Он перекатился на бок, зажимая коленями покрывало.
- Эллен, - прошептал он.
Я закатила глаза. Ну, конечно. Я дважды спасла ему жизнь, заботилась о его ранах, укутала как ребенка, даже покрывалом укрыла, а он все мечтал об Эллен, этой чертовой дочке мельника.
Нет, глупой была не она. А я. Чего я ожидала? Принца, что будет мечтать о грязной, тощей девушке с темной кожей? Я думала, что люди напишут о нас любовные истории? Конечно, нет. Разве могла там быть девушка с порезами на пальцах и ногах? Разве могла там быть девушка в изорванной и грязной тунике? Да никогда. Глупая ты, Мей. Полная дура.
Анта оставался у ручья, и я должна была обработать сперва его раны, а не принца. Что ж, больше я эту ошибку не повторю. Анта – мой давний друг. Я должна была выбрать его. Пока он тихо пил воду, я сняла с него седло и принялась проверять раны, откуда сочилась на его мех кровь. Порезов было много, но все их можно было вылечить. Я была благодарна богам, что все обернулось так. Все могло быть куда хуже.
Гвен пострадала сильнее. Ее бок дрожал под моими пальцами, когда я коснулась ее каштановой шерстки. Было несколько глубоких ран. Я промыла их, очищая от грязи. Их бы смазать и перевязать, но во тьме трав не найти.
Наконец, я разделась и шагнула в ручей, вскрикнув из-за холодной воды, попавшей на свежие раны. Вода едва доставала мне до середины лодыжки, я шипела от боли. Когда тело привыкло, я промыла раны, синяки, я терла, пока не убедилась, что очистила всю грязь, а потом направилась к костру. Я знала, что Анта и Гвен не убегут. Они были верными.
С теплом костра и одеялом под головой я быстро уснула. Я была слишком измотана, чтобы быть на страже, потому понадеялась на громкого Анту, который меня при проблеме разбудит.
Сознание проснулось раньше тела. Глаза открылись в предрассветный час, небо было серо-красного цвета, а трава покрылась росой. Анта и Гвен паслись. Он поднял голову и поприветствовал меня всхрапом. Я перевернулась на другой бок и встретилась взглядом с Казимиром, удивившись, что его глаза открыты и смотрят на меня.
- Привет, - сказал он. – Почему я здесь?
- Я принесла тебя на спине Анты.
- Как мы выбрались из лоз?
Я колебалась. Я не хотела говорить Казимиру о мастерстве.
- Я умудрилась достать кинжал и освободиться. А потом помогла тебе.
- Не знаю, как тебе это удалось, но спасибо. Я думал, что умру. Это ведь уже второй раз ты меня спасла?
Я пожала плечами.
- И второй раз завела в пасть опасности.
- У меня был такой приятный сон, - сказал он. – Свадьба, и Эллен шла ко мне в прекрасном платье с перьями и кружевом. Она была восхитительна. Но когда я проснулся, то понял, как далеко я, и как все глупо. Я так далеко от нее. Она похищена, а все из-за меня, из-за того, что от нее хочет королевство. А ведь ее заставляют выходить замуж за меня… ужасно. Но я этого так сильно хочу. В этом есть смысл? – он не дал мне ответить. Его глаза выдавали, что он был поглощен мыслями. – Конечно, смысла нет. Ты, наверное, думаешь, что я – романтик, одержимый свадьбой. Как можно так быстро влюбиться? Не знаю. Моя мать не любила отца. Когда я был маленьким, я пытался помочь им полюбить друг друга. Я оставлял подарки в комнате мамы и притворялся, что они от отца. Мелочи, вроде одной красной розы или коробки лучшего шоколада. Она не изменила чувств, меня выдал почерк. Думаю, нельзя заставить полюбить. Это само расцветает в тебе. Может, и я хочу заставить себя. Может, это я и делаю сейчас. А если я не люблю? Я ее едва знаю… Если я лишь хочу любить? – он замолчал и кашлянул, словно только сейчас понял, что я все слышала.
- Мне нужны ингредиенты для припарок, - сказала я, заставляя себя выбраться из теплого одеяла. Я ушла от Казимира со странной болью в животе, что явно не было связано с голодом.
* * *
Рассвет залил лес, когда я ходила по нему, разыскивая нужные травы, и какое-то время сложно было поверить, что такое красивое место может быть опасным. Недалеко от ручья был луг, расположившийся между колючими чащами. Синие и золотые цветы заполнили луг, и над ними порхали бабочки. Светило теплое солнце, поблескивая на росе. Светлячки ушли. Я хотела поблагодарить их за спасение. Теперь я понимала, как сильна была природа, оказываясь в союзниках. Без ее вмешательства я бы умерла, как и принц. Понятно, зачем Скитальцам мастерство.
Если бы я не скрывала свои силы, похитили бы меня. Я содрогнулась от мысли. Было так глупо думать так, но я могла бы и знать границы своей силы. Я всю жизнь скрывала ее, позволяя использовать лишь крупицы, помогая расти моркови на грядке и прогоняя от листьев салата вредителей. Я должна была знать, как защищаться магией. Но в этом и была опасность жизни, ведь никогда не знаешь, что пригодится в будущем. Не оставляя мечту о путешествиях, я не верила, что со мной это произойдет.
Как я ошибалась.
Я собирала разные виды мха и трав. По описанию отца сложно было понять, что именно я собрала. Когда я вернулась, я растерла несколько листьев на коже, проверяя на яды. Пока я ждала, я поставила на огонь котелок с рагу, остатками того, что мне дали в Хальц-Вальдене. Потом я уселась и вытащила маленькую книжку, пытаясь сравнить с картинками собранные травы.
- Что ты делаешь? – спросил Казимир.
- Пытаюсь найти правильные травы. Нужно залечить твои раны.
Он уставился на израненные руки.
- Спасибо.
- Пока не за что, - я пыталась не отводить взгляд. После рассказа о его родителях здесь царила неловкая атмосфера. Я вернулась к книжке. Через несколько минут я поняла, что огонь гаснет. Но принц поднялся раньше меня.
- Тебе нужно отдохнуть, Казимир, - заявила я.
- Зови меня Каз, - ответил он. – Так меня зовут мама и няня, - его голос таил в себе боль.
Он подошел, хромая, к костру и попытался разжечь его. Но он двигался неуклюже, задел котелок, расплескав еду, да еще и пару поленьев выбив.
- Идиот! – возмутилась я, вскакивая на ноги и пытаясь спасти котелок с едой. Я обожгла руки о его поверхность. Огонь лизал мои ботинки, и я пнула бревно, чтобы оно вернулось на место. Искры и пепел огня попадали на кожу и вспыхивали. Я отскочила и вытерла со лба пот.
Казимир рухнул на траву.
- Раны сделали меня бесполезным. Иди без меня. Ты сможешь и сама спасти Эллен, - он сорвал травинку и разглядывал ее, волосы закрыли его лицо.
Я вздохнула и опустилась на спальный мешок, поднимая травы и опуская их в деревянную миску.
- Отец говорил, что сравнения ни к чему не приведут, помогут лишь дела.
- Но что если я ничего не могу поделать? – спросил он.
- Тогда, может, ты научишься, как все сделать правильно, - я начала давить травы. Пока я это делала, из горла начал вырываться смех.
