Садира вымученно рассмеялась, пытаясь сделать вид, что вопрос старшины удивил и даже развеселил ее.
– Что подтолкнуло тебя задать такой странный вопрос? – спросила она.
Милон пристально посмотрел на нее, затем указал на трость, которую она держала в руке.
– Вот эта трость, – пояснил он. – У тебя на бедре висит отличный стальной кинжал, но ты, видимо, совсем забыла о нем и так крепко сжимаешь в руке ручку трости, ка^ будто она – могучее оружие. Обычно так сжимает рукоять меча рука воина. Если бы ты хромала, то тогда трость была бы тебе необходима. Но женщина, которая так танцует, не нуждается ни в какой трости. Отсюда вытекает, что это – волшебное оружие" а ты не кто иная, как колдунья.
– Ты очень наблюдателен, но тем не менее заблуждаешься в отношении меня,– ответила Садира, горько сожалея о том, что ее мысли затуманены алкоголем. -~ Трость – семейная реликвия, напоминающая мне о матери, которой она раньше принадлежала.
Милон вежливо улыбнулся.
– Она тоже была колдуньей? – без тени смущения спросил он.
Садира сердито посмотрела на караванщика, Прикидывая про себя, не собирается ли собеседник оставить ее здесь. Как и большинство простых людей, вожатые караванов очень редко соглашались терпеть присутствие колдунов. И эта мх неприязнь к колдунам имела под собой серьезные основания. Они справедливо обвинял" колдунов в том, что именно они превратили Атхас в бесплодную пустыню, выкачав из пышной растительности жизненную силу и использовав ее для заклинаний.
– Если ты настолько уверен, что я колдунья, то зачем позволил мне присоединиться к каравану? – со страхом спросила Садира.
– Потому что ты заплатила за свой проезд, а я – честный человек, – ответил Милон. – Кроме того, я вижу разницу между колдунами истребителями растительности и порядочными колдунами. Если бы я увидел, что ты принадлежишь к первому типу, я никогда бы не предоставил тебе возможности встретиться с твоими коллегами из Клана Невидимых в Ниобенэе.
Садира не могла не согласиться с его логикой. Хотя ей никогда не приходилось вступать в контакт с организациями Клана Невидимых за пределами Тира, она была достаточно наслышана о том, что ни одна из них не потерпит присутствия истребителей растительности в своих рядах. Выслушав заверения Милона, она тем не менее решила на всякий случай не спешить с признаниями.
– Возможно, ты и сам колдун,– перешла в атаку Садира. – Ты ведь много знаешь о Клане Невидимых.
– Я вовсе не колдун. Мне все это известно, потому что одна из моих жен очень интересуется колдовством, – пояснил Милон. Он наклонился к Садире и тихо добавил: – Она в течение многих месяцев пыталась войти в контакт с людьми, связанными с Кланом. Теперь я надеюсь, что ты, может быть, поможешь ей.
– Мне очень жаль, но я действительно не представляю…
Садира остановилась, так и не закончив фразы, так как снова услышала странную трель. Но на этот раз Садира находилась вдали от музыкантов, и ей сразу удалось определить се происхождение. Это было нежное щебетание гигантского паука. Эти звуки ей довелось слышать только однажды, когда она находилась по ту сторону Кольцевых гор, в лесу, где обитали хаф-линги.
Милон с недоумением посмотрел на насторожившуюся колдунью.
– Что-то не так? Ты услышала еще что-нибудь? – поспешно спросил он.
– Разве ты не слышал щебетание? Милон утвердительно швнул.
– Наверно, какая-то птица. Я не могу сказать, какая именно, но… – начал было он, но не успел договорить.
– Это не птица, – прервала его Садира. – Это паук.
– Паук, который ше amp;чет, да еще так громко? – не веря своим ушам, произнес Милон. – Ты была права, отказавшись от броя. Ты юно перебрала.
– Нет, дело не в этом, – возразила Садира. – Это огромные пауки. Халфлинги, живущие в лесу по ту сторону Кольцевых гор, охотятся на них. Они употребляют их в пищу.
– Но мы ведь сейчас находимся очень далеко от гор, – сказал Милон.
С этим было трудно не согласиться. Пауки были смирными, ручными существами, которые строили гнезда на деревьях и питались разного рода грибами, в изобилии растущими среда густой травы в лесу. Совершенно невероятно, чтобы пауки смогли перенести длительное путешествие, перебраться из влажного, прохладного леса в жаркую, засушливую пустыню, где не росли ни деревья, ни грибы. Тем не менее колдунья была уверена в том, что щебетание напоминало звуки, которые издавали пауки.
– Если это не пауки, значит, кто-то имитирует звуки, которые они издают, и делает это очень искусно, – пояснила Садира.
– Кого ты имеешь в виду?
– Это могут быть только халфлинги, – уверенно заявила колдунья. – Язык, на котором они говорят, очень напоминает щебетание и писк птиц. Я слышала разговор на диалекте, который они используют во время охоты на пауков.
– Халфлинги никогда не путешествуют по пустыням.
– Все меняется. Тебе следует приготовиться к схватке, – посоветовала Садира.
– Зачем? Ты же видишь, что у нас выставлены часовые. Они ничего не заметили, в противном случае они уже предупредили бы нас, – невозмутимо ответил Милон.
– Твои часовые ничего и не заметят, пока не будет уже слишком поздно, – возразила Садира. Видя, что Милон все еще не воспринимает ее слова серьезно и не собирается прекращать танцы, колдунья предложила: – Пойдем со мной. Я докажу тебе, что я права.
С этими словами Садира перелезла через стену. Милон последовал за ней, держась на шаг сзади. Не останавливаясь, он достал из-под плаща меч с широким изогнутым обсидиановым клинком. Вместе с Садирой выбрался он за пределы лагеря и углубился в темную пустыню. Обе луны заливали мерцающим желтоватым светом верхушки песчаных холмов, оставляя впадины между ними погруженными в непроницаемый лиловый мрак. Вскоре показался ряд темных силуэтов, похожих на небольшие песчаные холмики, храпящие и фыркающие во сне. Ими оказались отдыхающие в пустыне инексы. Легкий ветерок дул со стороны огромных рептилий, принося с собой специфический запах, исходящий от них.
Канк Садиры был привязан немного в стороне от инек-сов, чтобы более крупные рептилии его случайно не затоптали. Все скакуны отдыхали с грузом на спинах. Кацк Садиры тоже не был разгружен. Ее личные вещи и бур-дюк с водой были привязаны к упряжи. Колдунья сделала это специально, на случай, если каравану неожиданно придется сниматься со стоянки. Десятка два часовых, вооруженных копьями, охраняли рептилий. Часть часовых бродила между ними, высматривая эльфов-грабителей или хищников, которые могли бы проникнуть на охраняемую ими территорию, одни – в поисках поживы, другие – пищи.
Милон направился было к рептилиям, но Садира остановила его, схватив за руку, и повела в противоположном направлении.
