— А сколько это?
— Вампиры измеряют возраст двумя способами — в земных и вампирских годах, — сказал он. — Возраст вампира — это возраст его тела. Физически мне за восемьдесят. Земной возраст говорит о том, сколько лет прожил вампир. Я был мальчиком, когда стал вампиром, а это значит, что по земному счету мне семьсот лет.
Семьсот лет! Невероятно!
— Хоть вампиры и живут по земному счету столетиями, — продолжал Себа, — мало кто доживает до шестидесяти по вампирским меркам.
— Но почему?
— Жизнь вампиров нелегка. Мы живем на пределе возможностей, постоянно проверяя на прочность свои силы, разум и смелость. Никто из нас не рассиживает в пижаме и тапочках, мирно старея. Большинство, достигнув лет, когда трудно самому за собой ухаживать, стараются встретить смерть стоя и не отягощать друзей заботами о немощном собрате.
— Как же вам удалось прожить так долго? — удивился я.
— Даррен! — прикрикнул мистер Джутинг, смерив меня суровым взглядом.
— Не казни юношу, — улыбнулся Себа. — Его открытость и наивность очень бодрит. Я дожил до преклонных лет благодаря моему служебному положению, — ответил вампир. — Много десятилетий назад меня попросили стать квартирмейстером Горы вампиров. Работа не то чтобы завидная, ведь постоянно живешь в четырех стенах, почти не ходишь на охоту или на войну. Но квартирмейстеры необходимы и очень уважаемы. С моей стороны было бы невежливо отказаться. Живя на свободе, я, скорее всего, давно бы погиб, но те, кто не подвергается ежедневным испытаниям, обычно живут дольше прочих.
— Что за безумие! — пожал я плечами. — Ради чего вы живете такой напряженной жизнью?
— Таковы наши принципы, — отвечал Себа. — Нам отпущено больше времени, чем людям. Поэтому годы для нас имеют меньшую ценность. Если шестидесятилетний (по вампирским меркам) человек стал вампиром в двадцать лет, он проживет более четырехсот земных лет. Человек устает от жизни, когда живет так долго.
Я постарался взглянуть на все это глазами вампира, но не смог. Возможно, лет через сто или двести я буду по-иному относиться к жизни.
Мы еще не закончили завтракать, как вдруг Гэвнер поднялся и заявил, что ему нужно идти. Он позвал с собой Хорката.
— Куда вы идете? — встревожился я.
— В Тронный Зал, — ответил он. — Я должен представиться Князьям и сообщить им о мертвых вампире и вампирце, которых мы нашли. Хочу также представить Хорката, чтобы он мог передать свое послание. Чем скорее он это сделает, тем лучше, как мне кажется.
Когда Гэвнер и Хоркат ушли, я спросил у мистера Джутинга, почему он не пошел с ними.
— Не пристало нам представляться Князьям, — ответил он. — Гэвнер — Генерал, он имеет право просить о встрече с Князьями. А мы, рядовые вампиры, должны ждать, пока нас не позовут.
— Но ведь вы были Генералом, — напомнил я ему. — Они не стали бы возражать, если бы вы заглянули к ним поздороваться, так ведь?
— Это не принято, — сердито зыркнул на меня мистер Джутинг и, вздохнув, обратился к Себе: — Небыстро он учится нашим порядкам.
Себа рассмеялся:
— А ты небыстро постигаешь науку обучения. Неужто забыл, как сам интересовался порядками нашей жизни, когда превратился в вампира? Помню, однажды ночью ты ворвался ко мне в комнату и поклялся, что никогда не станешь Генералом. Ты кричал, что Генералы — отсталые дурни, что мы должны смотреть в будущее, а не пятиться в прошлое.
— Не говорил я этого! — возмутился мистер Джутинг.
— Именно это ты и говорил, — настаивал Себа. — Даже больше! Ты был горячий юноша, и временами мне казалось, что ты никогда не угомонишься. Меня нередко уговаривали прогнать тебя, но я устоял. Я позволил тебе задавать любые вопросы, стравливая пар твоего гнева, и со временем ты понял, что не являешься мудрейшим обитателем мира и что старые принципы — самые надежные. — Себа помолчал, а потом добавил: — Ученики не ценят своих учителей, пока длится обучение. И только потом, лучше узнав жизнь, понимают, в каком долгу они перед старшими. Хорошие учителя не требуют от юных учеников ни любви, ни поклонения. Они спокойно ждут, и все приходит само, когда настанет срок.
— Ты меня упрекаешь? — спросил мистер Джутинг.
— Да, — улыбнулся Себа. — Ты прекрасный вампир, Лартен, но тебе придется еще многое узнать о том, как следует обучать новичков. Не спеши критиковать. Принимай вопросы Даррена, смирись с его упрямством. Терпеливо отвечай и не осуждай его мнений. Только так он сможет созреть и стать похожим на тебя.
Я испытывал преступное удовольствие, наблюдая за тем, как мистера Джутинга распекают. Я близко сошелся с ним, но временами его высокомерие и спесь действовали мне на нервы. Забавно было наблюдать, как он сносит удары по самолюбию.
— Прекрати ухмыляться! — одернул он меня.
— Ладно, ладно, — проворчал я. — Вы слышали, что сказал мистер Нил: будьте терпеливы, старайтесь понять меня.
Мистер Джутинг надулся и готов был наорать на меня, но тут Себа предупреждающе кашлянул. Вампир посмотрел на своего старого учителя, шумно выдохнул и застенчиво улыбнулся. Вместо строгого внушения он вежливо попросил меня передать хлеб.
— С большим удовольствием, Лартен, — иронически ответил я, и мы все трое засмеялись.
Остальные вампиры, собравшиеся в Зале Кледома Лурта, рассказывали друг другу героические истории и скабрезные анекдоты и не заметили этой сцены.
После завтрака мы с мистером Джутингом отправились в душ, чтобы смыть с себя пыль и грязь долгого пути. Он предупредил, что нам не удастся пользоваться им часто, но начать с душа оказалось хорошей идеей. Зал Перта Вин-Граля представлял собой огромную пещеру с величественными сталактитами и двумя природными водопадами. Потоки воды низвергались с большой высоты прямо в вырубленный вампирами водоем, а потом исчезали через отверстие у задней стены пещеры, соединяясь с другими подземными реками.
— Как тебе нравятся водопады? — Мистеру Джутингу пришлось повысить голос, чтобы перекричать шум падающей воды.
— Они прекрасны. — Я любовался игрой света в каскаде водяных струй. — А где же душевые?
Мистер Джутинг недобро ухмыльнулся, и до меня дошло, где мы собираемся помыться.
— Ни за что! — крикнул я. — Вода, наверное, ледяная!
— Правильно, — согласился мистер Джутинг, сбрасывая одежду. — Но в Горе вампиров нет других банных заведений.
Я начал было протестовать, но вампир засмеялся, подошел к ближайшему водопаду и погрузился в бурлящую струю. Даже смотреть на это было холодно. Однако помыться хотелось ужасно, к тому же я понимал, что стану мишенью для его насмешек до конца моих дней, если сейчас спасую. Поэтому, выбравшись из одежды, я подошел к краю водоема, потрогал воду кончиками пальцев — ой-ой-ой! — а потом шагнул вперед и оказался в потоке второго водопада.
