«Стоит или нет, — подумала Сара, — выяснится, может быть, лишь через много лет, когда станут понятны твои настоящие, подлинные планы и намерения». Но тут же ей пришло в голову, что на этот раз будет по-другому, на этот раз цели Джарсин, смысл ее предложения станет понятным очень скоро, может быть, уже через считанные дни, либо — в крайнем случае — через недели. Это было так же ясно, будто Джарсин призналась ей в этом.
— Южные моря и берега Дальнего континента, считай, и без споров — мои, Джарсин. Мои корабельщики, работорговцы и исследователи ходят туда без труда. Ты вряд ли сможешь мне помешать.
— Не будь так уверена, девочка. Я не мешала тебе до сих пор, но это не значит, что у меня нет способа оказать тебе противодействие в этих твоих… походах на юг. — Джарсин даже позволила себе улыбнуться. — Возможно, очень скоро то тут, то там у тебя будут возникать сложности, иногда весьма неприятного свойства. — Она чуть промолчала, гул от Постамента стал на этой паузе очень громким, он как бы заполнил эту мимолетную тишину. Джарсин продолжила со значением: — Зато, если мы сыграем, ты получишь от меня если и не поддержку, то — полный нейтралитет. А в одиночку никто не посмеет с тобой соревноваться за обладание Южными берегами, что бы ты там ни решила делать. Хоть города новые выстраивай или новые земли под себя забирай.
На самом деле это было не так уж и мало… Более того, это было щедро, весьма щедро. Потому что было правдой. Без участия Джарсин никто не мог бы помешать Саре осваивать в том или ином виде Южные берега, а вот если Джарсин осуществит свою угрозу, Саре на этих землях определенно делать будет нечего… Да, это было щедро. И уже одна эта щедрость вызывала сомнения, потому что просто так, без каких-то весьма сложных и далекоидущих планов, такие предложения архимагами не делаются.
— А что должна на кон поставить я?
Лик Джарсин снова исказила попытка изобразить размышление.
— Полагаю, ты могла бы поставить Единственное Подчинение. Это равноценная ставка.
А вот над этим следовало уже думать. Сара и попробовала, хотя по-прежнему ощущала давление того внимания, которое Джарсин на нее обращала, и это сильно ей мешало.
Единственное Подчинение было довольно старой формой зависимости одного мага от другого, этот обычай насчитывал уже много тысяч лет и почти всегда срабатывал… Хотя и разные за всю историю магов возникали недоразумения и выпадали самые разные случаи. По сути, это было согласие исполнить любое приказание единственный раз. Правда, при этом имелось несколько условий.
Например, исполнение приказа не должно было нанести физический или какой-либо иной вред подчиненному, хотя теоретически это могло случиться во время выполнения магической работы. Также в течение некоторого времени подчиненный не должен был мстить тому, кому обещал Подчинение, или создавать иное сопротивление по другим каким-нибудь причинам и с иной мотивацией.
Еще, что довольно часто происходило и в прежние времена вызывало споры и даже столкновения между магами, Подчинение могло не иметь срока давности, иногда и через десятилетия маг подчиняющий имел право заставить подчиненного исполнить эту свою разовую волю, если, конечно, срок действия этого обязательства не был обговорен заранее, не входил в формулировку условий возникшего спора.
Но самое главное, маг-господин не имел права требовать от подчиненного Присягу Долженствования, куда более сильную, более мощную и всеобъемлющую формулу, символ передачи своей воли и возможной службы, едва ли отличающуюся от подлинной вассальной зависимости, существующей в Нижнем мире среди смертных. Как правило, Присяга всегда и для всех магов и архимагов имела некий срок подчинения, редко, очень редко выходящий за пределы нескольких недель. За всю историю архимагов ни одному из них не приходилось приносить Присягу более чем в считаных случаях и, как правило, только для ведения какой-то сложной и трудной магической войны…
Да, Единственное Подчинение — это было немало, совсем немало, но, для того чтобы получить нейтралитет Джарсин Наблюдательницы в покорении Южных берегов — а в исходе этой своей экспансии, если развернуть ее по всем правилам, Сара не сомневалась, — иной цены, может быть, и не существовало вовсе.
И все же Сара раздумывала. Автоматически, согласно природе своего магического искусства, она быстро, почти мгновенно и не слишком заметно попробовала прочитать мысли Джарсин. Пусть не мысли, но настроение — чтобы осознать, насколько Бело-Черная ее сейчас обманывает. Но обмана не почувствовала, возможно, потому, что Постамент и в этом оказывал существенное противодействие, а может, желания перехитрить Сару у Наблюдательницы и на самом деле не было…
— Джарсин, ты требуешь много… И всего-то — один поединок. — Сара тоже улыбнулась, но почувствовала, насколько теперь и у нее это выходит натужно и неубедительно. — И такая высокая ставка?
— Южные берега этого стоят, — пожала плечами Джарсин.
Сара опять призадумалась.
— Я соглашусь на это, только… если игра, поединок состоится тут, у меня, на арене Колизея Басилевсполя.
— Ты давно не устраивала гладиаторских игр? — высказалась Джарсин. — Не забыли ли твои слуги, как это делается, ведь стараться при подготовке придется им?
Это она знала наверняка, в этом огромном городе у Наблюдательницы, без сомнения, имелось немало шпионов, которые доносили ей обо всем… А если и не обо всем, то о многом уж точно.
— Устроить игры нетрудно, у меня тут всегда есть кого заставить и кого подкупить, чтобы все получилось наилучшим образом. Я же одна из нобилей города. — Сара оборвала себя. — Да, поединок на здешней арене — это мое непременное условие. Ни на что другое я не соглашусь. — Она добавила со всей твердостью, на какую была способна перед Джарсин: — В конце концов, это ведь ты предлагаешь выиграть у меня Подчинение, а мне это вовсе не нужно.
— Кто будет драться с твоей стороны? — спросила Джарсин, словно бы и на самом деле этого не знала. Но это прозвучало совсем уж неубедительно. — Ах да, на такие поединки ты всегда выставляешь одну из своих бойцовых мантикор… Не очень удачный выбор.
— Там будет видно, — отозвалась Сара Хохот. — А кто будет драться за тебя?
— Один из рыцарей моего Ордена. — Джарсин снова попыталась дружески улыбнуться, будто бы могла питать к Саре симпатию. — Демоник…
— Ты настолько уверена в победе твоего бойца?
Это было еще одним сигналом тревоги, над этим тоже следовало бы подумать, но было уже поздно. Любую неуверенность Сары архимагичка Джарсин могла бы использовать в свою пользу, и с этим приходилось считаться.
