— Когда он с тобой, где он именно? — спросил старик с любопытством.
— Здесь, — Гарион постучал себя по голове.
— Ты бодрствовал с тех самых пор, как мы въехали в Марагор? — спросила тетя Пол.
— Не то чтобы бодрствовал, — отвечал Гарион, — Часть меня спала.
— Ты видел призраков?
— Да.
— Но они тебя не пугали?
— Нет. Некоторые удивляли, от других мне становилось тошно.
Волк быстро посмотрел на него.
— Теперь бы тебе не стало тошно, так ведь?
— Нет. Наверное, не стало бы. Правда, сперва я действительно что то такое чувствовал, но теперь перестал.
Волк внимательно посмотрел на огонь, словно подыскивая слова для следующего вопроса.
— Что этот другой в твоей голове сказал тебе, когда вы беседовали?
— Он сказал: что-то случилось давно, чему не следовало случаться, а я должен это исправить. Волк издал короткий смешок.
— Лаконично сказано, — заметил он. — Объяснил он, как это произойдет?
— Он не знает. Волк вздохнул.
— Я надеялся, что мы получили небольшое преимущество, но похоже, это не так. Оба пророчества остаются в силе.
Тетя Пол посмотрела на Гариона в упор.
— Как ты думаешь, когда ты проснешься, ты сможешь это вспомнить?
— Полагаю, да.
— Тогда слушай внимательно. Есть два пророчества, и оба ведут к одному и тому же событию. Гролимы и прочие энгараки следуют одному, мы — другому. Пророчества эти имеют разное завершение.
— Ясно.
— Ничто в одном пророчестве не исключает ничего из содержащегося в другом до того, как они соединяются в этом событии, — продолжала она. — Дальнейший ход дела будет зависеть от того, что именно произойдет. Одно из пророчеств сбудется, другое — нет. Все, что случилось уже, и все, что случится еще, сойдется в этой точке и станет едино. Ошибка будет исправлена, и Вселенная двинется по тому или иному пути, как если бы только этим путем все шло изначально. Единственная разница состоит в том, что нечто очень важное не произойдет, если мы потерпим крах.
Гарион кивнул. Он внезапно почувствовал сильную усталость.
— Белдин называет это теорией конвергентных судеб, — сказал господин Волк. — Две равновероятные возможности. Белдин иногда бывает очень высокопарен.
— Это не столь уж редкая слабость, — сказала ему тетя Пол.
— Я бы очень хотел поспать, — сказал Гарион.
Волк и тетя Пол переглянулись.
— Очень хорошо, — сказала тетя Пол. Устроив его поуютнее и укрыв одеялом, она положила холодную руку ему на лоб.
— Спи, мой Белгарион, — прошептала она. И он уснул.
Когда они проснулись, то увидели, что стоят, взявшись за руки, в кружок. Се'Недра держала Гариона за левую руку, Дерник — за правую. Сознание Гариона постепенно возвращалось к нему по мере того, как уходил сон. Дул сильный холодный ветер, ярко светило утреннее солнце. Прямо перед ними вздымались желтовато-коричневые склоны холмов, мертвая равнина Марагора лежала позади.
Силк, проснувшись, опасливо озирался по сторонам.
— Где мы? — спросил он быстро.
— На южной окраине Марагора, — сказал ему Волк. — Примерно в восьмидесяти лигах к востоку от Тол Рейна
— Как долго мы спали?
— Около недели.
Силк продолжал озираться, пытаясь осмыслить пройденное время и расстояние.
— Думаю, это было необходимо, — заметил он наконец.
Хеттар тут же пошел посмотреть лошадей, Бэйрек двумя руками растирал шею.
— Такое чувство, будто я спал на куче камней, — пожаловался он.
— Походи немного, чтобы восстановить кровообращение, — посоветовала тетя Пол.
Се'Недра по-прежнему держала Гариона за руку, и он раздумывал, стоит ли ей об этом сказать. Ладошка у неё была маленькая и теплая, и держать её показалось ему даже приятным. Он решил ничего не говорить.
Хеттар вернулся нахмуренный.
— Одна из кобыл — жеребая, Белгарат, — сказал он.
— Долго ей еще? — спросил Волк, вскидывая на него глаза.
— Трудно сказать наверняка, но не больше месяца. Это будет её первый.
— Мы можем снять с неё тюки и разделить груз между остальными, — предложил Дерник. — Все будет в порядке, если ей не придется ничего нести.
— Может быть, — с сомнением отвечал Хеттар. Мендореллен вглядывался в желтеющие холмы впереди.
— За нами следят, Белгарат, — сказал он мрачно, указывая на тоненькие дымки, поднимающиеся к синему утреннему небу.
Господин Волк сощурился, и лицо у него вытянулось.
— Золотоискатели, наверное. Они вьются у границ Марагора, как стервятники над дохлой коровой. Глянь-ка, Пол.
Но тетя Пол уже обратила на холмы отрешенный взор.
— Аренды, — сказала она, — сендары, толнедрийцы, двое драснийцев. Не очень светлые.
— Мерги есть?
— Нет.
— Обычный сброд, — заметил Мендореллен, — им не удастся задержать нас надолго.
— Я желал бы по возможности избежать столкновения, — сказал ему Волк. — Эти случайные стычки опасны и ни к чему хорошему не ведут. — Он сердито потряс головой. — Хотя, боюсь, нам все равно не удастся убедить их, что мы не вывезли из Марагора золото, так что от столкновения не уйти.
— Если они хотят золота, почему бы им его не дать? — сказал Силк.
— У меня его нет, Силк, — отвечал старик.
— Не обязательно ему быть настоящим, — сказал Силк, сверкая глазами.
Он подошел к одной из вьючных лошадей, достал из тюка несколько больших кусков полотна и быстро нарезал их на квадраты примерно по пол-аршина каждый. На один из квадратов он насыпал две пригоршни гравия, поднял углы и перевязал бечевкой, так что получился увесистый узелок. Он подбросил его на руке.
— Ну что скажете, похоже на мешочек с золотом?
— Опять он что-то задумал, — сказал Бэйрек. Силк самодовольно ухмыльнулся и быстро изготовил еще несколько узелков.
— Я поеду впереди, — сказал он, приторачивая мешочки к седлам. — Езжайте за мной и не вмешивайтесь, когда я буду говорить. Сколько их там, Полгара?
— Около двадцати, — отвечала она.
— Тогда все будет отлично, — уверенно объявил он. — Едем?
Они сели на коней и двинулись к устью сухого лога, открывавшемуся на равнину. Силк ехал впереди, стреляя по сторонам глазами. Как только они въехали в лощину, Гарион услышал громкий свист и увидел какое-то движение впереди. Склоны у лощины были крутые. Ему сделалось неуютно.
— Мне нужно более или менее открытое место, где можно было бы развернуться, — сказал Силк. — Сюда. — Он указал подбородком на чуть более пологий отрезок склона. — Ну, — выкрикнул он резко. — Скачем!
