Девон положил ладони мне на лицо, и через несколько секунд тупая пульсирующая боль в носу исчезла. Медленно и осторожно он убрал руки.
— Нужно что-то еще? — спросил парень.
Я покачала головой, но тело все еще бесконтрольно дрожало. Я задыхалась.
— Холли похитили.
Девон потянулся к моей руке.
— Дерьмо, — пробормотал он. — Мне жаль, Тесса. Я недолго нахожусь в штабе, но заметил, насколько вы близки. Я уверен, ОЭС найдет ее.
Его голубые глаза впились в меня, и я вдруг почувствовала, что больше не могу этого выносить.
— Девон, прости, но мне необходимо побыть одной.
Понимание на его лице почти уничтожило меня. Когда он закрыл за собой дверь, я упала на колени у входа в ванную. Прошло немало времени, прежде чем я нашла в себе силы встать.
* * *
Я не могла перестать смотреть на пустую кровать Холли. Ее простыни с огромными подсолнухами (она терпеть не могла чисто-белые, выданные ОЭС) были смяты, розовый плюшевый медвежонок, подаренный ей младшей сестрой и братьями на прошлое Рождество, сидел на подушке. Я не раз заставала Холли прижимающей его к груди среди ночи. Она всегда отрицала это со счастливой улыбкой. Мой живот сжался от воспоминаний.
Теперь она исчезла.
Исчезла.
Что они скажут ее семье, если она не вернется? Кто-нибудь расскажет им? Или Майор просто придумает историю?
Я боролась со слезами часами, и теперь не могла остановить их. Шлюзы открылись, слезы текли по моему лицу. Я до сих пор толком не понимала, что случилось. Но почему-то знала, что они не собирались брать Холли. Вот почему все боялись отпускать меня. Им был отдан приказ схватить рыжеволосую девушку из ливингстонской миссии. Меня. Но парень решил, что Холли его мишень, потому что я выглядела, как Алек.
Дверь в мою комнату открылась, и вошел Алек. Глубокие тени залегли под его глазами, он все еще был одет в костюм с миссии, но ослабил галстук и расстегнул две верхние пуговицы белой рубашки. Красные точки окропили воротник и часть груди. Алек заметил мой взгляд.
— Это твоя кровь, — пояснил он, будто я могла забыть, что ранее сломала нос. Алек изучил мое лицо. — Девон приходил? — небрежно спросил он.
Я кивнула. Медленно я попыталась встать на трясущиеся ноги.
— Что сказал Стивенс? Он рассказал, куда они забрали Холли? — я хотела присутствовать на допросе.
Алек выглядел опустошенным.
— Он ничего не сказал нам.
— Но он должен был что-то сказать! Он знает, где Армия Абеля, — отчаяние звучало в моем голосе, казалось, оно заполнило каждую клеточку моего тела.
— Может, не знает, — мягко сказал Алек. — Если то, что у них есть Иной, стирающий память, правда, он мог сделать это со Стивенсом. Тот новенький, и они еще не убедились в его лояльности.
— Почему? — прошептала я. — Почему он работал с ними?
— Я уверен, они пообещали ему деньги и власть.
Мои ноги подкосились, я опустилась на кровать. Деньги и власть? Так просто. Я закрыла лицо руками, не в силах остановить рыдания. Матрас прогнулся, когда Алек сел рядом и прижал меня к себе. Я спрятала лицо в изгибе его шеи. Он казался таким крепким и сильным. Мои пальцы крепко схватили его за руки, а слезы намочили рубашку. Я не могла остановить их.
— Я так напугана. Что, если они ей навредят? — выдохнула я. Мое горло опухло. — Боже, Алек, я люблю ее. Если с ней что-то случиться, я…я…
Я даже не знала, что сделаю. Если что-то ужасное произойдет с Холи из-за того, что они перепутали ее со мной, я не смогу жить с этим.
— Я знаю, — прошептал он в мои волосы, целуя макушку снова и снова.
И я знала, что это так. На этот раз было большим облегчением знать, что он чувствует меня, и слова не нужны. Он крепче обнял меня.
— Это все моя вина. Они хотели меня. Я знаю, — жалобно сказала я.
— Не говори так. Произошедшее не твоя вина, и ты не знаешь точно, чего они хотели. Армия Абеля хочет навредить ОЭС, и им не важно, кто встанет на их пути.
— Алек, они сказали «Хватай девчонку». Зачем бы им приказали поймать Холли? Я была той, кого они видели в Ливингстоне, — сказала я. — Они хотели именно меня.
Алек не стал снова спорить. Просто крепче обнял и позволил плакать, пока не иссякли слезы. Я безжизненно повисла в его руках, заставляя себя дышать спокойнее. Его знакомый запах обволакивал меня, возвращая приятные воспоминания и успокаивая пульс.
— Все будет хорошо, — наконец сказал Алек. — Мы найдем Холли. Я уверен, Майор найдет способ.
Но действительно ли Холли была вверху списка приоритетов Майора? Сначала ОЭС, и Армия Абеля — враги. Он не станет с ними договариваться, даже ради спасения Холли.
— Может, я смогу разговорить Стивенса? — тихо сказала я. — Может он увидит, что сделал, как я переживаю за Холи — и почувствует жалость?
Но может ли кто-то, предавший ОЭС и работающий на такого известного убийцу, как Абель, испытывать жалость? Он, наверное, рассмеется мне в лицо… Но я должна попробовать.
Алек покачал головой.
— Стивенс боялся Майора. Если даже это не развязало ему язык, ничего не поможет.
Но он не выглядел испуганным, когда я видела его последний раз.
— И Стивенса транспортируют сегодня в тюрьму ОЭС. Он будет находиться в камере строгого режима, и никому — ни мне, ни тебе, не позволят его навестить.
Я замерла в объятиях Алека.
— Когда? — спросила я, отстранившись и уставившись на него. — Когда его перевезут?
Алек посмотрел на часы.
— В любую минуту.
Я освободилась от его объятий и поднялась, решительное настроение овладело мной.
— Что ты делаешь, Тесс? — Алек выглядел встревоженным.
— Стоит попробовать. Мне нужно увидеть его.
Я подошла к двери, Алек следовал за мной.
— Нет, — запротестовал он. — Ты ничего не добьешься, только пострадаешь.
Я шла все быстрее и быстрее, пока не побежала по коридорам.
— Я должна!
Холод обрушился на меня, когда я выбежала через парадную дверь и поспешила к вертолетной площадке. Сквозь рев ветра я слышала шум вращающихся лопастей. Мои легкие сжались, когда я ускорилась еще больше и, обогнув здание, увидела вертолетную площадку.
Человек, которого я не узнавала, сидел на месте пилота, Майор был рядом с ним, а Стивенса усадили сзади. В одно мгновение я добралась до вертолета и открыла заднюю дверь. От ветра, поднятого вращающимися лопастями, волосы хлестали по лицу, а на глаза навернулись слезы. Глаза Стивенса расширились, когда он увидел меня. На его губах и подбородке была засохшая кровь, нос был сломан. Я не помнила, были ли у Стивенса травмы до допроса.
