– Тебе было больно?
– Уж лучше бы было больно. Нет, я не чувствую боль. Я превращаюсь в мыслящее ничто.
– Мне сложно это представить, – заметил Дарий.
– Даже не пытайся. – Рихтер махнул рукой. – Это все равно ни на что не похоже. Слишком чужое… Я живу достаточно долго, и пришел к выводу, что дар некроманта противоречит человеческой природе. «Этому» не место среди живых, оно пришло с самой изнанки мира.
– Нельзя так уверенно говорить о столь страшных вещах. – Гном поежился.
– Ты же сам просил меня рассказать. Ну вот слушай теперь. Человеческое тело – это непроглядная чаща, где никогда не бывает света. После смерти оно распадается, а душа отлетает туда, куда только ей одной ведомо. Не знаю, куда именно… Все еще можно обратить вспять, если душа находится рядом, а тело не подверглось разложению. Для этого всего лишь нужна жизненная сила и немножко умения. – Рихтер горько и вместе с тем иронично усмехнулся. – И тем и другим волею судьбы я обладаю.
– Ты странный человек.
– Ты не первый, кто мне это говорит. Дарий, ты же прекрасно знаешь, что черные маги все очень странные. Такова наша природа.
– Вот как? А совсем недавно ты мне доказывал, что с этим покончено раз и навсегда и твое будущее связано исключительно с библиотекой. А теперь толкуешь о природе некромантов.
– Дарий, ты просто невыносим!
– Привыкай! Такова истинная природа гномов. И мой тебе совет: не пытайся убежать от самого себя. Ты рожден некромантом, и у тебя нет выбора. Выбор – это всего лишь иллюзия.
– Ты говоришь как проповедник общины фаталистов. Что-то раньше я не замечал за тобой такого. – Рихтер скормил Тремсу кусок сахара.
Жеребец с опаской принял подношение, но сахар сжевал в мгновение ока.
– Почему тебя боятся лошади, Рихтер?
– Не знаю. Может, чуют во мне хищника?
– А собаки не боятся. Я видел.
– Следишь за мной? – Рихтер горько усмехнулся. – Значит, все-таки не доверяешь.
– Неправда. Просто я невольно обратил на это внимание.
– Да, Дарий, знаю – ты почти такой же внимательный, как и я. – И Рихтер покачал головой, давая понять, что разговор закончен.
Он вскочил в седло. Гному ничего не оставалось, как последовать его примеру.
Остаток пути они проделали в таком же быстром темпе, как и раньше. В Приречный они въехали, когда уже наступила ночь.
– Не вижу никакой реки, – сказал Рихтер, когда они проезжали через город. Оказалось, что имение Кривицы расположено на другом краю Приречного.
– Она здесь была когда-то. Небольшая речка. Потом выше по течению построили плотину, и река обмелела. А город продолжает стоять на прежнем месте. От реки осталось только высохшее русло, которое за годы занесло мусором. Его можно увидеть, когда сойдет снег.
– Не горю желанием, – буркнул Рихтер.
– Здесь вообще мало рек, поэтому край и зовут Сухой Пустошью.
– Интересно, как нас примут в имении?
– С распростертыми объятиями, – мрачно пообещал Дарий. – Налетит куча родственников, которые начнут опротестовывать завещание и требовать книги себе. Хотя, скорее всего, никто из них и читать не умеет.
– Ты серьезно? – Для Рихтера неумение читать граничило с неумением дышать.
– Большинство помещиков очень невежественны. И свой образ жизни они как реликвию передают из поколения в поколение, от отца к сыну. Всеми делами обычно ведает управляющий, которого они открыто презирают, но без которого не могут обойтись.
– А как же умерший коллекционер, в имение которого мы едем? Неужели он тоже был неграмотен?
– Я же сказал – большинство помещиков, а не все. Бывает, что и среди них попадаются уникумы. Но вот на родственников сия божья милость почему-то не распространяется. Боги! Кого только мне не приходилось у себя принимать! Ты бы их видел!
– Сочувствую. – Рихтер отпустил поводья, предоставив Тремсу немного свободы. Все равно они уже приехали.
Дорога упиралась в кованые железные ворота. Гном бросил на них быстрый взгляд и с досадой цокнул языков.
– Халтура.
За воротами виднелось плохо освещенное внушительное двухэтажное строение. В окнах второго этажа горел свет.
– И что дальше? – спросил Рихтер, не найдя на дверях призывного колокола. – Будем кричать?
– Не вижу другого выхода. Не ломать же нам ворота в самом деле.
Через десять минут гном и некромант осипли и спешились.
– Знаешь, Рихтер, они сами виноваты. В следующий раз будут умнее.
Друзья покрепче взялись за створки и резко дернули в разные стороны. Раздался неприятный, сводящий челюсти скрежет, и через мгновение путь был свободен.
– С входной дверью предлагаешь поступить так же?
Гном мрачно посмотрел на Рихтера.
– Давай все-таки попробуем постучать. Раз горит свет, значит, дом не пустует. – И Дарий оглушительно заколотил по двери кулаком.
Не прошло и нескольких минут, как за дверью послышались шаркающие шаги. Дарий облегченно вздохнул. Перед ними предстал высохший старик в длинном полосатом халате и домашних шлепанцах. Судя по всему, он уже собирался лечь спать, так как его голову венчал ночной колпак серого цвета. В руке он держал свечу.
– Вам кого? – с опаской спросил старик.
– Мне нужен господин Кларк. У нас к нему дело.
– Дело? Так поздно? – По лицу старика было видно, что он лихорадочно соображает, дела какого рода могут быть у этих подозрительных ночных визитеров.
– Да. Мы можем его увидеть?
– Это я. А кто вы, собственно, такие?
– Я – Главный Хранитель библиотеки, а это мой помощник. Вы написали мне письмо по поводу редких книг…
– А, теперь все ясно. – Кларк облегченно вздохнул и распахнул дверь шире. – Проходите, пожалуйста. Как же, как же, я прекрасно все помню. Письмо… Ну конечно же. А как вы прошли через ворота? На ночь их всегда закрывают.
– Было не заперто, – не моргнув глазом, соврал Дарий.
– Странно.
– Мы вообще-то приехали верхом, – напомнил Рихтер.
– Не волнуйтесь. Сейчас все устрою.
Старик куда-то ненадолго исчез. Вернулся он в сопровождении внушающего доверие молодого парня, которому было поручено заняться лошадьми.
– Пройдемте в кабинет, – пригласил Кларк. – Правда, это не мой кабинет, а хозяина, но думаю, что он не был бы против.
Кабинет располагался на втором этаже, и подниматься туда пришлось по шаткой, скрипучей лестнице. Дом был старый и давно требовал капитального ремонта. Дарий отметил про себя, что все вокруг погружено в тишину, Такое впечатление, что Кларк обитает здесь совсем один, если не считать, конечно, работника. Старик подтвердил его сомнения:
