— Да, люди иногда бывают очень злыми.
Сэльви вспомнила тот далекий день. Это до сих пор давалось с большой болью. Столб белого сияния разросся и накрыл уже все поле и часть города, когда его увидела королева. Сама она быстро осознала беду и сразу же бросилась к дочерям, но, увы, находилась слишком далеко, не успела. Тогда еще не создали надежных способов мгновенного переноса, даже для сильных магов.
И королева впервые в своей жизни полетела на мальте. Тогда этих существ фактически не было — взрослых и годных к работе. Разве что один, старший, любимчик Риолы, затеявшей за три десятка лет до того черного дня столь успешный проект создания магических животных… Проект, первой удачей которого стали грызлы, а второй — мальты. Сам же он дал основу нынешнему способу жизни мира вне Альянса.
Эгли издал резкий обиженный звук, осознав, что летящие снизу светящиеся пчелы выпущены, чтобы убить его. И что обожаемая Риола спит и едва жива. Мальт сложил широкие крылья и каплей упал вперед и вниз, уклонился от атак людей и нырнул в стену белого сияния. Сэльви не заметила приземления, довольно жесткого, кстати. Она видела лишь Рахту, большого, сильного, замершего с широко разведенными ладонями поднятых рук. Синие глаза были темны от бешенства. Светлые волосы раздувал рождающийся у ног эфрита вихрь горячего воздуха. И сияющая стена ползла все дальше, плавя в бесформенные комки любимые боевые игрушки людей. Пушки, танки, автомобили…
Обе дочери Сэльви лежали рядом, прямо в траве, и светлые волосы Лэйли мешались с темными прядями Риолы. Сознания не отзывались ни на голос, ни на магию… И даже уникальный дар Сэльви-ведьмы и ее особая сила королевы эльфов не могли уже ничего изменить.
— Я все испробовал, — тихо и виновато сказал Рахта, не отвлекаясь от своего основного занятия. — Ли я вытащу наверняка, я ее люблю, а это сильнее многих «невозможно». А вот Риола… Я вижу всего один шанс. Но это будет долго и ненадежно. И что выйдет в итоге, понятия не имею.
— Делай, если нащупал этот самый единственный шанс, — без особой надежды сказала королева и развернулась к стене света. — Альянсом я сама займусь. Хватит их жалеть. Надо думать об остальных, давно следовало отбросить глупую деликатность.
— Я сам был в бешенстве, когда увидел принцесс, и особенно когда понял, как все ужасно, — встревожился Рахта. — Но твоя сила слишком велика и опасна.
— Знаю. И потому обычно не делаю даже необходимого. Не переживай, я королева и не имею права выплескивать боль на всех, карать и мстить. Я себя контролирую.
— Хорошо. Тогда они в твоем распоряжении, — усмехнулся эфрит и опустил руки вниз.
Свет, пропитавший сам воздух, мягко и постепенно выцвел, утратил плотность. Стали видны сквозь остаточное свечение фигуры людей и уцелевшая техника. Военные Альянса засуетились и беспорядочно скопились возле моста через речушку, на удалении чуть более километра. Теперь, когда потускнел страшный свет, люди заметались вдвое усерднее. Надо ведь понять, что затевает враг. И вообще, а вдруг противник выдохся или сбежал, погиб в пламени или исчерпал силы… вдруг они каким-то чудом победили? Сэльви чуть повела плечами, чтобы хотя бы так выразить свое презрение и сбросить ничтожную часть напряжения. Стала говорить негромко, раздельно и спокойно. То есть голос-то был ровным, а что творилось в душе… Но зачем это показывать ничтожествам, не способным к сочувствию и раскаянию?
— Вы исчерпали терпение мира. Наше взаимное непонимание зашло так далеко, что превратилось в непроницаемый барьер. Отныне он материален. И отныне вы будете обречены жить лишь тем, что имеете на испоганенном кусочке поверхности Саймили. Ни один житель Альянса не покинет его границ, вами же установленных, пока не получит моего позволения и не примет законы внешнего мира. Вся грязь воздуха, воды, почвы — тоже останутся с вами. И так будет до того дня, пока Альянс не признает свои грехи перед миром, покинет путь разобщения и научится соблюдать законы живой единой Саймили.
Она говорила внятно, четко выговаривая слова и не повышая голоса. Но слышали королеву все, кто находился у моста через реку. Они же видели, как хмурится все сильнее с каждым новым словом небо. Как тучи выстраиваются в эдакую сизую змею над определенной волей Сэльви границей Альянса. Затем вниз падает, разворачивается плотным занавесом серая тень, пряча внешний мир за пеленой полумрака. Тонкие блестки молний стали изредка пробегать от туч к земле, не рождая ни малейшего звука, не обещая дождя.
— …Так возник Барьер, — закончила рассказ Сэльви. — Я создала его и до сих пор поддерживаю, даже немного меняю. В последние годы мы стали заниматься очисткой вашей части океана. Это трудно и требует непрестанного расхода сил, каждодневного внимания. Но так хотя бы дети в безопасности, не повторится ужас того, что случилось с моими дочерьми. И гномы, и эльфы, и люди защищены от угрозы тайных и открытых атак. Мирно живут… Они-то ни в чем не виноваты.
— А твои дочки? — шмыгнула носом Кира. — Я жутко расстроилась! Они живы, да?
— Ты знаешь сказку про спящую царевну?
— Баба Лора рассказывала, только про княжну. Она спала сто лет, потом молодой князь ее разбудил и увез. Ну свадьба была. Всякие там глупости, — сморщила нос Кира.
— Сто лет она спала, — тихо повторила королева. — Моя Риола готовила вторую часть проекта о летающих зверях, мальзах. Но мы полагали, это слишком опасно и так вообще делать не следует. Я была против. Речь шла о соединении сознания живого разумного существа и универсального зародыша магического зверя. Вторых хотели назвать мальзами. Потому что магический летающий транспорт — это и есть мальт. А разве живых можно звать транспортом?
— Эгли точно не согласится так называться, — кивнула Кира.
— Он мальт. А как это расшифровывается… да теперь уже мало кто помнит! В общем, тогда никто не знал, что вырастет, если соединить разум, сознание самого мага, и зародыш универсального магического зверя. Срастить их, позволяя магу постоянно и активно вмешиваться в процесс развития мазва, модернизируя его непрерывно и наделяя собственным опытом, мыслями и даже, если угодно, душой. Риола полагала, это длительный процесс, нуждающийся в контроле и поддержке со стороны сильного мага, и не одного. Получилось так, что именно ей выпало проверить на себе теорию. Рахта запустил зародыш. И остался контролировать процесс изнутри, из сферы его скорлупы. И Риола с ним, и Лэйли. Вызвать их всех мы не смогли. Я ощущаю, что Риола до сих пор не очнулась. И грубо будить ее нельзя, силы угаснут мгновенно в случае насильственного разрушения внешней сферы. Но рассудок ее, память и личность целы, она соединена с мальзом и работает, меняя его. Только мы не можем повлиять на процесс и вскрыть оболочку. И мне страшно…
