некромант стоял, уставившись в пол, и что-то тихо шептал, возможно, просто беззвучно шевелил губами. Демон перевел взгляд на Риалис, рванулся к ней, от его рева закладывало уши. Потом кинулся на эльфа, бледного как мел, будто постаревшего на несколько столетий, но на вид все такого же невозмутимого. Он даже не дрогнул, не моргнул, только испытующе смотрел на взбешенного делхассе, как смотрят на кусок мяса на рынке. Удачная покупка или нет. А затем демон перевел взгляд на меня.
У порождения тьмы были ярко-желтые горящие глаза, как у моего Ротара, с вертикальной полоской, и шхэново острые клыки, это все, на чем задерживался взгляд, остальная внешность ускользала и казалась неважной. Демон был огромен, даже сейчас, когда он, пригнувшись, изготовившись для нападения, как дикий зверь, кинулся на меня. Он кидался своей огромной, черно-серой тушей, раз за разом пытаясь достать меня, но не мог. У меня наконец окончательно подогнулись колени, и я присела на корточки, не сходя со знака. Это каким-то странным образом демона успокоило, и он затих, замер в центре круга призыва, выжидающе глядя на нас. Я смотрела на его вполне добротные, окованные железом сапоги. Шхэн, кто б мог подумать, что демоны их носят. Меня откровенно подташнивало. Исстрадавшийся желудок снова заменял собой сердце. Штаны у демона были из коричневого материала, кожи наверное, на коленях прорванные здоровенными шипами, сзади был хвост, тоже заостренный, с небольшими шипами на конце, острыми и тонкими как лезвия ножей, и он зловеще шевелился, как изготовившаяся к броску змея. Демон был огромен. Кажется, я это уже думала, но куда там до него оркам. У меня снова заклацали зубы.
— Тай, поднимись, не позорься! — гаркнула Феолески.
— Может, ты еще место, где я живу, назовешь? — От взгляда демона мне было совсем не по себе, ноги не держали, я уже готова была растечься по всему полу.
— Сама дура! — гаркнула она еще громче. — Это бабушкины сказки. На шхэн ему твое неполное имя! Демоненочек ничего тебе не сделает, видишь, он тут заперт. И будет сидеть, пока мы его не выпустим, хоть до скончания веков.
Делхассе повернулся к ней, — похоже, он понимал наш язык, — и с яростью снова полоснул когтями по воздуху.
— Ути-пути, сюси-пуси. Наш демоненочек расстроился, ну ты не плачь, ма-аленький!
Я нервно хмыкнула. Мне полегчало, я даже смогла встать на ноги.
— С меня кувшин эля, Рилль. Большой кувшин эля, — уточнила я.
— Да ты сама не промах, Тай. Я думала, ты испугаешься больше. — От похвалы мне полегчало окончательно, но когда я натолкнулась на насмешку в звериных глазах демона, мне снова стало не по себе.
— Мы вызвали тебя, демон, — привлек к себе внимание эльф. — Тебе лучше успокоиться и выслушать нас. Быстрее выполнишь наши пожелания, раньше отсюда выберешься.
Делхассе снова кинулся в него, уже в бессильной усталой ярости, не смог пробить границу круга и замер, презрительно оглядывая нас.
— Молокососы! Сопляки! Да вы хоть знаете, с кем связались?
В его речи не было иностранной правильности произношения. Он говорил так, будто родился здесь. Странновато было слышать чистую человеческую речь из оскаленной пасти. При попадании в наш мир демоны обычно наш язык не знали, и магистры стали вплетать заклинание понимания в чертеж призыва, чтобы сохранить множество нервов себе и им. Если демон знал несколько языков, то в нашем мире он выучивал столько же.
— Знаем. Ты выслушаешь наши требования и исполнишь их.
Дальнейшая ругань была наполовину непереводимой, возможно потому, что в нашем мире нет таких животных. Демон бесновался, он обещал нас убить самыми изощреннейшими способами, от одного описания которых меня уже тошнило. Он изгалялся, орал, угрожал, брызгал слюной, замахивался на нас, пытаясь задеть, обещал проклятия, месть всем нашим потомкам на следующие сто поколений. Под конец его речь я стала воспринимать только как размеренный однотонный шум, не концентрируясь на словах, мечтая только об одном. Чтобы он, наконец, заткнулся. Хорошо еще заклятие тишины на дом наложили, а то бы он своими воплями полгорода разбудил. Я устала и хотела, чтобы эта шхэнь закончилась, а демон орал уже больше часа, даже не пугая, а только надоедая. Можно ему любые требования ставить, он даже не расслышит, занятый своим бешенством. Я зевнула. И демон неожиданно замолчал, посмотрел на меня с безграничной, бесконечной ненавистью. Именно на меня, словно я была единственным существом в этом мире.
— Я вижу вам, соплякам, абсолютно плевать, что я с вами сделаю. Не верите? А я ведь сделаю, чего бы мне это ни стоило. Бежали бы вы лучше к мамочке. Я не собираюсь выполнять ваши тайные пожелания.
— Посмотрим, — сказал эльф. — Посиди, успокойся. И подумай. Выпускать мы тебя не собираемся, ты будешь сидеть здесь дни, месяцы, годы. Мы можем вызвать другого демона, посговорчивее. Но тебя мы не отпустим. И ты все равно будешь сидеть.
